саксоночка. — Все еще обнимая меня за талию, Джейми продолжал всматриваться в маленькую понурую фигурку. — Похоже, она просто устала. Неудивительно, учитывая, какое расстояние ей пришлось преодолеть от самой границы с чероки. Но плечи у нее расправлены, подбородок приподнят. — Рука его слегка расслабилась. — Она не с дурными вестями.
* * *
Мы открыли переднюю дверь и стояли в прихожей, прячась от ветра, пока гостья не подошла ближе. Осторожно выглядывая из-за Джейми, Фанни наблюдала за поднимающейся к дому фигуркой и вдруг словно оцепенела.
— Она собирается у нас остаться! — сказала девочка, бросив на меня обвиняющий взгляд.
— Что?! — воскликнула я. Увидев мое искреннее изумление, Фанни немного успокоилась.
— У нее ф… с собой вещи.
Агнес подошла еще ближе, и я смогла разглядеть длинные светлые кудри, выбившиеся из-под грязного чепца. В руке у нее качался, словно маятник, завязанный узлом мешок.
— Может, несет что-то от матери, — предположила я.
— Ну да. — Джейми с любопытством следил за девочкой глазами. — Себя. — Он глянул на хмурое личико Фанни. — Фрэнсис права, саксоночка. Что-то произошло, и малышка ушла из дома.
— Агнес! — позвала я, спускаясь по ступеням крыльца. — Агнес, что случилось?
Лицо ее было уставшим и мрачным, однако глаза при виде меня потеплели.
— Миссис Фрэзер. — Голос Агнес звучал хрипло, будто она не говорила уже несколько часов, а то и дней. Прочистив горло, она заговорила вновь: — Я… Со мной все хорошо.
— Рада это слышать. — Я забрала у нее мешок из-под муки. Джейми и Фанни угадали: судя по весу, внутри была одежда, а вовсе не окорок или вязанка лука. — Проходи в дом, моя хорошая, найдем тебе чего-нибудь поесть. Ты наверняка голодная.
Фанни подозрительно оглядела гостью, однако послушно принесла из кухни горячее рагу, хлеб и масло. Агнес жадно набросилась на еду, и мы молча ждали, пока она наполнит желудок. Как только процесс насыщения подошел к концу, мы с Джейми переглянулись, негласно условившись, что говорить с девочкой буду я.
— Как поживает твоя мама? Хочешь пирога из яблок и изюма? Фанни, у нас же оставалось немного?
— Да, мэм. — Все это время Фанни не сводила с гостьи взгляда, словно боялась, что та может стащить ложки. Однако беспрекословно встала и пошла за пирогом.
— С мамой все хорошо, — сказала Агнес, впервые подняв на меня глаза. Тревога по-прежнему не покидала ее лица, и мне в голову пришла новая догадка.
— А твои братья? И…
— Сестренка тоже хорошо. — Черты ее несколько смягчились. — Мама просила передать, что она растет как на дрожжах. Уже догнала братишку-близнеца и ест, как маленький кабанчик. Правда, мои братья всегда едят как кабаны, — снисходительно прибавила она.
— Слава богу! Я так беспокоилась! О твоей сестренке.
У меня отлегло от сердца. Я не знала, о чем еще спросить, но тут к Агнес вернулись силы благодаря еде и отдыху. Выпрямив спину, она сложила руки на коленях и посмотрела на Джейми.
— Благодарю вас за еду, сэр, но нет ли у вас для меня работы?
— Работы? — Джейми перевел на меня взгляд, в котором ясно читалось «А я что говорил?», и улыбнулся девочке. — Какую работу ты имеешь в виду?
— Ну… любую. Я все умею! Например, стирать, — предложила она, глядя попеременно на нас с Джейми. — Или кормить скотину, скрести полы…
Все невольно посмотрели на кухонный пол, истоптанный грязными следами — дождь лил целую неделю, с небольшими перерывами.
— Ммхм… — задумался Джейми. — Полагаю, у нас найдется для тебя какая-нибудь работенка. А также кровать и еда. Но скажи-ка, почему ты ушла из дома?
Агнес залилась краской, и я сразу догадалась, в чем дело.
— Из-за… отчима? — осторожно спросила я. Ее румянец стал еще гуще. Девушка опустила голову и кивнула.
— Он вернулся, — выпалила она. — Он всегда возвращается. Какое-то время все идет хорошо; выпивка заканчивается, и пока не появятся деньги на новую порцию… все замечательно. — Агнес глубоко вздохнула и, подняв голову, решительно посмотрела Джейми в глаза. — Это не то, что вы думаете, сэр! Он никогда не… В общем, вы поняли.
— Понял, — мягко сказал Джейми. — Рад, если так. Но что же он все-таки натворил?
Агнес вздохнула.
— Когда он пьет, то начинает злиться и у него возникают… разные идеи. В этот раз он заявил, что нам нужно отправиться за горы и поселиться в одной из тамошних деревень. Мама не против — она была бы рада жить среди людей, где есть другие женщины и всегда можно рассчитывать на помощь.
Она взглянула на меня, закусив губу.
— Только я не хочу уезжать. Аарон хотел выдать меня за одного из своих друзей в Чилхауи. Но он… Понимаете, мы никогда не ладили. Он давно хотел избавиться от меня, а когда я сказала, что не хочу уезжать и выходить замуж, Аарон заявил, что я могу поступать как угодно, но с него хватит. А потом… выставил меня за дверь.
До сих пор девушке удавалось держать себя в руках, однако тут по щеке ее скатилась слеза, которую она торопливо смахнула рукой, словно не хотела, чтобы мы заметили.
— Я… два дня ночевала в лесу. Не хотела покидать маму и малышей и не знала, что делать. Джорджи, мой брат, таскал мне еду, а затем и мама смогла наконец улизнуть из дома и принесла мои вещи… — Агнес кивнула на жалкий узел с одеждой у ног. — Она велела идти к вам. Вы тогда были так добры… Может…
Девушка замолчала, сглотнув ком в горле.
— Вот я и пришла, — закончила она еле слышно и понурила голову. В комнате стемнело; пламя очага мягкими бликами освещало хрупкую девичью фигурку, будто желая согреть ее своим теплом.
Фанни неожиданно вскочила, подошла к Агнес и присела перед ней на корточки. Затем обхватила ее ладонь обеими руками и ласково погладила.
— А готовить ты умеешь? — с надеждой спросила она.
66
Великое переселение народов
Я отщипнула несколько кусочков от привезенных Джейми сахарных голов, завернула их в платок и направилась в сад. Не успела я дойти до калитки, как пчелы принялись с любопытством виться вокруг меня.
— Это ж надо было учуять сахар с такого расстояния! — удивилась я. — Погодите минутку — будет вам угощение.
Некоторые растения все еще цвели у нас в горах — астры, родиолы, золотарник, осенние крокусы, посконник. Однако, судя по нашествию гусениц (причем мохнатые гусеницы бабочек-медведиц были крупнее и мохнатее обычного), зима предстояла суровая. Если верить Джону Куинси — а он знает толк в таких вещах. Чтобы пчелы
