вздохнул. — Придется забираться еще глубже, чем казалось вначале.
— Снова погружаться в прошлое?
— Да. Где-то в прошлом скрывается что-то, что мы должны выяснить, прежде чем возвращаться к происшедшему пятнадцать или двадцать лет тому назад в доме, именуемом «Оверклифф».
— А что нам делать в первую очередь? — спросила миссис Оливер. — Что идет первым в вашем списке?
— Из полицейских архивов я получил сведения о том, что было обнаружено в доме, — сказал Пуаро. — Вы помните о четырех париках?
— Да, — кивнула миссис Оливер. — Вы говорили, что четыре парика — это слишком много.
— Это выглядит некоторым излишеством, — подтвердил Пуаро. — Я также раздобыл несколько полезных адресов — в том числе адрес врача.
— Семейного врача?
— Нет. Врача, который давал показания на дознании по поводу ребенка, которого столкнул в пруд другой ребенок или кто-то еще.
— Вы имеете в виду мать?
— Может быть, мать, а может быть, кто-то другой, бывший в то время в доме. Я знаю район Англии, где это произошло, а суперинтендент Гэрроуэй смог отыскать врача через известные ему источники и моих друзей-журналистов, интересовавшихся этим делом.
— Вы собираетесь повидать его? Должно быть, он уже глубокий старик.
— Я собираюсь повидать не его, а его сына, который также является специалистом в области психических расстройств. Возможно, он сообщит мне что-нибудь интересное. Мы также провели расследование по поводу денег.
— В каком смысле?
— Деньги, как правило, играют существенную роль в преступлении. Нужно знать, кто приобрел их, а кто потерял в результате происшедшего.
— Ну, в деле Рэвенскрофтов эти вопросы наверняка выяснили.
— Естественно. Супруги составили вполне нормальные завещания, оставляя деньги друг другу. Никто из них ничего не выиграл от случившегося, так как оба погибли. В материальном выигрыше оказались их дети — Селия и Эдуард, который, насколько я понял, учится в университете за границей.
— От этого нет никакого толку. Никто из детей не мог быть замешан в трагедии.
— Да, разумеется. Приходится двигаться дальше — назад, вперед, во всех направлениях, — чтобы узнать, имеется ли тут сколько-нибудь значительный финансовый мотив.
— Только не просите меня этим заниматься, — сказала миссис Оливер. — Моя квалификация исчерпывается «слонами».
— Нет, вам, пожалуй, лучше всего заняться париками.
— Париками?
— В дотошном полицейском рапорте фигурируют поставщики париков — весьма респектабельная лондонская фирма на Бонд-стрит. Позже магазин переехал куда-то еще. Двое партнеров продолжали руководить бизнесом и на новом месте, но сейчас удалились от дел. У меня есть адрес одного из их лучших парикмахеров. Думаю, женщине будет легче обратиться к нему с вопросами.
— То есть мне? — осведомилась миссис Оливер.
— Да, вам.
— Хорошо. Что я должна сделать?
— Нанести визит в Челтенхем, по адресу, который я вам дам, где вы найдете мадам Розенталь. Она уже немолода, но является модным специалистом по женским прическам. Насколько я понял, она замужем за представителем той же профессии, занимающимся проблемами лысеющих джентльменов — париками и прочим.
— Господи! — вздохнула миссис Оливер. — Ну и работенку вы мне поручаете! Думаете, они что-то об этом помнят?
— Слоны умеют помнить, — отозвался Эркюль Пуаро.
— А кого будете расспрашивать вы? Врача, о котором вы говорили?
— Для начала — да.
— И что, по-вашему, может вспомнить он?
— Думаю, немногое, — ответил Пуаро, — но мне кажется, он мог слышать об интересующем нас инциденте. Должно быть, это дело представляло интерес. Возможно, о нем сохранились какие-то записи.
— Вы имеете в виду сестру-близнеца?
— Да. Вроде бы с ней было связано два инцидента: один — когда она была молодой матерью и жила в деревне, кажется в Хэттерс-Грин, а другой — значительно позже, когда она жила в Малайе. Каждый раз результатом была гибель ребенка.
— Вы хотите сказать, что, так как они были близнецами, у Молли, моей подруги, тоже могло быть какое-то психическое расстройство? Я ни на минуту в это не поверю. Молли была очень славной, доброй и любящей девушкой.
— И притом счастливой?
— Да, очень счастливой. Конечно, потом я с ней почти не виделась — она жила за границей. Но в тех редких случаях, когда я получала от нее письмо или ходила повидаться с ней, мне всегда казалось, что она полностью счастлива.
— А ее сестру-близнеца вы вообще не знали?
— Нет. Думаю, в те разы, когда я виделась с Молли после нашего пребывания в Париже, она находилась в каком-то заведении для душевнобольных. Ее даже не было на свадьбе Молли.
— Странно.
— Все-таки я не понимаю, что вы рассчитываете об этом узнать.
— Просто хочу получить информацию, — ответил Пуаро.
Глава 14
Доктор Уиллоби
Эркюль Пуаро вышел из такси, заплатил водителю, включая чаевые, удостоверился, что адрес соответствует указанному в его записной книжечке, вынул из кармана письмо, рекомендующее его доктору Уиллоби, поднялся по ступенькам на крыльцо и нажал кнопку звонка. Дверь открыл слуга. Услышав имя Пуаро, он сказал, что доктор ожидает его.
Пуаро проводили в маленькую уютную комнату с книжными полками вдоль стен. У камина стояли два кресла и столик с бокалами и двумя графинами. Доктор Уиллоби поднялся приветствовать посетителя. Это был худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, с высоким лбом, темными волосами и проницательными серыми глазами. Обменявшись с ним рукопожатиями, Пуаро протянул ему письмо.
— Ах да.
Доктор вскрыл конверт, прочитал письмо, положил его рядом с собой и с интересом посмотрел на Пуаро.
— Суперинтендент Гэрроуэй и мой друг из министерства внутренних дел уже просили меня оказать вам помощь в интересующем вас деле.
— Я знаю, что прошу о серьезной услуге, — сказал Пуаро, — но у меня есть на то важные причины.
— Важные — после стольких лет?
— Да. Конечно, я понимаю, что эти события могли стереться из вашей памяти.
— Не могу сказать, что они стерлись из памяти. Как вы, возможно, слышали, я уже долгие годы занимаюсь некоторыми специфическими отраслями моей профессии.
— Ваш отец, как мне известно, был видным авторитетом в этой области.
— Да, это было делом всей его жизни. Он создал ряд теорий — некоторые из них оказались правильными, а с некоторыми его, увы, постигло разочарование. Вас интересует конкретный случай психического расстройства?
— Женщина, которую звали Доротея Престон-Грей.
— Да, помню. Тогда я еще был совсем молод, но уже сотрудничал с отцом, хотя мои и его теории не всегда совпадали. Не знаю, почему вас заинтересовала именно Доротея Престон-Грей, или, как ее звали позже, миссис Джерроу…
— Насколько я понимаю, у нее была сестра-близнец, — сказал Пуаро.
— Да. Мой отец сосредоточил особое внимание на этом моменте. Тогда существовал проект изучения жизни каждого из членов нескольких пар идентичных близнецов, воспитывавшихся в одинаковом и разном окружении.
