он, как выяснилось, утаил еще больше. Спустя несколько лет я узнала, что учитель мой происходил из древней, ныне лежащей в руинах страны Кор и был единственным, кто знал страшную тайну, которую эта страна скрывала и которую было приказано в отдаленном будущем раскрыть лишь одному человеку на свете — мне, Айше. Не сказал Нут и о том, что по воле Небес я должна возродить там культ поклонения Исиде — под именем Истины и в ее новом обличье, — дабы вновь сделать ее Владычицей Мира. Именно с этой, и никакой другой, целью его и послали ко мне. Лишь поэтому старцу было велено открыть правду о роковой судьбе Египта Нектанебу: дабы разгневанный фараон изгнал Нута, а тот сделался бы скитальцем и добрел до наших шатров в Озале. Пророку следовало на долгие годы оставаться с нами и наставлять меня, избранную свыше, всему, чему мне суждено выучиться, чтобы в назначенный час я была готова к исполнению своей великой миссии.
Но как же звонко все это время заливалась смехом под своим покрывалом Афродита!
Глава III.
БИТВА И БЕГСТВО
В конце концов беда все-таки обрушилась на нас. Как я уже говорила, о моей красоте и прежде судачили по всей Аравии (не только мужчины, но и мучимые ревностью женщины), поскольку те, кто путешествовал с караванами, передавали эти слухи от племени к племени, а те, кто плавал по морю, подхватывали их рассказы и переносили к дальним берегам. Но со временем к этой истории добавилась новая деталь: теперь рассказчики утверждали, что обладательница невиданной красоты является еще и «сосудом», который боги наполнили всей своей мудростью, да так, что на свете оставалось лишь несколько чудес, какие она не смогла бы сотворить, и лишь ничтожная капля таинств, ей неизвестных. И добавляли, не кривя душой, что произошло сие при помощи некоего Нута, бывшего прежде в Египте керхебом и верховным жрецом Исиды.
Вскоре молва благодаря мореплавателям достигла ушей фараона Нектанеба, жившего в городе Саисе, того самого монарха, который изгнал из страны прорицателя Нута. К этому времени он уже подумывал о том, чтобы вернуть старца, ибо нуждался в его боговдохновенных советах.
В конце концов фараон отправил к моему отцу Ярабу посланцев с требованием отдать меня в жены ему самому или его сыну, молодому Нектанебу. Нуту же было велено в целости и сохранности доставить меня в Египет, где ему будут возвращены все прежние должности.
Отец ответил от моего имени, что меньше всего я, Айша, рожденная свободной аравийкой, мечтаю стать одной из жен фараона — человека, уже стоящего на краю могилы, — а уж тем более супругой его сына. Что же касается Нута, то ему безопаснее оставаться в Озале, где он почетный гость, чем жить при дворе фараона.
Ответ показался Нектанебу настолько оскорбительным, что в отместку он отправил к нам армию, дабы покарать дерзкого Яраба, пленить меня, а Нута убить либо доставить в Египет в цепях. Об этих его коварных планах мы получили предупреждения: частично через жрецов Исиды в Египте, которые по-прежнему считали Нута своим главой, хотя на его посту тогда уже и пребывал другой жрец; частично же — из снов и откровений, которые посылали святому старцу Небеса. Поэтому мы заблаговременно приготовились и собрали немалые силы для борьбы с фараоном.
И вот наконец появилось его воинство: в основном на кораблях из Кипра и Сидона, правители которых в то время были союзниками или, скорее, даже вассалами Нектанеба.
Корабли подошли к берегам, а мы, наблюдая за ними со своих холмов, позволили врагу высадиться на нашей земле. Однако ночью, вернее, перед самым рассветом, когда неприятельский лагерь, разбитый посреди широкой долины, все еще оставался неукрепленным, мы хлынули на них со склонов холмов. Славный вышел бой: люди Нектанеба отважно сражались. В той битве, первой в моей жизни, я возглавила конников нашего племени и к тому моменту, когда показался краешек солнца, нанесла удар в самое сердце фараонова войска, а потом еще один, не чувствуя ни малейшего страха, потому что знала: я неуязвима.
В числе прочих бился против нас отряд греков, состоявших на службе у фараона, числом около двух тысяч. Отряд сей, возглавляемый опытным военачальником, стоял насмерть, в то время как остальные дрогнули и побежали. Трижды наши конники атаковали греков, и трижды нас отбрасывали назад. Тогда мне на помощь пришел отец со своими родными братьями, все верхом на верблюдах. Мы снова ударили и на этот раз прорвали оборону. Несколько греческих наемников увидели меня и попытались пленить в надежде доставить фараону. Они окружили меня, одному даже удалось ухватиться за уздечку моего коня. Я сразила его дротиком, но остальные схватили меня. Я воззвала к Исиде, и, думаю, она накинула на меня некий волшебный покров, поскольку враги вдруг повалились передо мной на землю с криками:
— Это не женщина, это богиня!
Однако я оказалась отрезана от нашего войска и окружена, а многие мои соратники были убиты.
Меня обступили враги, взяв в кольцо обнаженных мечей. И тут, в сопровождении верных воинов, появился мой отец на своем белом дромадере по кличке Ветер Пустыни. Они прорвали кольцо, и началась лютая сеча. Мой отец упал, пронзенный копьем греческого военачальника. Я увидела это и, обезумев от ярости, бросилась на командира наемников, проткнула ему дротиком горло, и он тоже упал. Тут поднялся крик, и войско фараона рассыпалось, кинувшись к кораблям. Некоторым удалось достичь их, но большинство наших врагов либо остались лежать на берегу, либо попали в плен.
Так закончилось это сражение, и таким получился ответ, который отправили мы из Озала Нектанебу. После того как по вине фараона был убит мой любимый отец, я возненавидела Египет, и не только Египет, но также Кипр и Сидон, на чьих кораблях прибыло сюда египетское войско, чтобы напасть на нас. Я поклялась отомстить им всем и в полной мере осталась верна клятве своей.
Когда отца моего не стало, я, дочь Яраба, заняла его место и взялась единолично править нашим племенем, сделав Нута своим советником, и правила достойно. Однако спустя несколько лет возникли новые трудности. К тому времени молва о моей красоте и победе над войском фараона разлетелась по всему свету, отчего еще более, чем прежде, меня стали осаждать с предложениями руки и сердца вожди и цари; и все они едва не сходили с ума, получив отказ. В конце концов неудачливые претенденты словно
