окапываются там и разговаривают.
— Из каких вы войск? — спросил он у столпившихся вокруг него в тумане.
— Мы — коммандос Каролины.
— Пошли, — приказал Жан-Поль. — Все. Мы направляемся на холм Алоэ.
Они последовали за ним, огибая вершину, яростно продираясь сквозь траву. Изо рта шел пар, клубясь в сыром воздухе. Прямо перед ними возвышалась темная громада холма Алоэ, они ползли к ней и пропадали среди утесов и расщелин, напоминая колонну муравьев, возвращающихся в родной муравейник.
Лежа на животе, Жан-Поль зажег трубку, придерживая раскаленный докрасна табак большим пальцем, затянулся и выпустил солидное облако белого дыма. В мрачной тиши, окутавшей горы, у него неожиданно громко заурчало в животе, и он вспомнил, что не ел со вчерашнего дня, хотя в кармане лежал кусок вяленого мяса.
«Львы удачнее охотятся на голодный желудок», — подумал он и затянулся.
— Сейчас налетит ветер, — прошептал чей-то голос, и он тут же услышал его шум в зарослях алоэ. Огромные кактусы в человеческий рост напоминали многорожковые зеленые канделябры с темно-красными и золотистыми верхушками, слегка покачивающимися от утреннего ветра.
— Ага. — Жан-Поль почувствовал страх и возбуждение. — Они идут. — Он выбил трубку, еще горячей сунул ее в карман и взял ружье наперевес.
Словно перед торжественным открытием памятника, ветер разогнал туман. Под кобальтово-голубым небом нежно позолоченный ранним солнцем возвышался пик Шпионского холма. Красновато-бурые утесы окружали его на протяжении пяти тысяч ярдов.
— С Богом, — прошептал Жан-Поль. — Теперь мы добьемся своего.
Их плечи и головы были выше насыпи траншей, они чем-то напоминали птиц на изгороди. Можно было, даже разглядеть повязки на головах, их светлые шлемы цвета хаки, резко контрастирующие с темной землей и травой. Сотни английских солдат, облаченные в одинаковую униформу от шлемов до ботинок, выпрямившись или слегка покачиваясь под тяжестью амуниции и контейнеров с водой, стояли в траншеях.
Эти долгие секунды тишины, когда бюргеры, смотревшие на близкую цель поверх ружей, не могли нажать на спусковой крючок. Англичане были настолько уязвимы, что не хватало духу вот так просто превратить их в груду трупов.
— Пли! — заорал Жан-Поль. — Стреляйте, ублюдки, стреляйте же! — Его голос донесся до англичан через траншеи. Он видел, как их словно парализовало, они обратили взгляды в его сторону. Он пристально посмотрел в грудь одного из них. Жан-Поль был метким стрелком…
Одиночный выстрел взорвал тишину. Оружейный огонь не умолкал, и грубая ворсистая ткань цвета хаки была слишком плохой защитой от него. С такого расстояния большинство бюргеров Жан-Поля могли уложить четырех бегущих газелей пятью выстрелами. Через несколько секунд англичане уже спрятались в траншеи, и только человек пятьдесят, раненые или мертвые, распростерлись на красной земле. Теперь над траншеей изредка показывались только головы в шлемах. Буры тоже старались увернуться, когда по ним с грохотом стреляли воины армии Вудгейта и тысяча семьсот ружей добавляли свои голоса к канонаде.
Грянул первый пушечный выстрел с обратной стороны Конической горы, ядро с визгом пронеслось над головами бюргеров и разорвалось в сорока футах от траншеи англичан, подняв облака красной пыли. Во время затишья люди Жан-Поля по гелиографу координировали огонь артиллеристов, и в дело вступали пушки. От очередного выстрела высоко подбросило человеческое тело, оно завертелось, так что ноги и руки напоминали колесные спицы. Когда пыль улеглась, оказалось, что в траншее образовалась брешь и полдюжина людей бросились заделывать ее отвалившимися камнями.
И снова одновременно заговорили все ружья буров. Несмолкающий треск больших ядер сопровождался злобным воем скорострельных орудий. Начался длинный и очень трудный день.
Глава 27
Подполковника Гарри Коуртни мучили сомнения. Солнце палило. В плаще было жарко, его культя покрылась потом, горела и саднила. Когда он смотрел в бинокль на другую сторону Тугелы, то сильно хмурился. От яркого света глаза блестели, — напоминание о вчерашней пьянке.
— Кажется, Вудгейт держится совсем неплохо и подкрепление придет очень скоро.
Сэр Рэдверс Буллер захотел убедиться во всем самолично, но ставка молчала. Они бесстрастно стояли и тупо смотрели на пик в бинокли, хотя все застилали пыль и дым. Гарри снова задумался об извилистых путях власти и отданном Буллером приказе атаковать Шпионский холм. Настоящим командиром штурма был генерал Вудгейт, который сейчас совсем неплохо держался на пике.
Но Вудгейт подчинялся не Буллеру, а генералу Чарльзу Уоррену, штаб которого находился у брода Тричардсона, там, где переходили колонны.
Уоррен в свою очередь мог рассчитывать на Буллера, который находился за рекой на приятном маленьком холме под названием гора Алисы.
Все в штабе опасались, что Буллер возненавидит Уоррена. Гарри был уверен, что Уоррен будет командовать операцией, которую Буллер считал очень рискованной, и в случае провала Уоррен был бы дискредитирован и вынужден уйти в отставку. Конечно, в случае успеха главнокомандующему сэру Рэдверсу Буллеру досталась бы вся слава победителя.
Гаррик хорошо все вычислил и, окажись он на месте Буллера, вел бы себя так же. От подобных тайных мыслей Гарри испытывал чувство собственного удовлетворения и, стоя рядом с Буллером на вершине горы Алисы, был очень доволен собой. В глубине души он ждал того момента, когда Шпионский холм превратится в кровавую бойню, а Уоррену придется с позором отступать через реку. Подполковник вспомнил, как во время общей трапезы сэр Чарльз охарактеризовал Гарри, как «распущенного, чертовски распущенного» человека. Пальцы Гарри еще крепче зажали бинокль. Он настолько увяз в собственных мыслях, что не заметил связного, бегущего от фургона, запряженного мулами. Там находился полевой телеграф, обеспечивающий связь между штабом Буллера и Уорреном, находящемся за рекой.
— Сэр! Сэр! Послание от генерала Уоррена! — Его голос, был столь настойчивым, что все обратили на него внимание и все как один повернулись к нему.
— Давай его скорей сюда! — Буллер выхватил бумагу и медленно прочел. Потом посмотрел на Гарри, и что-то похожее на удовольствие мелькнуло в бледных глазах навыкате. Гарри заметил это и ухмыльнулся. — Что вы думаете об этом, Коуртни? — Он протянул ему листок.
«Послание от полковника Крофтона со Шпионского холма.
