18—19 января 1943
«Ты слышишь ли?
Живой и влажный
ветер…»
Ты слышишь ли? Живой и влажный ветерв садах играет, ветки шевеля!Ты помнишь ли, что есть еще на светеземной простор, дороги и поля?
Мне в городе, годами осажденном,в том городе, откуда нет путей,все видится простор освобожденныйв бескрайней, дикой, русской красоте.Мне в городе, где нет зверей домашних,ни голубей, — хотя б в одном окне,—мерещатся грачи на рыжих пашняхи дед Мазай с зайчатами в челне.Мне в городе, где нет огней вечерних,где только в мертвой комнате окнопорою вспыхнет, не затемнено,а окна у живых — чернее черни,—так нужно знать, что все, как прежде, живо,что где-то в глубине родной странывсе те же зори, журавли, разливы,и даже города освещены;так нужно знать, что все опять вернетсяоттуда, из глубин, сюда, где тьма,—что я, наверно, не смогла б бороться,когда б не знала этого сама!
Март 1943
Моя медаль
Третьего июня 1943 года ты-
сячам ленинградцев были
вручены первые медали «За
оборону Ленинграда».
…Осада длится, тяжкая осада,невиданная ни в одной войне.Медаль за оборону Ленинградасегодня Родина вручает мне.
Не ради славы, почестей, наградыя здесь жила и все могла снести:медаль «За оборону Ленинграда»со мной как память моего пути.Ревнивая, безжалостная память!И если вдруг согнет меня печаль,—я до тебя тогда коснусь руками,медаль моя, солдатская медаль.Я вспомню все и выпрямлюсь, как надо,чтоб стать еще упрямей и сильней…Взывай же чаще к памяти моей,медаль «За оборону Ленинграда».
…Война еще идет, еще — осада.И, как оружье новое в войне,сегодня Родина вручила мнемедаль «За оборону Ленинграда».
3 июня 1943
«Мой друг пришел с
Синявинских болот…»
В сентябре 1943 года вой-
ска Ленинградского фронта
заняли высоту около Синяви-
но, с которой враг вел об-
стрел единственной железной
дороги в Ленинград… Это бы-
ло в дни блистательных на-
ших побед на Украине.
Мой друг пришел с Синявинских болотна краткий отдых, сразу после схватки,еще не смыв с лица горячий пот,не счистив грязь с пробитой плащ-палатки.Пока в передней, тихий и усталый,он плащ снимал и складывал пилотку,—я, вместо «здравствуй», крикнула: — Полтава!— А мы, — сказал он, — заняли высотку…
В его глазах такой хороший светзажегся вдруг, что стало ясно мне:нет ни больших, ни маленьких побед,а есть одна победа на войне.Одна победа, как одна любовь,единое народное усилье.Где б ни лилась родная наша кровь,она повсюду льется за Россию.И есть один — один военный труд,вседневный, тяжкий, страшный, невоспетый,но в честь него Москва дает салюти, затемненная, исходит светом.И каждый вечер, слушая приказиль торжество пророчащую сводку,я радуюсь, товарищи, за вас,еще не перечисленных сейчас,занявших безымянную высотку…
22 сентября 1943
Твоя молодость
Ленинградским комсомольцам
Будет вечер — тихо и суровоО военной юности своейТы расскажешь комсомольцам новым —Сыновьям и детям сьжовей.
С жадностью засмотрятся ребятаНа твое солдатское лицо,Так же, как и ты смотрел когда-тоНа седых буденновских бойцов.
И с прекрасной завистью, с порывомТем, которым юные живут,Назовут они тебя счастливым,Сотни раз героем назовут.
И, окинув памятью ревнивойНе часы, а весь поток борьбы,Ты ответишь: — Да, я был счастливым.Я героем в молодости был.Наша молодость была не длинной,Покрывалась ранней сединой.Нашу молодость рвало на минах,Заливало таллинской водой.Наша молодость неслась тараном —Сокрушить германский самолет.Чтоб огонь ослабить ураганный —Падала на вражий пулемет.Прямо сердцем дуло прикрывая,Падала, чтоб Армия прошла…Страшная, неистовая, злая —Вот какая молодость была.
А любовь — любовь зимою адской,Той зимой, в осаде, на Неве,Где невесты наши ленинградскиеБыли не похожи на невест —Лица их — темней свинцовой пыли,Руки — тоньше, суше тростника…Как мы их жалели, как любили.Как молились им издалека.Это их сердца неугасимыеНам светили в холоде, во мгле.Не было невест еще любимее,Не было красивей на земле.…И под старость, юность вспоминая,— Возвратись ко мне, — проговорю.—Возвратись ко мне опять такая,Я такую трижды повторю.Повторю со всем страданьем нашим,С той любовью, с тою сединой,Яростную, горькую, бесстрашнуюМолодость, крещенную войной.
29 октября 1943
Стихи о друге
Вечер. Воет, веет ветер, в городе темно.Ты идешь — тебе не светит ни одно окно.Слева — вьюга, справа — вьюга, вьюга — в высоте…Не пройди же мимо друга в этой темноте.Если слышишь — кто-то шарит, сбился вдруг с пути,—не жалей, включи фонарик, встань и посвети.Если можешь, даже руку протяни ему.Помоги в дороге другу, другу своему,и скажи: «Спокойной ночи, доброй ночи вам…»Это правильные очень, нужные слова.Ведь еще в любой квартире может лечь снаряд,и бушует горе в мире третий год подряд.Ночь и ветер, веет вьюга, смерть стоит кругом.Не пройди же мимо друга, не забудь о нем…
31 декабря 1943
Желание
Я давно живу с такой надеждой:Вот вернется город Пушкин к нам,—Я пешком пойду к нему, как преждеПилигримы шли к святым местам.
Незабытый мною, дальний-дальний,Как бы сквозь войну обратный путь,Путь на Пушкин, выжженный, печальный,Путь к тому, чего нельзя вернуть.
Милый дом с крутой зеленой крышей,Рядом липы круглые стоят…Дочка здесь жила моя, Ириша,Рыжеватая была, как я.
Все дорожки помню, угол всякийВ пушкинских таинственных садах:С тем, кто мной доныне не оплакан,Часто приходила я сюда.
Я пешком пойду в далекий ПушкинСразу, как узнаю — возвращен.Я на черной парковой опушкеПоложу ему земной поклон.
Кланяюсь всему, что здесь любила, —сердце, не прощай, не позабудь!—Кланяюсь всему, что возвратила,Трижды — тем, кого нельзя вернуть.
31 декабря 1943
Возвращение
19 января 1944 года нашими
наступающими войсками Ле-
нинградского фронта были ос-
вобождены Петергоф, Красное
Село, Ропша. 24 января — го-
рода Пушкин, Павловск и дру-
гие…
Вошли — и сердце дрогнуло: жестокозияла смерть, безлюдье, пустота…Где лебеди? Где музы? Где потоки? —С младенчества родная красота?
Где люди наши — наши садоводы,лелеявшие мирные сады?Где их благословенные трудына счастье человека и природы?
И где мы сами — прежние, простые,доверчиво глядевшие на свет?Как страшно здесь!Печальней и пустыннейселения, наверно, в мире нет…
И вдруг в душе, в ее немых глубинахопять звучит надменно и светло:«Все те же мы: нам целый мир чужбина,Отечество нам Царское Село».
25 января 1944
