всего несколько лет в слугах. Дама блистает роскошью: в ушах бриллиантовые серьги, на шее – рубин, на каждом пальце по кольцу. Наверное, одно ее платье обошлось дороже, чем жалованье десяти горничных за год. Моя решимость укрепляется.
Я не двигаюсь в седле, предоставляя ей возможность разглядеть меня, прежде чем я заговорю. Мой вид – маска, разбойничья шляпа, длинный черный плащ и кожаные сапоги выше колен – не может не устрашать! И еще высокий рост, и пусть я не гора мускулов, но сложение крепкое – годы тяжелого труда не прошли даром. Фигура выглядит мощной и угрожающей, потому что плащ на два размера больше и подбит несколькими слоями толстой подкладки. Похоже, мой расчет верен.
Конечно, револьвер тоже играет свою роль. Я приподнимаю его и поправляю дулом шляпу. Дама вскидывает ладони ко рту, и ее усмешка тает, словно лед.
– Прошу вас, – лепечет она, – пощадите…
– Кошелек, – хриплю я снова. – Или жизнь!
– Н-но у меня нет денег. Мой муж…
Ах да. Ее муж. Он прибыл в Поместье несколько дней назад и быстро настроил против себя как слуг, так и постояльцев. В беседе с кем-то в холле он сказал, что через несколько дней к нему присоединится жена, – оставалось только запомнить дату и время приезда. Вместе с ней прибудут деньги, а больше ничего знать и не надо. По крайней мере, так мне казалось.
– Мама?
Услышав негромкий голосок, я чуть не роняю револьвер. Опускаю его, пытаясь скрыть, как трясутся мои руки. В окне появляется личико – широко распахнутые глаза, шапка черных волос. Ребенок? Мне и в голову не приходило, что в экипаже окажется ребенок! Иначе была бы выбрана другая цель… Но слишком поздно. С пути не свернешь, сделанного не воротишь. Вот испуганный мальчик, вот револьвер, а вот богатство – только руку протяни. Осталось взять его.
– Поэтому, понимаете, у меня нет денег, – бормочет женщина.
Меня разбирает смех. Она что, думает, что никто не заметит ее побрякушки? Думает, в темноте не видно?
– Кольца, – спокойно говорю я. – Отдайте их мне. И ожерелье.
– Кольца?.. А… да, – произносит дама и смотрит на руки, словно впервые их видит.
«Обычная история, – думаю я, глядя, как она снимает украшения. – Такие богачи даже не помнят о своем богатстве».
Возможно, через неделю всему украденному найдется замена.
– Что он делает, мама? – Мальчик не сводит с меня глаз.
– Крадет у нас ценные вещи, – шепотом отвечает дама и дрожащими пальцами сует мне кольца и ожерелье.
Ребенок шмыгает носом и ерзает на сиденье.
– А папа не рассердится?
– Рассердится, – шепчет мать. – Очень рассердится.
При этих словах на меня накатывает мрачное удовлетворение – и тут же испаряется: мальчик со всхлипом что-то мне протягивает. Маленький плюшевый медведь, явно любимая игрушка. Ценная вещь.
Мне хочется отдать все назад. Да что я творю? Бедному мальчонке, наверное, теперь годами будут сниться кошмары. Еще миг я колеблюсь. А потом заставляю себя вспомнить, зачем я все это делаю. Ради другой жизни, лучшей жизни. Жизни, которая доступна этому мальчику с рождения. Я стискиваю зубы. И все сочувствие, даже к ребенку, куда-то улетучивается. Да, я совершаю ужасный поступок, однако в Поместье Эхо всегда хватало богатых избалованных детей, и я знаю, что большинство из них вырастает в богатых избалованных взрослых. Взрослых, которые имеют власть над другими людьми – людьми вроде нас с Элорой.
Но не сегодня. Сегодня власть в моих руках – и как же, оказывается, это приятно! Как затягивает! Я не хочу, чтобы это прекращалось.
– Оставь себе, – говорю я нарочито хриплым голосом. Еще раз, напоследок, угрожающе взмахиваю револьвером, пришпориваю лошадь и галопом уношусь прочь. Углубившись в лес, я останавливаюсь, чтобы спрятать драгоценности, маску и револьвер. Пока и речи нет, чтобы прихватить с собой в Поместье награбленное добро и разбойничий наряд: слишком рискованно. Пускай дожидаются в тайном месте. До следующего раза… потому что я уже знаю: следующему разу быть.
Вернувшись в Поместье, я отвожу Бесс на конюшню – никто и не заметил ее отсутствия. Через окно залезаю в комнату и тут слышу, что кто-то барабанит в дверь.
– Робин! – кричит Элора. – Открывай, скорее!
Я в панике оглядываюсь. Не забываю скомкать постель и разлохматить волосы, как будто стук разбудил меня. «Неужели меня кто-то видел? Моя разбойничья карьера кончится, не начавшись?» Медленно, медленно я открываю дверь, надеясь, что лицо и голос у меня заспанные, пускай сердце и бьется как сумасшедшее. Но нет – Элора всего-то-навсего пришла, чтобы рассказать мне про ограбление, слухи о котором тут же разлетелись, как только в Поместье прибыла высокочтимая гостья.
– Ни за что не угадаешь, что случилось! – шепчет Элора. – На нее напал разбойник – прямо тут, в Глухомани!
Я с трудом удерживаюсь от смеха.
Пролетает несколько дней, потом несколько недель, и я наконец выдыхаю с облегчением. А дальше идти на ограбление с каждым разом становится все проще. Я заранее предвкушаю слухи о разбойнике: Поместье Эхо полнится ими и дни напролет гудит, как пчелиный улей.
Снова и снова мне удается ускользнуть, удается всех одурачить. И это только начало. Мне кружит голову растущее богатство: скоро я смогу удовлетворить почти любое свое желание.
А потом я слышу о ни с чем не сравнимой добыче. О хрустальном шаре, что принадлежит предсказательнице. Не какая-то побрякушка – настоящий магический предмет, который позволит заглянуть в будущее… и узнать, что ждет меня впереди, какие мишени, какие враги, какие опасности. Одна мысль о колдовском шаре меня завораживает.
Я знаю, что заполучу его во что бы то ни стало.
Глава 11
Утопленница
Ледяная вода хлынула Бетти на колени, залила руки и юбку. Толстый пласт льда под ней пришел в движение, выломался и опасно накренился, Бетти почувствовала, что теряет равновесие. Снова раздался треск – это раскололась небольшая льдина у нее под ногой. Ботинок с коньком провалился в воду, такую холодную, что, казалось, застывает кровь.
Бетти закричала и попыталась уцепиться хоть за что-нибудь, но вокруг был только гладкий лед.
Не впадай в панику.
В голове Бетти прозвучал бабушкин голос. Спокойный, хотя и немного сердитый из-за того, что Бетти опять угодила в какую-то историю. Бетти не померещились эти слова, она их вспомнила. После смерти мамы бабушка каждую зиму – по меньшей мере раз – втолковывала Бетти и ее сестрам, что делать, если они вдруг окажутся на тонком льду.
«Не впадайте в панику, – говорила она, окутанная клубами трубочного дыма. – Старайтесь сохранять спокойствие. Станете метаться – только быстрее разрушится лед вокруг. И помните: самое важное – лечь, распластаться на льду, если сможете».
Теперь Бетти поняла, почему бабушка добавила «если сможете». Это было очень большое «если». Последнее, что ей хотелось сделать, – лечь на ненадежный лед, который угрожал погрузить ее в озеро. Но бабушка объясняла: лежа удастся равномернее распределить свой вес, и опасность, что лед будет ломаться дальше, уменьшится. Стиснув стучащие зубы, Бетти заставила себя растянуться на шаткой поверхности. Вода заливала лед. Намокшая одежда отяжелела, Бетти трясло все сильнее.
Как могла, она оглядела озеро. Чарли и Флисс уже скрылись из виду, но было заметно, что катающиеся вдалеке остановились. Одни стояли и озирались по сторонам. Другие спешили сойти со льда. Тревогу уже подняли, но как скоро прибудет помощь?
Вон же! К ней мчались сани, запряженные собаками. Скоро, совсем скоро, еще немного – и они здесь, нужно только продержаться… И тут ее мысли переключились на то, что она увидела подо льдом… золотистые волосы. Никаких сомнений: это девушка. Бетти было плохо и страшно, и не только за себя. Где сейчас та девушка? Может, уже слишком поздно? Уже идет ко дну, не в силах больше бороться?
Лежа на животе, Бетти оторвала взгляд от саней и посмотрела вокруг себя. Она чувствовала, как большая льдина под ней мягко покачивается на воде. Темное пятно, сквозь которое она видела волосы, находилось на расстоянии вытянутой руки. Сейчас никакого движения там заметно не было.
– Скорее, скорее, – шептала Бетти, подгоняя
