Но мое сердце толкало меня вперед, и я с неосторожным желанием обнаружила себя в маленьком офисе охраны быков, с нетерпением глядящую на главный экран.
Я оставалась такой некоторое время; уставившись, пытаясь избегать неизбежного влечения, я знала, что собираюсь сдаться и начать просмотр.
Потому что я была одержимой.
Я была одержима 221 и больше не могла лгать самой себе, что это просто интрига, что это просто безобидный кусочек самодовольного интереса. Это было большим. Я знала, что это было нечто большее.
Я чертовски ненавидела себя за это.
Медленно потянувшись, мой указательный палец нашел кнопку «вкл». Произошло подключение, и большой экран ожил. И вот он. Лежит на черном резиновом полу, обмотанный цепями и неподвижный.
Как только мои глаза изучили его сломленное тело, мое сердце забилось в груди, и мои легкие, казалось, сжались при виде его. Моя кожа стала горячей, и между ног возникла боль. Я жаждала прикоснуться к нему снова. Я хотела касаться его руками.
Я стояла там, как статуя, приклеенная к земле. Прошли часы или может быть всего несколько минут, но внезапно я почувствовала, словно золотое ожерелье на моей шее объято пламенем и сжигает мою кожу. Оно обжигало меня от вины.
И вот так я поняла, что должна сбежать из этого места. Мне нужно расстояние. Мне нужно очистить свой разум. Мне нужно взять себя в руки и уйти от соблазна.
Дерьмо. Мне нужен чертов коктейль. Или два.
Видя, как мои быки, Илья и Савин, патрулируют на западе обширной территории, я поняла, что это мой шанс сбежать.
Недолго думая, я вернулась к кухонному шкафу, в котором находились ключи от машины, и взяла ближайшие из найденных — «мерседес». Подбежав к входной двери, я ударила рукой по кнопке, которая открыла электрические защитные ворота, и, схватив сумочку, выскочила из передней двери и направилась к машине.
Через несколько секунд я оказалась в затонированном C-Class 250 и с ногой на педали газа вырвалась из изолированного особняка моей семьи в Хэмптонсе, быстро вырулив на открытую дорогу. Направление: Бруклин.
По мере того, как мили пробегали мимо, тупая боль в моей груди не проходила.
Мне было это нужно, необходимо дышать бруклинским воздухом. И мне нужен был мой лучший друг. Не сводя глаз с темной проселочной дороги, я полезла в сумочку и вытащила свой телефон. Через несколько секунд я нашла ее имя и начала звонить.
— Привет, девочка! — поприветствовал успокаивающий голос Кисы. — Я только подумала о тебе.
— Киса, — сказала я с тревогой, — ты можешь встретиться со мной через пару часов, чтобы выпить?
Киса сделала паузу и спросила:
— Тал, что-то не так? Где ты?
— Я возвращаюсь в Бруклин. Я... мне просто нужно побыть здесь недолго, вот и все.
Тишина затянулась. Затем:
— Талия, ты меня беспокоишь. Почему ты возвращаешься так скоро? Что-то случилось?
Я вздохнула и объяснила:
— Киса. Мне нужно поговорить с кем-то. Я схожу с ума. И мне бы очень хотелось, чтобы этот разговор сопровождал большой гребаный напиток. Так? Можешь встретить меня?
— Я в «Подземелье», Тал. Я пробуду здесь еще немного.
Мое сердце упало, но я вздохнула с облегчением, когда моя лучшая подруга добавила:
— Как насчет того, чтобы погулять на Брайтон-Бич? Это близко к «Подземелью», мне будет легче уйти.
Я закатила глаза на альтернативный план Кисы, но не смогла остановить смех, вырывающийся из моего горла.
— Ты никогда не ходила по барам, дорогая моя? Всегда хорошая девочка, — поддразнила я.
Киса посмеялась в ответ, явно ослабляя свое беспокойство за меня.
— А ты всегда должна быть мятежником, не так ли, Тал?
Мой смех превратился в виноватый кашель. Киса была права. Я никогда не соответствовала рамкам женской линии «старой доброй Братвы». Мой отец бросил попытки держать меня под контролем. Я была его маленькой девочкой и могла вертеть им, как мне вздумается. Но что я делала с 221? Я знала, что он никогда этого не простит.
— Тал? Ты хочешь встретиться на пляже? — спросила Киса, нарушив мое внутреннее истязание.
— Да, мы можем встретиться на чертовом пляже, — согласилась я. — Но, Киса?
— Что?
— Обязательно прихвати с собой бутылку «Серого гуся» (прим. пер. — бренд французской водки премиум класса), хорошо?
— Тал…
— Не волнуйся, Сандра Ди (прим. пер. — американская актриса и фотомодель, получившая известность благодаря воплощённому на экране амплуа — инженю — наивной девушки), — перебила я. — Я не собираюсь заставлять тебя пить. Этот литр русского совершенства — мой.
Легкий смех Кисы раздался по салону машины, мгновенно заставляя меня чувствовать себя лучше.
— Тал? — сказала Киса, когда ее хохот угас. — Веди осторожно. Я беспокоюсь о тебе, девочка. С тобой что-то происходит.
Ровным голосом я заверила:
— Не беспокойся обо мне, Киса. У меня все хорошо, как всегда. Ничто никогда не пугает меня долго. Что бы это ни было, я с этим справлюсь.
Моя слабая хватка на руле могла бы с этим поспорить.
***
К тому времени, как я добралась до Брайтон-Бич, наступила ночь, принесшая одеяло тьмы. Когда я медленно проезжала по своему родному городу мимо мрачных заброшенных улиц, мимо забитых до отказа магазинов и обанкротившихся ресторанов, изношенных домов и бездомных на сырой земле, я покачала головой.
Все здесь было похоже на другой мир. Если ты часть Братвы, если ты русский, то Брайтон-Бич был для тебя раем. Никаких копов, мешающих бизнесу, только лояльные люди с родины, разделяющие культуру и богатство. Но если ты из другой страны, то ты ничто для мафии, которая контролировала грязные улицы.
Потому что в мире, в котором мы жили, мафия и советское братство имели первостепенное значение. Никто не связывался с нами. Никто не угрожал нашей части Восточного побережья Америки. Брайтон-Бич большинству может показаться изношенным адом, но для Братвы Волкова это была земля, которой мы правили. Мой отец и Кирилл Волков были королями этого испорченного королевства.
Увидев пляж слева от себя, я припарковала свою машину в заброшенном темном секторе Кисы, и открыла дверь. Ледяной ветер ударил в лицо, окунув меня в реальность, которую я искала.
Захлопнув дверцу машины и оставив мой теперь уже отключенный телефон на пассажирском сиденье, я пошла по замерзшему песку в ботинках от Гуччи и, почти встретив прилив, упала на землю.
Я смотрела на бескрайнее море, вдыхая соленый воздух, и старалась не думать о том, что Савин и Илья будут делать, если обнаружат мое отсутствие. И я изо всех сил старалась подавлять воспоминания о сломленном человеке, которого оставила на холодном полу подвала.
Услышав за спиной кашель, я повернула голову и увидела, как Киса направляется в мою сторону, завернувшись в теплую парку и сжимая в руках большую бутылку.
Я улыбнулась, когда она подошла, обнимая себя за талию. Ее длинные каштановые волосы развевались вокруг ее лица. Когда глаза Кисы встретились с моими, она покачала головой.
— Талия Толстая, я люблю твою сумасшедшую задницу, но здесь чертовски холодно!
Оттолкнувшись от земли, я подошла к своей лучшей подруге и обняла ее.
— Ты та, кто не встретилась со мной в баре. Так что технически, это твоя вина, что мы отмораживаем наши задницы прямо сейчас.
Широко улыбаясь, Киса взяла меня под руку и повела к скоплению камней, усадив нас на корточки за их укрытием, чтобы спрятаться от сильного ветра.
Не разрывая контакта наших рук, она передала мне запечатанную бутылку «Серого Гуся» и с изумлением смотрела, как я открыла ее и сделала большой глоток. Моя грудь начала гореть, когда алкоголь пробежал по горлу, и весь воздух покинул мои легкие от терпкого вкуса водки.
После еще нескольких долгих глотков я сразу почувствовала себя более расслабленной. Закрутив крышку, я откинула голову назад к звездному небу и вздохнула.
