знала. Солдаты выстроились перед самолетом в две колонны. В руках у них были автоматы, а их лица, наполовину закрытые шлемами, были похожи на твердый серый камень.
Вдоль колонн по проходу шел человек. На нем был черный строгий костюм. Его каштановые волосы шелковисто блестели, тонкие губы были плотно сжаты. Ева наконец-то пришла в себя. Страх, сковавший ее движения, отступил. Она потянулась правой рукой за пояс и нащупала пистолет. Этого было мало против нагрянувшей армии, но все же один пистолет лучше, чем ни одного.
Человек в костюме смотрел на нее в упор. Стальной, мертвый взгляд. От него по спине побежала холодная дрожь. Ева ощутила какой-то животный страх, инстинктивную опасность, поэтому, когда человек подошел ближе, почти вплотную, она невольно приняла защитную позу, напрягшись всем телом. Мимика замерла, из глаз заискрился некий вызов. Ева не шелохнулась, когда белая ладонь потянулась к ее лицу. Человек коснулся ее подбородка; прикосновение оказалось таким же холодным, как и его взгляд.
– Как интересно, – медленно протянул человек.
У него был очень непривычный акцент. Он тянул слова, как резину. Ева впервые в жизни услышала понтарексийский акцент.
Но каков был смысл сказанного?
Его лицо, выражающее сосредоточенность, отразило какую-то мелкую вспышку – это едва заметная улыбка. Усмешка одними уголками рта.
Эта усмешка породила в Еве отвращение. Такое, которое нельзя было вытерпеть, которому нельзя было сопротивляться. Ее внезапно обдало волной раздражения; маленькие иголки покрыли ее плечи и спину, и Ева высвободила свой подбородок резким поворотом головы. Она сама не знала, что на нее нашло.
Человек невозмутимо опустил руку и быстрым безразличным взглядом пробежался по Касселю, а затем посмотрел в сторону города – оттуда бежали люди, услышавшие громкий шум.
Письмо
Когда самолет обступили жители, человек в костюме представился. Он назвался Акселем Эккерсбергом, и толпа после удивленного вдоха мгновенно замерла. Все хорошо знали это имя, но не знали лицо. Аксель Экксерсберг – премьер-министр Понтарекса. Никто не мог поверить в то, что он здесь.
Он пожелал беседовать с главным. Фараон Рэнкин проговорил с ним около часа.
Когда самолет улетел, Фараон срочно созвал собрание. Второе за одни сутки. Он не проронил ни слова, прежде, чем дежурные не вошли в совещательный зал. Зал находился в здании школы, в классе, где еще утром Артур Дюваль проводил уроки. Глаза Фараона источали стальной холод, его лицо застилала мрачная маска.
– Понтарекс больше не будет поднимать нам налог, – сказал он, сидя во главе длинного стола, сдвинутого из парт.
На лицах дежурных отразилась тень облегчения, но лицо Фараона не поменялось.
– Они обещают не поднимать нам налог, но взамен хотят, чтобы Город Гор стал диктавитом.
По залу пробежал тихий шорох – люди заерзали на стульях.
Ева Гордон тоже была на этом собрании. Страх и беспокойство захватили ее разом, как и всех других. Известие о диктавитах – скверное известие. С недавних пор она знала, что оно означает от Рори: вступление в армию Понтарекса для сбора налога с прилежащих городов. И скорее всего, проведение этих ужасных Возмездий. Казнь должников. Диктавиты не платят налогов, получают освобождение от Понтарекса в обмен на службу, потому что собственных солдат им не хватает. Но стоит ли оно того?
Никто не решался высказаться первым, но через минуту заговорил Дунай.
– Как великодушно с их стороны! – со злобой прыснул он, когда его скомканные мысли упорядочились. – Заставить нас платить больше, зная наперед, что мы этого не потянем, а потом как хорошую сделку предложить нам принять диктавитский титул.
– Какие же мы дураки, – с горькой усмешкой протянул Роберт Халецкий. – Чертовы солдаты, наверное, ездили к нам, доканывали своими деньгами, и надеялись, что мы первыми заговорим о титуле.
Они просчитались, но уловка все равно сработала. Они повернули ситуацию так, что на данный момент титул диктавита выступал единственным выходом для Города Гор. Никакой налог им не нужен был с самого начала. Они искали причину, чтобы получить согласие на подчинение, и искусственно создали такую ситуацию, в которой у Города Гор не осталось выбора.
– Но мы все еще можем заплатить в этом месяце, – произнес Оливер Фостер. – У нас есть некоторые сбережения.
– Не думаю, что мы можем, Оливер, – отозвался Фараон. – Если речь уже зашла о титуле, значит они будут его добиваться.
– Такого поворота стоило ожидать, – высказался Роберт Халецкий. – На наших землях на сотни километров вперед нет ни одного диктавита. Целая дыра в их налаженной системе. Рано или поздно Понтарекс сделал бы это, и странно, что мы сразу не подумали на себя.
– Кажется, к нам давно присматривались, – протянул Дик Фостер, таким тоном, словно сделал для остальных открытие.
– К черту! Мы не будем соглашаться! – решительно заявил Дунай, ударив кулаком по столу.
– Ты же понимаешь, что нам сделали не совсем предложение? – спросил его Оливер Фостер.
– Именно это я и понимаю. – Глаза Дуная загорелись вызовом. – Я не собираюсь подчиняться указаниям каких-то там понтарексийцев!
– Но, возможно, это единственный вариант, – вдруг сказал Фараон.
Удивленные взгляды направились на него.
– Давайте подумаем, если мы не подчинимся, то что мы на самом деле собираемся делать? – Его лицо оставалось таким же холодным и непоколебимым. – У нас здесь дети и женщины. Семьи. Это ваши семьи. Мы не можем устраивать здесь войну. Нам нужно как-то их защитить.
– Явно не таким способом, – встрял со своим хриплым голосом Карл Понд. – Мало хорошего, если мой внук вырастет трусливым, позволяющим себя шпынять кому-попало, сопляком.
Это было резкое заявление, но Фараона оно не уязвило. Он по-прежнему пребывал в своей спокойной холодности.
– Тогда прошу тебя, Карл, предлагай свое решение, – ровным тоном отозвался он. – Мы собрались здесь как раз для этого, и у нас не так много времени, чтобы определиться.
Карл не нашелся, что ответить. Его глаза спрятались под сердито нависшими бровями.
– Фараон прав, – подхватил Дик с запалом. – Мы должны дать свое согласие!
Недолгая растерянная тишина, и тут:
– Дик! – упрекнула своим тонким голосом Ева Гордон.
Она не смогла промолчать. Сначала ее поразило поведение Фараона, она не понимала, как он может говорить подобное, а теперь еще и Дик заразился его настроением.
– Ну, а что? – Его тон был таким, будто бы он оправдывался. – Что мы еще можем сделать? Нам дали выбор: умирать самим…
– …или убивать других! – грозно закончил Дунай.
Он подскочил со стула.
– Черта с два мы так поступим, ясно? Все слышали? Я сам лично пристрелю каждого предателя, который переметнется на сторону Понтарекса!
– Не переживай, – встрял Карл, – у тебя не
