— А где он?
— В Киеве. Аришка живет у мужа. Красота, кто понимает! Есть хочешь?
— Пока нет.
— Приступим к шмоткам?
— Давай, а потом уж потреплемся всласть.
Она вытащила из стенного шкафа какие-то целлофановые мешки.
— Вот, начни с пальто.
Я ахнула. Не пальто, а мечта. Из мягкой, чуть ворсистой ткани светло-бежевого цвета с пушистым воротником.
— Какая прелесть, а что это за мех?
— Рысь. Ну, надевай, надевай. Ох, Машка, как будто специально на тебя шито. Блеск!
Я и сама видела, что блеск. Теплое, уютное, с пояском.
— Так, это ты берешь! — решительно заявила Нина, откладывая пальто в сторону. — Теперь примерь куртку!
Но куртка оказалась узка в груди, и я даже обрадовалась.
— Как жалко, — огорчилась Нина.
— Ничего, пристроишь кому-нибудь.
— Да вот некому… Слушай, а ты никого не знаешь?
— Ну что, у Аришки подружек нет? И вообще, это молодежная куртка…
— А ты вот говорила, что Костина дочка сейчас в Москве…
— Белка? А что, ей, пожалуй, это будет в самый раз, тем более она приехала почти без вещей…
— Машка, это гениально!
Короче говоря, в результате Белке кроме куртки досталась еще куча прекрасных вещей, а мне чудный тонкий джемпер темно-синего цвета и роскошная твидовая юбка.
— Нинка, не знаю как тебя и благодарить!
— Только вот этого не надо, считай, что я просто расчистила место в шкафу! Кстати, так оно и есть! Ну, ты не проголодалась?
— Еще как!
— Тогда пошли на кухню! Кислые щи будешь?
— Кайф! Я их сто лет не ела!
— Жалко, что ты за рулем, а то мы с тобой дернули бы по рюмашке!
— Как говорил кто-то из моих мужей, год не пей, два не пей, а под кислые щи выпей в обязательном порядке.
— Правда выпьешь? — обрадовалась Нина.
— Выпью! Авось пронесет, у меня сейчас полоса везения!
После обеда Нина рассказывала о своей жизни, о дочке, о муже и о путешествиях. За последние три года где только она ни побывала — и в Париже, и в Риме, и на Канарских островах, и в Египте, и в Израиле, и в Америке…
— Я тебе сейчас фотографии покажу, увидишь, как я балдела за рубежами нашей родины!
Она притащила несколько альбомов.
— Вот смотри, это мы с Олегом в Нью-Йорке…
Фотографии были самые обычные, яркие, цветные, лица людей на них веселые и довольные. Я просматривала уже второй альбом и вдруг чуть не вскрикнула. На снимке стояла компания из шести человек и среди них — Макс. Я не поверила своим глазам. Но сомневаться не приходилось. Это был он.
— А кто это? — спросила я, ткнув в него пальцем.
— Это Макс!
— Кто такой?
— О, Машка, у тебя губа не дура!
— Почему?
— Это самый обаятельный мужик, какого я встречала! В него все бабы влюбляются! До единой!
Тон у нее был весьма восторженный.
— И ты тоже? — как бы между прочим поинтересовалась я.
— Мне он жутко понравился. Но мне там ничего не светило.
— А кто он такой?
— Работает в какой-то телекомпании, кажется… Телевизионщик, одним словом. Что, ты тоже запала?
— Да нет, просто лицо приятное. Он русский или немец?
Снимок был сделан в Германии.
— Да какой немец, Максим Мартьянов.
— Понятно. А это кто? — я указала на женщину рядом с Максом.
— Это его дама!
— Дама или жена?
— Нет, точно, что не жена. Скажи, какая выдра, да?
— Почему, вполне нормальная женщина, даже интересная, — скрепя сердце выдавила я. — А давно вы там были?
— Два года назад. Слушай, а ты чего это так заинтересовалась? Может, ты его знаешь?
— Откуда? Говорю же, лицо мне его понравилось.
И я мужественно продолжала разглядывать осточертевшие мне вдруг фотографии. Это было два года назад… Вполне возможно, что он уже и имя той женщины позабыл. Но если он пользуется таким успехом у дам, то плохо мое дело. Но с другой стороны, у меня полоса везения…
Я еще посидела у Нины и наконец собралась домой.
— Машка, а что у тебя за любовник? — вспомнила Нина уже в прихожей.
— Да так… один… — неопределенно ответила я, натягивая сапог.
— Сколько лет?
— Ему? Сорок пять.
— А чем занимается?
— Геолог, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— И он тебе по фигу?
— С чего ты взяла? — удивилась я.
— Ну, когда баба влюблена, ее хлебом не корми, дай поговорить о любимом, а ты как-то неохотно отвечаешь.
— Наверно, не влюблена или недостаточно влюблена. Ну все, Нинуля, спасибо огромное, щи были перший класс!
— Маш, может, тебе кофейных зерен дать, ты все-таки выпила?
— Ну дай три зернышка на всякий случай!
* * *
Домой я добралась без всяких приключений, только зря жевала кофейные зерна. Какая жалость, что у меня нет автоответчика. Так бы я уже знала, звонил ли Макс. Но если не звонил, я бы полезла на стенку, а так все же сохраняется надежда, что он звонил и не застал. Сейчас у них уже, наверное, гости…
Сумки со шмотками вызвали живейший интерес Геши Глюка. Он даже попытался вскарабкаться на одну из них, но сорвался. Он ведь еще совсем маленький. Но упорный. Снова полез и снова не удержался. И вопросительно на меня посмотрел: не поможешь? Я посадила его на самый верх, он там мгновенно освоился и начал мыться.
— Гешка, только не вздумай написать на чужую сумку! — предупредила я его.
Зазвонил телефон. Я коршуном кинулась к аппарату.
— Алло!
— Сестренка, привет!
— Костя? Привет!
— Как дела? Где Белка?
— У Лизы. Костенька, ты когда прилетаешь? Скажи номер рейса, я тебя встречу!
— Я прилечу тридцать первого, что-то мне тут не сидится. Только встречать меня не надо, я сам отлично доберусь. Встретим Новый год вместе. Хотя у тебя, может быть, другие планы?
— Никаких планов! Костя, я так рада! А в котором часу ты прилетаешь?
— По расписанию в час с чем-то.
— Дня?
— Конечно. Машка, у вас правда все в порядке?
— Правда, честное слово!
— Сестренка, что тебе привезти?
— Ничего, Костенька, ничего! Вот Белка обрадуется, что ты раньше прилетишь! Ты уверен, что тебя не надо встречать? Тридцать первого в Шереметьеве может быть черт-те что!
— Ничего, управлюсь, а ты, Машка, лучше испеки мой любимый пирог! Договорились?
— Ладно, договорились! Ой, Костя, я замки поменяла…
— Да? А у меня, кстати, нет с собой твоих ключей, я же в Москву не собирался. Все, сестренка, пока! До встречи!
Я тут же набрала Лизин номер. Трубку взяла Белка.
— Ой, Маш, а мы тебе звонили! — сообщила она. — Хотели Новый год обсудить.
— А чего там обсуждать?
— Ты с нами будешь встречать?
— Естественно.
— А где? У нас или у тебя?
— У меня! У меня же роскошная елка есть! И с нами будет встречать еще один человек… — таинственно проговорила я.
— Твой Макс, да? Клево!
— Нет, не Макс.
— А кто же?
— Твой папа!
— Папа? Ура! Погоди, он же третьего хотел…
— Передумал и прилетит тридцать первого!
— Ох, вот здорово! И больше никого не будет?
— А кто тебе еще нужен?
— Никто не нужен! Наоборот! Вчетвером мы спокойно все обсудим. Я так рада, Машенька!
— А еще у меня для тебя есть куча подарков, — не удержалась я. — И понадобится кое-какая помощь!
— Всегда готова! А какие подарки? И какая помощь?
— Подарки хорошие, а помощь… Я потом соображу! Сможешь завтра к часу дня ко мне приехать?
— Нет вопросов!
— Тогда договорились! Ну все, я смертельно устала. До завтра, племяшка!
— Ой, не надо этих племяшек!
— Почему?
— Похоже на пельмешки, а я их терпеть не могу!
— Ты, Белка, все-таки дурища, но я все равно тебя люблю.
— А ты самая клевая тетка во всем подлунном мире!
— Все! Пока!
Я положила трубку и поняла, что устала до полного изнеможения. Ночь-то была бессонная. Я моментально приняла душ и завалилась в постель. Мне показалось, что она все еще хранит запах Макса… Но сил не было ни на что, и я сразу уснула мертвым сном.
Макс позвонил в девять часов утра, когда я уже сидела за машинкой. У меня сразу стало легко на душе. Он позвонил!
— Машенька, я соскучился, — проговорил он таким голосом, что меня бросило в жар. — Я вчера пытался звонить, но тебя не было…
Возьми себя в руки, не растекайся, дура, сказал внутренний голос.
— Да, у меня вчера была куча дел, — постаралась я произнести как можно спокойнее.
— Маша, когда мы увидимся?
— Я не знаю…
— Ты вечером занята?
— Вечером? — растерялась я. — В котором часу?
— Я сегодня допоздна буду на работе, часов до девяти, ничего, если я потом приеду?
«На всю ночь?» — подумала я.
— Я не очень надолго, часика на два, просто мне… мне так хочется тебя увидеть… Только ничего не готовь… Можно, Маша?
— Можно, — согласилась я.
