она. – Мы можем списать все на плохой день.
Оливеру захотелось кричать от радости.
– Спасибо! – сказал он.
– М-м-гм-м, – таким был ответ Майерс.
– А сейчас я отвезу своего сына домой. Приложить мороженый горошек к фингалу. Всего хорошего, директор Майерс.
– Да. Да. До свидания.
* * *
Они сидели на скамейке в парке перед киоском мороженого – у папы был рожок орехового, у Оливера радужного. Оливер держал рожок в одной руке, а другой прижимал к синяку под глазом пакетик с сухим льдом, любезно предоставленный продавщицей.
Они практически не сказали друг другу ни слова с тех пор, как покинули школу.
Да и сейчас особо не говорили.
– Мороженое вкусное, – сказал папа.
– Слушай, оно у тебя на… – Оливер указал отцу на бороду.
– Борода сохраняет аромат, – подмигнул тот. – Я теперь буду наслаждаться этим мороженым весь день.
– Вообще-то, сегодня жарко.
– А то.
– Наверное, изменение климата.
– Наверное, – Папа пожал плечами. Затем, похоже, он принял какое-то решение и выпалил: – Так, приятель, в этом мире есть три типа людей.
– А, хорошо.
– Просто… выслушай меня. Итак, предположим, ты натыкаешься на черепаху, переползающую дорогу. Одни люди просто проедут мимо. Они постараются не наехать на черепаху, но в остальном не станут с ней заморачиваться. Есть другой тип людей – такие остановятся, выйдут из машины и помогут бронированной бедолаге преодолеть дорогу. Может быть, сами перенесут ее на руках, может, остановят движение машин. Наконец, есть третий тип. Эти, увидев черепаху, выкрутят руль и переедут ее. Раздавят, как баночку с арахисовым маслом. Просто чтобы услышать хруст. Так вот, большинство людей относятся к первому типу. Они ничего не сделают – ни хорошего, ни плохого. А некоторые люди – как два-три полицейских, с которыми я служил, – они определенно из третьего типа. Может быть, даже развернут машину, чтобы поискать других черепах, которых можно будет переехать. Ну а ты…
– Я из второго типа. – Это была не похвальба. Оливер даже не был уверен, хорошо это или плохо.
– Да, дружок. Ты относишься ко второму типу. Вот почему я вступился за тебя. Потому что я имел дело с такими сволочами, как те, что приставали к вам. Грэм Лайонз – он из третьего типа. Так получилось, что я знавал его отца Рика. Он был таким же агрессором, как и его сынок.
– У меня появился друг, – сказал Оливер, меняя тему.
– Отлично! У меня, возможно, тоже. – После этого папа проверил свой телефон. – Черт, не знаю, почему твоя мать не отвечает на звонки. Заканчиваем. Надо поторопиться домой.
14. Гложущее чувство
И снова пора спать. Дом трещал и скрипел, жалуясь на артрит, тихо стонал от старости, усталости и, возможно, какого-то глубинного болезненного воспоминания.
Мэдди было не по себе. Она не могла сосредоточиться на книге. Обыкновенно книги были для нее средством отключить собственный мозг и на какое-то время позаимствовать чужой. Были и другие способы: йога, медитации, телешоу «Лучший пекарь Британии» и, разумеется, работа.
Однако сейчас работа не помогала и не приносила облегчения: она стала еще одним бременем, ставящим вопросы без ответов. Поэтому Мэдди пришлось вернуться к книге.
Этим вечером она остановилась на «Ограбить пчел» Холли Бишоп, документальной книге по истории пчеловодства. Когда Мэдди брала ее в руки в прошлый раз, прочитала лишь короткий отрывок про то, что, когда в улье рождается новая пчелиная матка, она первым делом совершает серию убийств, расправляясь с еще не родившимися претендентками на престол, прежде чем убить старую матку – свою мать.
Однако сейчас слова не проникали в сознание Мэдди. Она снова и снова перечитывала один и тот же абзац, каждый раз уверенная в том, что вот наконец прочитала его, но затем снова оказывалась не в силах понять смысл прочитанного.
У нее из мыслей не выходили события сегодняшнего дня. И в первую очередь тот пугающий факт: она отключилась. С работающей бензопилой в руке. А когда она очнулась, ее творения больше не было. Единственная разгадка заключалась в том, что сову кто-то забрал. Иначе не могло быть. Неужели кто-то оглушил Мэдди? Как такое вообще могло произойти? Мэдди помнила тот момент, когда отключилась, – или, точнее, она могла восстановить свое последнее воспоминание, то, как вырезала перья, придавая форму крыльям, а затем…
Услышала шум крыльев?
«Черт возьми, Мэдди, думай!»
– Мы будем об этом говорить? – внезапно спросил Нейт.
– О чем?
– О чем? То есть как – о чем? – проворчал он. – Где ты пропадала сегодня? Тебе звонили из школы, ты не отвечала. К счастью, потом связались со мной. А когда я отправил тебе сообщение…
– Я была в лесу, – перебила его Мэдди. – У меня работала бензопила. Я ничего не слышала. – Ложь. По крайней мере, частичная. Но что еще она могла сказать? «Извини, дорогой, я вырубилась на хрен, а скульптура, которую я вырезала, ожила и улетела». Мэдди беспокоило не только то, что она отключилась, но и то, что пропустила звонки, сообщения… Она отсутствовала. Словно провалилась в сон или в кому. Хуже всего было гложущее чувство: такое уже случалось в прошлом. – Но ты молодец. Ты отлично справился.
– Олли ввязался в драку, Мэдс.
– Ни во что Оливер не ввязывался. Он столкнулся с козлом-старшеклассником, следствием чего, естественно, явилась вся эта хренотень. В жизни ему придется еще встретиться со многими такими козлами.
Нейт пробурчал что-то невнятное. Помолчав, он сказал:
– Сегодня мне пришлось застрелить оленя.
– О, сочувствую! – Мэдди попыталась представить себе, на что это похоже, и не смогла. – Что произошло?
Нейт рассказал, как больной олень, ходивший кругами, набросился на Фигу. И пришлось его застрелить. Он также рассказал, что олень кишел червями, и добавил:
– Наверное, личинки овода или кто там еще; они выползли из ноздри и, как те муравьи, стали ползать по кругу. Как олень. Странно, ты не находишь?
– Уверена, все в порядке, – решительно произнесла Мэдди, даже несмотря на то, что ее рассудок вопил снова и снова: «Неправда, неправда, что-то случилось, случилось что-то очень плохое!»
– Надеюсь, у Олли все будет хорошо. В школе. В жизни…
– Нейт, – перебила Мэдди, стараясь быть мягкой (тщетно), – давай просто ляжем спать, хорошо? Ты редко бываешь таким разговорчивым перед сном, а я хочу просто расслабиться. Завтра нужно будет позвонить в галерею Труди, я должна заняться сараем, и мне хочется немного успокоиться. Ладно?
Молча кивнув, Нейт перевернулся на другой бок.
Мэдди снова взяла книгу. Попробовала читать, но настрой пропал. Слова прыгали и расплывались перед глазами. Осторожно закрыв книгу, она положила ее себе на
