А потом появилась надежда. Она положила холодную руку на раскаленный лоб, и сразу стало хорошо и спокойно. Виктор поднял тяжелые веки и увидел Ийсму. Она плакала. Беззвучно. Слезы катились по ее щекам, пока она задействовала амулеты, натирала мазями, обкладывала душистыми травами и поила снадобьем беспомощного больного. Студент поймал ее за руку и чуть придержал, не зная, как выразить свою благодарность.
– Ийсма, – губами произнес он ее имя, но голоса своего не услышал.
Лишь через несколько дней благодаря невероятным усилиям целительницы Виктор почувствовал себя лучше. Исчезли кашель и боль, и вернулся голос – хриплый низкий чужой, который остался у него навсегда.
Стоило поправиться, как тут же появился Геор с кузнецом. Несколько ударов молота и на руках и ногах раба повисли тяжелые железные оковы с короткими цепями. Теперь захочешь не убежишь. Геор отконвоировал человека в полуподвальную камеру и перед тем как закрыть дверь, злорадно оскалился:
– Готовься, Сангин, завтра утром тебя принесут в жертву.
Он лязгнул засовом и его зловещий хохот еще долго звучал в ушах Сомова.
Ну, вот и закончились его приключения в этом странном жестоком мире.
В камеру доносились приглушенные звуки музыкальных инструментов, в основном ритмичные удары ручных барабанов, а также смех, выкрики и песни орков. Они сегодня что-то очень шумно праздновали. Может быть, Лексор стал чемпионом, а может, у орков было принято пировать перед жертвоприношением. Эти звуки веселья еще сильнее терзали душу человека, приговоренного к ужасной смерти. К середине ночи орки утихомирились, и пошел дождь. Виктор не спал, ему было жаль тратить последние часы своей жизни на сон. Он слушал дождь, как тот шумит, падая в траву, как барабанит по крышам и как иногда его перекрывают ленивые раскаты грома.
На рассвете, когда Сомова вывели из камеры во двор, дождь продолжал плакать. Вик вышел спокойный слегка бледный и подставил лицо каплям дождя. Его отрешенное состояние резко контрастировало с суетой, царящей в замке, особенно у ворот, где формировался большой обоз из груженых телег. Кричали надсмотрщики и бегали рабы, прикрывая от дождя мешки с зерном, отправляемые в город на продажу. Виктора подтолкнули в спину, провели через двор и поставили позвякивающего цепями перед очами самого Вендора Ихара. Хозяин сидел под навесом от дождя в окружении родственников и помощников. Вендор оценивающе посмотрел на стоящего перед ним молодого человека с непокорно поднятой головой, мокрыми от дождя сосульками волос, прилипшими ко лбу и взглядом, устремленным куда-то вдаль.
– Хорош, очень даже хорош, – оценил хозяин и наклонился в сторону Геора, отдавая распоряжение: – На рынок сразу не вези. Для начала попробуй на аукционе рабов. И только если на аукционе не возьмут, тогда продашь на рынке. Торгуйся и меньше, чем за пять золотых не уступай. Хотя такой необычный тип может уйти и за все десять, если я что-нибудь смыслю в рабах. И в железе его держать, чтобы опять не убег. В железе!
Сначала Виктор не сообразил, что разговор идет о нем, а когда понял, то даже растерялся от услышанных слов. Его не убьют?! И он испытал огромное ни с чем несравнимое облегчение. Раба собирались всего лишь продать, а не убивать. А потом его охватил гнев за жестокую шутку Геора насчет жертвоприношения, в которую студент поверил. Сомов нашел шутника взглядом и сузившимися глазами попытался выразить всю свою ненависть к орку. Геор оглушительно расхохотался и тут же рассказал всем присутствующим про удачно исполненную шутку. Скоро уже все орки смеялись глядя на Виктора. Они держались за животы, хлопали себя по коленям, а Вендор даже прослезился от смеха. Ненавижу! Стиснув зубы и клокоча от ярости человек, смотрел на хохочущие клыкастые морды орков окружающие его со всех сторон. Ненавижу!!!
Словно поняв, что жертвоприношение не состоится, дождь перестал лить, показалось солнце и на небе засияла необычайно яркая радуга. Виктора посадили в одну из телег, где сразу прикрепили цепь от его оков к одной из боковых жердин, и повозка тронулась в путь. И тут Сомов увидел Ийсму. Женщина рвалась подойти к нему, но ее не пропускал Геор, наезжая конем и замахиваясь на целительницу плетью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Телега, на которой сидел Виктор, протиснулась сквозь узкую арку ворот и медленно покатилась прочь от замка, скрипя и раскачиваясь на ухабах. Сомов, не отрываясь, смотрел, как уменьшается фигурка целительницы, выбежавшей за ворота. Скованный цепями он не имел возможности даже помахать ей на прощанье. Ийсма прижимала руки к груди и что-то шептала ему вслед, может быть, прощалась, а может, произносила заклинания удачи, если таковые были в этом мире, и если вообще в этом мире была удача.
Глава 6. Добрый хозяин
Город Эсгабар оказался намного больше, чем представлял себе Виктор. Дольше часа понадобилась обозу, чтобы по узким улицам добраться до рынка и всю дорогу под аккомпанемент колес, грохочущих по каменным мостовым Сомов непрерывно вертел головой. Город начинался убогими глинобитными хижинами, переходящими в кварталы с деревянными домами. Все строения старые серые и неухоженные, а крыши домов черные, покрытые въевшейся сажей и копотью. Тут же на периферии располагались немногочисленные предприятия и фабрики. Промышленность была развита слабо, но что-то здесь все-таки производили, поскольку из труб валил густой черный дым, а из ржавых цистерн шел пар, и капала горячая вода. По улицам бродили чумазые орки, скорее всего рабочие этих предприятий, вдоль заборов сидели нищие в грязных лохмотьях и повсюду сновали маленькие шустрые оборванцы, которых возницы отгоняли кнутами. Вдоль обоза проскакал Геор, блеснув стеклами гогглов и предупреждая, чтобы все следили в оба глаза, пока шантрапа чего-нибудь не стянула.
Окраины города остался позади, и появились каменные и кирпичные здания, которые становились все выше и лучше, а сами дома запестрели разнообразными вывесками с витиеватыми надписями и красочными рисунками. Мясные и рыбные лавки, сапожные мастерские, готовая одежда, оружейная, таверны и даже магазинчик с названием «Магические амулеты». Когда проезжали мимо пекарни Виктор испытал настоящий шок, такого сладкого аромата свежеиспеченного хлеба он давненько не слышал.
Чем ближе к центру города, тем больше народа было на улицах, кто пешком, кто верхом, а кто на извозчиках. Больше всего Виктора привело в изумление то, что среди горожан были не только орки, но и обычные люди и их было много. А самое главное эти люди беспрепятственно перемещались по городу и, судя по всему, были свободными жителями. Это было неожиданно и совершенно непонятно. По одежде горожан, что орков, что людей можно было безошибочно определить их положение в обществе. Из толпы резко выделялись знатные орки. Они облачались преимущественно в кожаные одежды с многочисленными ремнями, поясами и блестящими медными пряжками и застежками. Обязательным аксессуаром являлись амулеты на груди, меч на боку и гогглы, чаще всего сдвинутые на лоб. Такие господа шли ледоколом свозь уличную толпу, а прохожие почтительно расступались. Но чаще знатные орки перемещались верхом на лошадях, вращая головой, словно башней танка и целясь в окружающих окулярами гогглов. Поймав такой взгляд проезжающего мимо орка, Виктор испытал неприятное ощущение, словно его взял на прицел снайпер. И любопытная деталь – у этого всадника на боку вместо меча висел короткий стальной цилиндр.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Город поражал своими размерами и количеством жителей. Но еще поражал и отвратительным запахом, а точнее нестерпимой вонью, которой здесь все вокруг пропиталось. Вонь от желто-зеленого конского навоза, размазанного по мостовым, характерный канализационный смрад от сточных канав вдоль улиц, зловоние от куч мусора и грязи, наваленных, где попало и миазмы от помоев выплескиваемых иногда прямо из окон. На все это накладывался запах дыма и гари из низких фабричных труб, который оседал на город, а не уносился ветром.
