И тогда спрашивается: да неужели творец модельного бизнеса, этот подмастерье изящества, трудящийся в окружении одних только модельных красавиц (Чтобы не вскружить себе голову всеми этими их видами и остаться верным своему модельерному делу, им приходиться направлять взор в противоположную их естеству сторону.), на ниве красоты, мог когда-нибудь представить, что он будет в услужении у всех этих абсолютно не отличающихся совершенством своих телесных форм и не разбирающихся в единстве цвета и сопоставимости надеваемого на себя вещевого разнобоя, непонятно что за нетворческих личностей.
Но Яшка всё-таки собрался с духом и, понимая, что Кац хочет сбить его с мысли, продолжил начатое, – Слышь. Хорош, меня сбивать смысли, – некоторая невыдержанность, сквозившая в словах Яшки, вызвала в Каце определённую почтительность к нему. Добившись соответствующего внимания, тот продолжил:
– Сначала, конечно же, мой глаз упал на тех двух красоток, – Яшка ещё раз с удовольствием посмотрел на уж слишком брюнетистых брюнеток, и, подмигнув сам себе, почему-то с облегчением вздохнул. Это, скорее всего, говорило о том, что он в некотором роде, опасался такой имеющей место женской яркости, которая заведёт тебя куда-нибудь в дальний и безлюдный уголок какого-нибудь заземелья и, не получив от тебя положенного ей за свою такую яркость, возьмёт в одно мгновение разочаруется в тебе и следом поблекнет, а вместе с ней поблекнет и потеряется всё вокруг, окружавшее до этого момента тебя, и что было только и видно в свете её яркости. И ты, лишившись этого света, уже не сможешь найти для себя выхода и окончательно потеряешься на задворках уже чьей-то бесцветной судьбы. Ну, в общем, Яшка, как и всё его поколение, не спешил обречь себя на стремительные и «всё сзади мосты сжигающие» отношения, которые однозначно светили при встрече с такой броской красотой. И уж лучше, не заглядываться и, обойдя их стороной, постараться сохранить нетронутым своё сердце и душу. Что, в общем-то, и делали все эти современные премудрые пискари, с облечением вздыхая над тем, что её взгляд не задержался на нём. Когда как всякие глупые сопляки, уже с горечью вздыхали над тем же, над её невниманием к этой юной душе, готовой ради неё сгореть без остатка. «Глупцы, одно слово», – скажут умудрённые этим без опытным опытом, носители, перегоревших в поверхностных связях, трусливых душ.
– Но что-то в них есть такое, что даёт мне повод сомневаться в них, – подвёл итог этому первому столу Яшка.
«Или в себе», – ухмыляющиеся молчаливые взгляды Фомы и Каца, обращённые на Яшку, явно говорили об этой поправке в Яшкино сомнение.
– Значит, те три борова, будь они ещё в спортивных костюмах, то, пожалуй, очень даже подошли нам. Но, возможно, отсутствие этих штанов, как раз и вычёркивает их из претендентов в наш соотечественный список, – Яшка выдал новую порцию информации, бросив взгляд на сидящих невдалеке, внушающего уважение вида, трёх разодетых в шорты и футболки типов.
– А вот это, как раз пример твоего внутреннего стереотипного мышления, когда ты примеряешь мир с позиции того, к чему ты больше привык. Хотя, я тебе скажу, что ты, парень, застрял в своих спортивных штанах ещё в девяностых, – Кацу одновременно было легко и тяжело парировать ответ, однозначно, по его мнению, испугавшегося этих качков Яшки (Который между тем, может быть спас непредусмотрительного Каца от гнева этих мордатых типов, ведь его длинная фигура никогда не отличалась незаметностью и, если что, то ему всегда первому прилетает за здорово живешь), а ведь с его ростом, ему опять же, было одновременно легко и тяжело, прикупить для себя те же спортивные штаны (Конкуренция почти отсутствовала, как и предложения таких штанов, которые требовалось шить на заказ). Ну а когда ты находишься, так сказать, вне моды, то у тебя всегда есть время проанализировать все эти веяния моды, которую ты уже перерос, так и не доросши до неё.
– А ведь всё-таки, место твоего проживания, налагает на народонаселение свой генетический код. Так для одних, ближе всего бег, что поделать, когда только бег спасет тебя от неблагополучия, в других же странах, где люди любят проводить всю жизнь в близких взаимоотношениях, любимый вид спорта – борьба, да и мало ли ещё примеров. Ну а что касается нас, ищущих или, лучше сказать, создающих себе проблемы на голом месте, то, наверное, у нас нет особых предпочтений, чья широта варьируется своей временной непредсказуемостью, – умничание Фомы, заставило на время повести носы Каца и Яшки («Вот так новость сказанул», – усугубление морщинистости их носов явно говорило об их «плавали, знаем». Хотя, сами всё последнее время трындят о том, что уже тысячу раз говорено, переговорено, но нет, им все хочется заново открыть Америку.) в его сторону, после чего Яшка, быстро переварив сказанное, перешёл к следующему пункту своего доклада.
– Так, следующая любовная парочка, конечно, была бы для нас идеальным объектом наблюдения. Они так заняты собой, что никого не замечают вокруг. Так что нам, пожалуй, даже не нужно особо скрываться, наблюдая за ними, – Яшка, бросив взгляд на столик, за которым, сдвинувшись поближе друг к другу в те пределы контактной близости, выход за которые уже приводит к обоюдному ослаблению контроля за собой и сопутствующему всему этому головокружению, сидела влюблённая парочка. Где парень, догадываясь о своей несдержанности в подобным делах, пока что решил ограничиться одними руками своей хорошенькой спутницы, которые он, поместив в свои руки, так и старался не выпускать, не давая ей приступить к своей чашке чаю вместе с пирожными.
Что, наверное, и позволяет им, этим нежным с крем-брюле особам, находиться в хорошей форме, когда за дело принимается этот однозначно ими выбранный очень личный диетолог, который, имея уже свою заинтересованность, не пропустит мимо себя ни единого вашего изменения. Ну а когда твои руки нежно удерживаются в его руках и в чьих глазах, ты можешь тут же увидеть отражение действенных результатов ваших совместных ручных тренировок, то это лежащее на столе пирожное, не только подождёт, но, пожалуй, к неудовольствию шеф-повара, останется не съеденным, чем определённым образом, пошатнет его репутационную самоуверенность в себе. А с ней он взирал на всех на кого ни попади, ну и, конечно же, на своих конкурентов по пищевому блоку, которые не могли ничего подобного сготовить.
– О, мама миа! – обалдев от такого положения дел, где нетронутое пирожное, лежа на столе, служит укором его поварскому таланту, шеф-повар заведения (Который, скорее всего, француз, но для эффектности сцены пришлось сделать небольшое отступление в сторону Италии, чьи повара отличаются более сильной эмоциональной восторженностью в выражении чувств.) в отчаянии разразится этой тирадой, вскинет кверху руки, а затем, схватив какой-нибудь предмет на кухне, например, половник, накинется с ним, на ни в чём не виноватых поваров, которые и так уже наполучали от своего шефа шишек, а тут уже новая партия подоспела.
Но разве эта парочка может думать о чём-то другом, кроме себя, и разве она может предположить, что их действия приведут к таким ощутимым для лбов поваров последствиям. Да уж, природа в своих проявлениях эгоистична и ради достижения своей цели, не посмотрит по сторонам и, несмотря на все эти шишки и ушибы, будет переть вперёд напролом.
– Ну так в чём проблема-то? – спросил Яшку Фома. Ему было всегда интересно понаблюдать за такими парочками, дающими широкое поле для размышления о тех побудительных причинах, заставивших броситься ту красотку в лапищи этого неуклюжего бугая или то же самое, но в обратном отражении факта, совершенной несхожести между собой, этих двух валенков пара.
А ведь не он первый задался входящим в первую десятку актуальнейших вопросов человечества: «А что он или она или, вообще, они нашли друг в друге?». И вот только не надо, из себя строить не весть что и заявлять, что такой вопрос не возникал у вас, глядя на уж совсем, по-вашему мнению, не пару. А ведь между тем, каждый из нас в отдельности, скорее всего, не ставил перед собой задачу найти для себя что-то определённое, с выверенной вашими взглядами, детализацией объекта, с кем вы, в возможном последующем будущем, будете разделять своё как генетическое, так и имущественное наследие. Так у каждого, конечно же, была своя определённая цель, построение своего счастья, а уж она или он, были всего лишь инструментом для достижения этой бесспорной цели (Интересно, работает ли в данном случае правило «цель оправдывает средства»? ). При этом у каждого из них, был заложенный природой, мировоззренческий набор инструментов, с помощью которого он или она, и ведут этот свой судьбоносный поиск.
Конечно, есть беспокойные натуры, подходящие к этим поискам с основательностью на грани дотошливости. Они, для того чтобы быть уверенным в своих поисках, не ограничиваются одними поверхностными знаниями того, на чём строится вся эта природа возможных близких взаимоотношений, и, не жалея себя, стараются отыскать всё, на чём могут быть основаны эти взаимовключающие друг друга отношения. Так они, разбирают по винтикам этот наш комплект инструментов и видят в нём набор химических и физических элементов, для которых необходим уже другой совокупный набор элементов из периодической системы Менделеева, позволяющий своим строением, войдя в реакцию, закрыть все те существующие в вас пустоты, создать новую структурную цепочку и образовать новый элемент. Что, наверное, имеет право на свою осмысленность существования, но Фома, видящий сердцем все эти полёты мысли природы, поэтому-то и ставит во главе угла свой сердечный элемент, вокруг которого и структурируется новый элемент жизни.
