— Фу, какой тошнотворный порядок! — поразился и одновременно возмутился кот. — Рональд влез-таки и сюда со своей педантичностью. Там было все идеально разбросано — я точно знал где что лежит, а сейчас попробуй найди что нужно. Иди к столу! — наругавшись, снова скомандовал он. — Возьми третий тюбик справа. Что на нем написано?
— Мгновенная краска «преврати рыжий в черный», — прочитала я.
— Хорошо хоть это не переставили! Бери его и побежали, покрасишь меня в карете. Остальное потом объясню.
— Не ходи, — попросила я. — Рональд на тебя сильно сердится, и для нас всех будет безопаснее, если ты останешься дома.
— Плевать на Рональда с его упрямой неспособностью шевелить мозгами и прощать! Я не брошу тебя. Я наверняка смогу раздобыть полезную информацию, нужную книгу, предупрежу об опасности, а по дороге посвящу тебя в то, что связанный по рукам и ногам собственными клятвами Рональд, никогда не сможет рассказать.
Мы выбежали на улицу. Герцог уже ждал, прямой и внешне спокойный, как всегда. На нем был безупречно скроенный черный камзол из редкого и дорогого бархата. На боку блестел обломок церемониального меча, призванный указывать на полную беззащитность и покорность дворянства перед властью короля. Нам троим очень хотелось, чтобы меч был настоящим.
Уже сидя в карете, я отдышалась, суетливо привела в порядок выбившиеся пряди и развязавшийся бант, разгладила примятые складки платья. Когда мой наряд принял прежний невыносимо приличный вид, кот потребовал:
— Теперь краска!
Дрожащими руками я отвинтила крышечку и под удивленным взглядом Рональда щедро полила густую рыжую шерсть кота краской. Шерсть мгновенно превратилась из рыжего в зеленый, потом пошла красными пятнами, вспыхнула фиолетовым и медленно почернела. Цвет вышел правильный, но шерсть до того слиплась, что превратилась в панцирь, сковавший несчастного Альберта. Видно, в состав краски было вплетено заклинание, подходившее для волос, но игравшее злую шутку с шерстью. Кот выглядел так, будто его макнули с головой в грязную воду.
— Плохая была идея, — насмешливо заметил Рональд.
— Сам вижу, — обиженно буркнул кот, выгибая спину и вытягивая лапы, чтобы размягчить панцирь. После нескольких таких упражнений панцирь поддался, щелкнул, будто лопнул, и распушился в настоящее облако, сделав Альберта похожим на черный одуванчик. Смотреть на него без смеха было невозможно. Все напряжение мгновенно спало, я откинулась на спинку сиденья и захохотала.
— Прекрати, а то обижусь, — недовольно заворчал он, но теперь мне было не так просто остановиться.
— Зачем тебе вообще была нужна черная краска? — давясь от смеха проговорила я. — Ты ведь наверняка был не из тех, кто часами прихорашивается перед зеркалом.
Альберт обижался и долго не хотел отвечать, но ему так хотелось поделиться своей изобретательностью, что он не выдержал.
— Очень просто, детка. Если меня выкрасить в черный — я почти неотличим от Рональда…был. И иногда этим пользовался.
— Так вот как ты умудрялся проходить на королевские советы под моим именем! — сквозь зубы выдавил Рональд. Это прозвучало так угрожающе, что мы с Альбертом притихли и посмотрели на него с опаской. Однако дело было не в том, что сказал Альберт, Рональд всего лишь иронизировал. Его голос был искажен сдерживаемой болью, которая обрушилась на него едва мы выехали за купол. Я внимательно наблюдала, как напряжение сжало его рот в строгую черту, как мутные глаза прикрылись, а все тело будто окаменело. Кот между тем не придал этим переменам большого значения. Он принялся совсем не по-кошачьи, передними лапами приглаживать вставшую дыбом шерсть, попутно наставляя меня:
— Выбери скромную походку, например «лебедь на волнах». Пожалуйста, забудь навсегда про «вышагивающего павлина», и не дай боже практиковать его в королевском дворце — ты привлечешь к себе излишнее внимание, а это то, чего ты не хочешь, поверь мне. Рональд представит тебя королю как свою фаворитку…
— Что?! — возмущенно заорала я.
— Да, это будет понятнее всего для нашего добрейшего Альвадо, исходя из его собственных интересов, — продолжал он невозмутимо. — Веди себя очень тихо. Говорить будут в основном с Рональдом, на тебя будут смотреть. Королю ты понравишься, да-да, не перебивай. Он захочет поболтать с тобой наедине и сделать своей фавориткой. Не дай ему такой возможности, постарайся все время держаться рядом с Рональдом. Я пока служил во дворце, насмотрелся на его Екатерин, Жозефин, Элеонор, Генриетт, Елен, Маргарит, Виолетт и так далее, всех и не припомнить. Если случайно окажешься в их списке — лучше подсыпь яду в вино моему братцу — и проведешь остаток жизни со мной в виде прехорошенькой кошечки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне снова стало нехорошо. Никогда раньше я не задумывалась, что встреча с королем может принести неприятности такого рода.
— Я не хочу быть фавориткой короля! — закричала я.
— Тогда будь умничкой и от Рональда ни на шаг.
Кот замолчал, я снова перевела взгляд на искаженное лицо герцога, и внезапно на меня накрыло штормовой волной дурноты. Меня стала бить дрожь, живот скрутило тошнотой, в голове пульсировала боль, будто старательный мастер забивал в нее гвозди. Немые людские проклятья, летящие вслед гербовой кареты, гремели в голове громче каменного обвала в гулкой шахте. Мне казалось, что они кричат в голос. Я согнулась пополам и закрыла уши руками, но стало только хуже. Перед глазами поплыли пятна, я держалась в рассудке благодаря одной мысли: «Он это терпит каждый день».
— Как ты с этим живешь? — прохрипела я, не придавая значения, что я к «его светлости» на «ты», мне было не до того. Впрочем, он сам сказал, что не любит официоз.
— Честно признаться, если меня заберет к себе Хранительница, я не очень-то расстроюсь, — уперевшись локтями в колени и обхватив голову руками ответил он. — Жаль только будет, если не успею закончить начатое.
Я уже была готова выпрыгнуть из кареты и бежать, лишь бы прекратить боль и тошноту, но тут все резко кончилось. Мы наконец въехали под защитный купол королевского дворца.
Какой это был купол! Даже я, не сильно разбираясь в магии, чувствовала, что он бесподобен. На смену недавней дурноте, мгновенно пришло приятное ощущения тепла и радости, разлившиеся по телу томной эйфорией. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не рассмеяться и не начать рассказывать пикантные истории из жизни. Я напряглась, вспомнила, куда и зачем мы едем, и веселье сразу ушло.
— Молодец, — неожиданно похвалил Рональд, который уже снова сидел ровно и поправлял манжеты. — Здешний купол обладает мощным пьянящим действием. Король приказал добавить его, чтобы слуги и гости выбалтывали свои секреты. Особенно трудно справиться с ним новичкам, которые не знают о нем, но ты не поддалась.
— О да, — поддержал Альберт. — Я в первый раз, когда под него въехал, такое нес! Вспомнить стыдно. Хвала Хранительнице, было это очень давно и можно было сослаться на то, что я еще ребенок.
Карета остановилась у парадного крыльца. Полированные до блеска каменные ступеньки сверкали инкрустированными камнями, резные перила расцветали пышными лилиями, обвитыми позолоченной виноградной лозой. Дворец уходил высоко вверх, и каждый его сантиметр был произведением искусства, запечатлившим на столетия высокое мастерство строителей.
— Ты останешься здесь, — дал герцог команду Альберту, вырывая меня из восторженного любования.
— Сейчас, разбежался. Я сам решу, что мне делать, — нагло ответил кот.
— Ты останешься в карете, чтобы не навлечь беду на себя, меня и твою невесту, — повторил герцог, строго глядя на кота.
— На кого? — не поняла я. Они оба странно посмотрели на меня. Уточнять никто не стал.
Рональд захлопнул дверцы, и поднимаясь по лестнице мы слышали, как Альберт что-то неразборчиво ворчит из увозящей его к конюшням кареты. Я была уверена, что он ни секунды не намеревался слушаться брата. Мельком я взглянула на Рональда, у него тоже не было иллюзий по этому поводу.
