— Скорее бы приехать, — пробормотал Пол.
— Нервничаешь? — засмеялся Эл, нажимая на газ, при этом едва не столкнувшись с идущим навстречу „ситроеном".
— Кончай, — пробормотал Пол.
— Твоя беда в том, что ты не любишь риска. Живешь спокойно, даже любовнице не изменяешь! Тебе что, никто сегодня не понравился?
— А тебе?
Эл вздохнул.
— Мне теперь никто не нравится. Толпа поломоек. Кошки драные. От одного взгляда на них триппер схватишь.
— Так ты не смотри.
— Ты ведь знаешь, что происходит. Они ко мне валом валят. Зачем смотреть? Они вцепляются в меня, не успею я чихнуть в их сторону.
Они подъехали прямо к казино.
Эл чувствовал, как появляется азарт. Он направился к ближайшей рулетке и положил по кучке пятидесятифранковых фишек на номера 26 и 29. Вышло 17. Он удвоил ставни. Вышло 6. Он бросил несколько фишек на черное и еще раз на 26 и 29. Вышло зеро. Он перешел к другому столу и поставил на пятерку. Сначала ему повезло, и крупье пододвинул к нему горну фишек.
— Сегодня моя ночь, парниша! — воскликнул он, обращаясь к Полу.
Они ушли через два часа. Эл стал на тридцать тысяч фунтов беднее.
— Игра для недоумков, — заявил Пол.
— Ерунда. Завтра вернусь и задам им шороху.
Глава 11
Даллас сидела, потягивая шампанское, в самолете компании „Пан Америкэн" и дивилась событиям последней недели.
Столько всего произошло. Столько всего интересного.
Она летит в Европу. С ума сойти можно!
Проходящая мимо стюардесса улыбнулась и дружески спросила:
— Все в порядке, Даллас?
Она утвердительно кивнула. Всего неделя прошла, а люди ее уже узнают, относятся к ней с уважением, как к знаменитости.
Ей страшно повезло с этим клипом Эла Кинга. От нее ничего не требовалось, только быть красивой. И все же это было начало, каждый ведь должен с чего-то начинать.
Фотографии, сделанные Линдой, хорошо покупали. Линда ей понравилась, с ней было легко работать, можно и поболтать. Разумеется, откровенничать с ней Даллас вовсе не собиралась, слишком уж многое ей приходилось скрывать, но даже просто поговорить о том, что с ней происходит, было приятно.
Эд воспринял эту ее мини-славу с раздражением. Он привык, что Даллас всегда находилась в его распоряжении, а теперь, когда она стала знаменитой, все осложнилось. Странно, но он благожелательно отнесся к ее сообщению о поездке в Европу. „Мы там увидимся, — пообещал он. — У меня дела в Лондоне, а потом я слетаю на юг Франции".
Эта новость ее в восторг не привела. Хотя почему бы и нет? Какой-никакой, а прогресс, а разве она не затем связалась с Эдом Карлником, чтобы чего-то добиться? Если он когда-нибудь ради нее бросит жену… Это вполне стоит того, чтобы поступиться мимолетной славой.
Загорелся сигнал „Пристегните ремни". Они подлетали к Лондону, где Даллас должна была остановиться на день, чтобы подобрать туалеты для съемок. Ей удалось избавиться от миссис Филдс. „Мне надсмотрщица не нужна", — решительно заявила она компании „Бьюти инкорпорейтед", организаторам конкурса. Они в восторг не пришли, но Даллас явно делала успехи, а им шли приличные комиссионные, так что они в конце концов слегка отступили от правил.
В лондонском аэропорту Даллас встретили фотографы.
На ней был белый костюм, и она послушно сняла пиджак, охотно позируя в плотно прилегающей кофточке без бретелек, соблазнительно подчеркивающей ее высокую грудь.
Снимки появились на первых полосах всех вечерних газет.
На следующее утро она вылетела на юг Франции.
Вспомнила об Эле Кинге. Интересно, какой он? Линда, хорошо его знавшая, прямо заявила:
— Держись от него подальше, он — стервец.
Она это так сказала, что Даллас поняла: Эл Кинг Линде не по душе, но расспросы ничего не дали, и Даллас оставила эту тему. Тем более что ей было глубоко наплевать. Они все одинаковые. Мужчины. Сукины сыны. Извращенцы. Младенцы, свихнувшиеся на сексе.
А уж эти звезды. Хуже них нет никого.
Она-то знает. В своей прошлой жизни она работала в самом сердце Беверли-Хиллз и повидала их предостаточно.
Случай первый. Герой вестерна. Хороший парень, не насильник. Как бы отнеслись к нему его поклонницы, знай они, что в своей интимной жизни он предпочитает такую верховую езду, которую никогда не рискнут показать на экране?
Случай второй. Бывший герой детских фильмов с невинной мордочкой. Женщины всего мира от него в восторге. У этого стоит, только если одеть его в женские тряпки и засунуть искусственный член в задницу.
Таких примеров Даллас знала уйму. Куда подевались нормальные мужики? Ей с такими никогда не приходилось встречаться. Но, с другой стороны, вряд ли можно назвать нормальной ту жизнь, которую ей приходилось вести.
В аэропорту Ниццы все шло уже привычным чередом. Фотографы. Встречающий ее пресс-агент. Господи, в этих объективах есть что-то завораживающее. Она умела угодить им с куда большей легкостью, чем это удавалось ей с людьми. Рот слегка приоткрыт, губы блестят, голова чуть откинута назад, чтобы развевались волосы, все мускулы тела напряжены. Этим искусством она уже вполне овладела.
— Я — Никки, — представился работник телевидения, рыжий молодой человек, приехавший вместе с пресс-агентом.
Даллас улыбнулась и сразила Никки наповал.
— Я отвезу вас в гостиницу. Они хотят провести репетицию до обеда. Нормально долетели?
Даллас кивнула. Она с интересом глазела по сторонам, удивляясь незнакомым предметам и звукам. Здорово попасть в Европу, она и надеяться никогда не смела. Знала, что Эд Карлник — ее пропуск в лучшую жизнь, но события развивались так стремительно — ведь прошло всего несколько коротких месяцев, — что она не успевала сориентироваться. Время от времени ее охватывал страх, что о ее прошлом станет известно. Какой-нибудь мужичок, увидев ее фотографии, выйдет вперед и заявит: „Да ведь эта девка — обычная шлюха".
Она знала, что сделает в таком случае. Мило улыбнется и будет все отрицать. В конце концов, какие у них могут быть доказательства?
Бобби. Вспомнив о ней, Даллас почувствовала, как сжалось в горле. Она не видела ее и не слышала о ней с той ночи у бассейна. Но Бобби наверняка видела фотографии в газетах и знает, чего она добилась. И не в духе Бобби не воспользоваться подобной возможностью. Но Даллас не позволит себя шантажировать. Если Бобби появится снова, она будет готова. И уж на этот раз она не обмишурится.
— Эл Кинг, — спокойно представился он. „Значит, вот какая она, эта сучка, которая отказалась со мной обедать".
