А рана ножевая упоминается и в стихотворении «Вооружен и очень опасен»: «Кто доверял ему вполне — / Уже упал с ножом в спине, — / Поберегитесь!». Причем взгляд этого персонажа напоминает описание персонифицированной власти в «Песне об Отчем доме» (1974) Галича и в «Охоте на волков» Высоцкого: «Зрачки его черны, пусты, / Как дула кольта. <.. > В глазах — по девять грамм свинца» = «Так сказал мне Некто с пустым лицом / И прищурил свинцовый глаз» = «Жду — ударит свинец из двухстволки <…> Бьет двухстволка с прищуренным глазом» (АР-2-126) («зрачки… пусты» = «с пустым лицом»; «в глазах — по девять грамма свинца» = «свинцовый глаз» = «свинец… глазом»; «прищурил» = «прищуренным»), — и заодно находит документальное подтверждение в воспоминаниях Александра Подрабинека, где он рассказывает о своем пребывании в Свердловской пересыльной тюрьме в 1978 году: «Еще минут пятнадцать мы сидели в снегу, мечтая хотя бы подняться и размять ноги. Я смотрел на стоявшего ближе всего ко мне солдата внутренних войск. Дуло его “калаша” смотрело прямо на меня. Из пустого зрачка автомата веяло холодом и смертью. Лицо солдата было таким же пустым и отрешенным»[1313].
Неслучайно также совпадает описание того, кто «вооружен и очень опасен», и второго первача (являющегося одним из трех «ликов» власти) в «Четверке первачей»: «Он начеку, он напряжен. <.. > Он не полезет на рожон» /5; 421 — 422/ = «Четок, собран, напряжен / И не лезет на рожон» /4; 216/.
Многочисленные сходства обнаруживаются при сопоставлении стихотворения «Вооружен и очень опасен» с «Горизонтом» и «Честью шахматной короны» (сравнительный анализ двух последних песен был приведен выше).
Во всех трех произведениях власть сравнивается с дьяволом и чертями: «А черти-дьяволы, вы едущих не троньте!» («Горизонт»; АР-11-121) = «Мой соперник с дьяволом на ты!» («Честь шахматной короны» /3; 384/) = «Он, видно, с дьяволом на ты» («Вооружен и очень опасен»; АР-6-187), «Согласьем черта заручась, / Быть может, здесь он, среди нас» (там же; АР-6-182).
Соответственно, отличительной чертой этих персонажей являются черный цвет и расчетливость: «То черный кот, то кто-то в чем-то черном» /3; 137/ = «Черный ферзь громит на белом поле / Все мои заслоны и щиты» /3; 384/ = «Зрачки его черны, пусты, / Как дула кольта» /5; 97/; «Нечистоплотны в споре и расчетах» /3; 138/ = «Расчет его точен и грязен» /5; 418/. А «точный расчет» упоминается и в правленой машинописи «Горизонта»: «Кто вынудил меня на жесткое пари, / Те редко ошибаются в расчетах» (АР-3-118) (встречается в черновиках и мотив дотошности представителей власти, который год спустя перейдет в песню «Мы вращаем Землю»: «Кто вынудил меня на жесткое пари, / Дотошны словно в денежных расчетах» /3; 360/ = «Не найдет и дотошный Особый отдел / В страхе руки поднявших»; АР-6-25). Кстати, «Фишер» тоже обладает точным расчетом: «Он играет чисто, без помарок» /3; 173/, то есть фактически «расчет его точен и ясен» /5; 97/.
При этом власть часто прячется в тень и атакует, будучи невидимой: «Но из кустов стреляют по колесам» («Горизонт»), «Всегда в тени и со спины» («Вооружен и очень опасен»), «Из-за елей хлопочут двухстволки — / Там охотники прячутся в тень» («Охота на волков»).
Кроме того, власть зла: «И черные коты, и злые люди» («Горизонт»; АР-3-117) = «Он жаден, зол <и> боязлив» («Вооружен и очень опасен»; АР-6-187), — и цинична: «Он меня убьет циничным матом» («Честь шахматной короны» /3; 383/) = «Циничен он и не брезглив <.. > Сегодня — я, а завтра — ты, / Нас уберут без суеты» («Вооружен и очень опасен» /5; 97/); «Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут» («Горизонт» /3; 137/) = «В аду с чертовкой обручась, / Он потешается сейчас» («Вооружен и очень опасен» /5; 419/. А ее представители носят черные маски: «Я жив! Снимите траурные маски!» («Горизонт»; АР-3-118) = «Он носит с черепом кольцо, / И маска врезана в лицо» («Вооружен и очень опасен» /5; 418/).
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому лирический герой должен быть бдителен: «И я твержу себе: “Во все глаза смотри…”» («Горизонт»; АР-3-113) = «Всё слежу, чтоб не было промашки» («Честь шахматной короны» /3; 175/). А враги стремятся его обмануть: «Догадываюсь, в чем и как меня обманут» («Горизонт») = «Он врал, что истина в вине» («Вооружен и очень опасен»), — и сбить с толку одинаковыми приметами: «Но черные коты, как ни сигналил, / Намеренно шоссе перебегали» («Горизонт» /3; 360/) = «Запоминайте: / Приметы — это суета, / Стреляйте в черного кота» («Вооружен и очень опасен» /5; 420/.
И в обоих случаях поэт обращается за помощью к высшим силам: «Чего-нибудь еше, господь, в меня всели! <…> Всевышний горизонты раздвигает (АР-11-120) = «Не приведи, господь, хвоста, / За мною следом. <.. > Всевышним бедам / Заботы наши ни чета, / Давно им чаша испита» (АР-6-185).
Интересно также сравнить религиозные мотивы в «Мистерии хиппи» (1973) и в стихотворении «Вооружен и очень опасен»: «Была такая молитва хиппи, как заклинание, как такой, ну, что ли, уважительный привет красивым молитвам, которые ранее существовали»[1314] = «Но раз молитва начата — / Шепчите все одну из ста…»; «Мы не вернемся — видит бог — / Ни государству под крыло…» (АР-6-128) = «Не приведи, господь, хвоста / За нами следом» (АР-6-180).
Одинаково в обоих произведениях характеризуются и представители власти: «Вранье / Ваше глупое усердие!» (АР-14-124) = «Он глуп — он только ловкий враль» /5; 421/; «Выжимайте деньги в раже» = «Его споить и заплатить — / И он за жертвою следить / Из грязных обочин согласен»; «Гнилье / Ваше сердце и предсердие!» = «Гниль и болото / Произвели его на свет». Поэтому герои не верят им: «Как знать, что нам взять взамен неверия!» = «Не доверяйте / Ему ни тайн своих, ни снов», «Вы никому в вечерний час / Не доверяйте».
Религиозные мотивы разрабатываются также в «Райских яблоках», написанных вскоре после стихотворения «Вооружен и очень опасен». Поэтому и здесь наблюдаются многочисленные сходства: «Кто доверял ему вполне — / Уже упал с ножом в спине» /5; 96/ = «Я, когда упаду, завалясь после выстрела на бок…» (АР-13-184), «Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом» /5; 506/; «В глазах — по девять грамм свинца» = «…и стреляют без промаха в лоб»; «Гниль и болото / Произвели его на свет» = «…от мест этих гиблых и зяблых»; «Чья тень крадется вдоль стены?» (АР-13-188) = «Засучив рукава, пробежали две тени в зеленом» (АР-3-158); «Поможет только немота» (АР-6-184) = «Бессловесна толпа — все уснули в чаду благовонном» /5; 509/; «Молитва, брат, и то не та» (АР-6-186) = «Там малина, братва, — нас встречают малиновым звоном!» /5; 176/; «Не приведи, господь, хвоста / За нами следом» (АР-6-180) = «Нет, звенели ключи — это к нам подбирали ключи» /5; 176/; «Всевышним чаша испита» (АР-6-180) = «Всё вернулось на круг, и Распятый над кругом висел» /5; 176/; «Дай бог, — шевелятся уста, — / Спаси и сохрани» (АР-6-184) = «Чур меня самого, матерь божья, — знакомое что-то» (АР-3-156); «Номер такой-то, / Вас уберут без суеты!» /5; 417/ = «Стали нас выкликать по алфавиту — вышло смешно» (АР-17-202); «Побойтесь бога, господа, / Не чертыхайтесь» (АР-6-186) = «Побойтесь бога, если не меня» (АР-3-164), «Лепоты полон рот, и ругательства трудно сказать» /5; 176/; «Побойтесь бога, господа, / Но не пугайтесь» (АР-6-186) = «Я по кущам пойду, без опаски покушаю яблок» (АР-3-166).
Если в первом случае лирический герой советует: «Вы всуе имени Христа / Не поминайте» (АР-6-184), — то во втором он все же «помянет» его: «Неужели Христос для такого распятым висел?» (АР-3-166).
Кроме того, в стихотворении о Христе сказано: «Он не поможет ни черта, / Даст после пряника кнута» (АР-6-184). И такую же политику будут проводить лагерные надзиратели: «Хлебный дух из ворот — это крепче, чем руки вязать» /5; 176/.
