— Я влип, я знаю, я влип!..
В глазах у него был испуг. И нечто вроде вызова.
— Найди протухшую бочку, — велела Альтия грозно, но чтобы продолжать, пришлось сперва отдышаться. — Потом приберись здесь. И тогда можешь идти отдыхать!
Она согнулась вперед, упираясь руками в колени, и несколько раз вдохнула и выдохнула поглубже. Голова у нее кружилась. Она подумала было, что сейчас ее вырвет, но тошнота улеглась. Арту тем временем зашевелился. Альтия снова пнула его, и весьма жестоко. Потом нашарила всаженный в балку грузчицкий крюк.
Арту перекатил голову, глядя на нее одним глазом, второй плотно склеила кровь.
— Гс-жа… нет… нет… — взмолился он сквозь выбитые зубы. И попытался прикрыть руками голову: — Я же те ниче не сделал…
Видно, боль в покалеченной челюсти вконец лишила его способности к сопротивлению. Он только ждал удара.
Лоп зашелся бессловесным криком ужаса. И принялся лихорадочно передвигать ящики и бочонки, разыскивая бочку с испорченным мясом.
Альтия молча сгребла рубаху Арту и проткнула ее крюком. После чего двинулась к трапу, решительно волоча его за собой. Он кричал, брыкал ногами и силился встать. Альтия приостановилась и повернула рукоять крюка. Вместе с крюком провернулась и ткань, плотно притянув руки Арту к телу. Альтия продолжала почти волоком тащить его. Силы быстро убывали, но ярость упорно несла ее вперед. Она слышала, как Совершенный наверху что-то кричал, но что именно — разобрать не могла. К этому времени в люке наверху появилось несколько любопытных рож. Матросы были из вахты Лавоя. Это означало, что старпом, скорее всего, тоже на палубе. Не глядя ни вправо, ни влево, Альтия выбралась наверх, продолжая тащить за собой отбивающегося Арту.
Матросы недоуменно переговаривались, спрашивая друг друга, что же стряслось. Те, что столпились было у люка, поспешно отошли прочь, освобождая дорогу. Когда она вытащила Арту, недоумение сменилось залпами ругани — изумленной и едва ли не благоговейной. На миг Альтия заметила Хаффа. Глаза у парня были совершенно круглые. Альтия решительно двинулась к поручням правого борта. Арту издавал невнятные мяукающие стенания, без конца повторяя:
— Ниче я ей не сделал… ниче…
А сам только и прижимал ладони к размозженному рту с выбитыми зубами. Лавой, стоявший возле левого борта, следил за происходившим без особого любопытства.
В это время на палубу неожиданно выскочил Брэшен: в расстегнутой рубашке, с неприбранными волосами и босиком. За ним, продолжая что-то объяснять на бегу, мчался Клеф. Капитану на все хватило одного-единственного взгляда. Брэшен в ужасе уставился на залитое кровью лицо Альтии, на ее растерзанную одежду… Но мгновение минуло, и он поискал взглядом старпома.
— Лавой!!! — взревел он. — Что тут творится? Почему ты не пресек?…
— А что такое, кэп? — озадаченно отозвался Лавой. И посмотрел на Альтию с Арту так, словно только что их заметил. — Это ж не моя вахта, кэп. И что пресекать, если второй помощник, насколько я вижу, отменно справляется? — И обратился к Альтии, придав своему голосу командные интонации: — Я прав или нет? Справляешься с делом, Альтия? А что, кстати, ты там делаешь?
Она послушно остановилась:
— Выкидываю за борт протухшее мясо! Все согласно твоему распоряжению, господин старпом!
И, говоря так, повернула крюк еще на пол-оборота.
На некоторое время вся палуба замерла. Лавой перевел вопрошающий взор на Брэшена. Капитан пожал плечами:
— Валяй дальше…
И принялся застегивать рубашку, всем видом показывая, что ему нет никакого дела до происходящего. Отвернулся от Арту и стал смотреть вперед, прикидывая, какая сегодня будет погода.
Арту подвывал, как получивший трепку паршивый пес, и силился отбиваться. Альтия знай тащила его все ближе к поручням, гадая про себя, решится ли в самом деле выкинуть его за борт. В это время весьма кстати на палубе возник Лоп. Он держал в руках два ведра; распространившаяся вонь тотчас дала понять, что именно в них находилось.
— Я нашел плохое мясо, я нашел!.. — прокричал Лоп и кинулся мимо Альтии к фальшборту. — Там бочку раздавило, и все вниз утекло! Но мы вычистим и подотрем, точно, Арту, подотрем ведь?
И олух-матрос радостно опорожнил первое ведро за борт. Когда он поднимал второе ведро, из-под воды навстречу высунулась голова морского змея.
Она мгновенно проглотила тухлятину, плававшую на поверхности, а Лоп с отчаянным воплем шарахнулся прочь.
— Змей! Змей!.. — взревел Совершенный, добавив свой бас к внезапно начавшейся всеобщей неразберихе.
Альтия выпустила грузчицкий крюк, и Арту на четвереньках кинулся как можно дальше от борта. Рукоятка крюка прыгала и стучала по палубе. Бесконечное мгновение Альтия и змей смотрели друг на дружку, глаза в глаза… Чешуи змея были зелеными, цвета молодой листвы, а громадные глаза — желтыми, как одуванчики. Каждая чешуйка перекрывала две соседние, создавая точно выверенный узор, которым хотелось любоваться до бесконечности. Самые крупные чешуи, покрывавшие спину чудовища, были больше человеческой ладони, а те, что окружали глаза, были, наоборот, мельче пшеничных зернышек. Альтию поневоле поразила красота громадного существа… Но потом оно распахнуло пасть, запросто способную вместить взрослого человека, и Альтия заглянула в ярко-алую бездну, обрамленную рядами очень острых зубов. Голова змея заходила вперед-назад, он издал рев, в котором явственно слышалось вопрошание. Альтия стояла неподвижно, замерев в потрясенном недоумении. Змей вновь закрыл рот и уставился на нее.
Краем глаза Альтия уловила движение позади… Кто-то бежал, держа в руках шлюпочный багор. В тот же миг раздался предупреждающий крик Брэшена:
— Не злите его!.. Всем стоять!..
Альтия мигом повернулась, бросаясь наперерез Хаффу, ибо это был именно он. Хафф размахивал длинным багром, выкрикивая:
— А я не боюсь! Не боюсь!..
Впрочем, лицо у него было белее муки, что плохо соответствовало словам. Альтия поймала его за руку и попыталась остановить.
— Оставь его! Он просто есть хочет! Может, уйдет с миром! Хафф!.. Да оставь же его!..
Он нетерпеливо оттолкнул ее прочь. Руки Альтии, только что разбитые о физиономию Арту, оказались не в состоянии его удержать. Она упала, в ужасе глядя, как он замахивается багром…
— Нет!!! — взревел Брэшен. Слишком поздно: багор огрел животное прямо по рылу, отскочил, не причиняя вреда, от плотных чешуи, но потом угодил в ноздрю, и случаю было угодно, чтобы острый крюк багра проколол кожу и застрял.
Альтия увидела, как змей откинул голову — причем Хафф продолжал держать багор мертвой хваткой безмозглой бойцовой собаки. В следующий миг всем показалось, будто змей сразу увеличился вдвое. Его шея раздулась, и ее, как и голову, окружил ореол напрягшихся ядовитых шипов. Чудовище снова взревело, и на сей раз его пасть исторгла тучу мелких брызг. Там, где брызги попали на палубу, дерево задымилось. Альтия услышала яростный и страдальческий крик Совершенного. Облако яда задело Альтию и показалось ей солнечным ожогом на коже. Хафф угодил в самую его середину. Он дико закричал, выпустил багор и свалился на палубу так, словно из него разом выдернули все кости. То ли сознание потерял, то ли вовсе с жизнью простился… Змей повернул голову боком, приглядываясь к распростертому телу. Потом начал раскрывать пасть…
Альтия была ближе всех, только она одна могла еще успеть что-либо предпринять. Что-нибудь, скорее всего, глупое и бесполезное… но только не смотреть сложа руки, как змей будет пожирать человека! Она кинулась вперед и подхватила валявшийся на палубе багор. Рукоять была вся изъедена ядом чудовища. Альтия взяла багор наперевес и ударила, как тараном, пытаясь отбить голову змея от намеченной цели. Неизвестно откуда рядом возник Лоп, и в морду страшилищу полетело пустое ведерко. Тем же движением дурачок схватил Хаффа за лодыжки и поволок прочь.
Это оставило Альтию один на один с чудищем. Она покрепче перехватила багор и уперлась, как только могла, ожидая, что деревянная рукоять вот-вот лопнет. Видимо, ей удалось причинить змею боль: громадная голова немного подалась прочь. И выдохнула новое облако яда, ошпарившее палубу «Совершенного». Корабль опять закричал. За спиной Альтии зазвучали еще голоса: Лавой кричал на матросов, посылая их на мачты ставить паруса, матросы орали один на другого, испуганно матерились…
Но все заглушал изумленный и яростный рев Совершенного.
— Я знаю тебя!.. — кричал он. — Я знаю тебя!..
Янтарь пыталась о чем-то спросить, но о чем именно — Альтия не могла разобрать. Она все еще отчаянно налегала на свой багор. Древко уже подавалось у нее в руках, но другого оружия все равно взять было неоткуда…
Она не сразу увидела, что к ней подоспел Брэшен, и заметила его присутствие только тогда, когда он с размаху треснул змея шлюпочным веслом. Жалкое оружие против подобного существа, но уж что под руку подвернулось… Змей шевельнулся, и багор выскочил у него из ноздри. Теперь чудовищу ничто не мешало, и оно тряхнуло гривастой головой, осыпав палубу дождем обжигающих брызг. Когда голова снова пошла вниз, прямо на них, Альтия ухватила свой багор, точно пику, и выставила его перед собой. Она думала всадить его змею в глаз, но промахнулась, потому что морской житель повернул морду к Брэшену, и вместо глаза багор ткнулся в цветное пятно чуть позади сочленения челюстей. К изумлению Альтии, острие багра погрузилось в плоть с той же легкостью, как будто она ударила им спелую дыню. Она налегла, всаживая его как можно глубже, и увидела, что под кожу погрузился весь крюк багра. Тогда она дернула на себя, словно подсекая рыбу.
