в результате отравления физостигмином, а также другими алкалоидами калабарского боба. Яд был принят накануне вечером, между семью часами и полуночью. Медицинский эксперт из полиции и его коллега не могли указать более точное время.
Первым давал свидетельские показания доктор Франклин. В целом он произвел благоприятное впечатление. Его показания были четкими и точными. После смерти жены он проверил свои растворы в лаборатории. Он обнаружил, что одна бутылочка, в которой содержался концентрированный раствор алкалоидов калабарского боба, необходимый ему для экспериментов, была теперь наполнена обычной водой. В воде остался лишь след этого раствора. Доктор не мог сказать с определенностью, когда именно заменили раствор, поскольку уже несколько дней не пользовался им.
Затем возник вопрос о доступе в лабораторию. Доктор Франклин объяснил, что обычно лаборатория была заперта и ключ находился у него в кармане. У его ассистентки, мисс Гастингс, имелся дубликат этого ключа. Чтобы войти в лабораторию, необходимо было взять ключ у нее или у доктора. Его жена иногда брала ключ, когда оставляла свои вещи в лаборатории. Он никогда не вносил в дом раствор физостигмина и полагал, что его жена ни в коем случае не могла взять этот раствор случайно.
Отвечая на дальнейшие вопросы коронера, доктор Франклин сказал, что у его жены было расстройство нервной системы. Никакими органическими заболеваниями она не страдала. У нее бывали состояния депрессии и быстрой смены настроения.
В последнее время, продолжал он, она стала бодрее, и он считал, что ее здоровье и нервная система окрепли. Они не ссорились, и у них были хорошие отношения. В последний вечер его жена, по-видимому, пребывала в хорошем расположении духа и не предавалась меланхолии.
Доктор сказал, что иногда жена говорила о том, что покончит с собой, но он не принимал ее слова всерьез. Когда ему был задан вопрос со всей определенностью, он ответил, что жена не принадлежала к тем, кто имеет склонность к самоубийству. Это его мнение как врача, а также личное впечатление.
После доктора показания давала сестра Крейвен. Она выглядела элегантно в своей опрятной форме, отвечала уверенно и профессионально. Два месяца она ухаживала за миссис Франклин. У ее пациентки была тяжелая форма депрессии. Свидетельница по крайней мере три раза слышала, как миссис Франклин говорила, что «хочет покончить со всем этим», что ее жизнь бесполезна и она жернов на шее у мужа.
— Почему она так говорила? У них была размолвка?
— О нет, но она знала, что мужу недавно предложили работу за границей. Он отказался от нее, чтобы не покидать жену.
— И порой она болезненно переживала этот факт?
— Да. Она сетовала на свое расстроенное здоровье и огорчалась по этому поводу.
— Доктор Франклин знал об этом?
— Не думаю, чтобы она часто говорила ему о своих переживаниях.
— Но у нее бывали приступы депрессии.
— О, несомненно.
— Она когда-нибудь конкретно высказывала желание покончить жизнь самоубийством?
— Я помню, как она употребила выражение «Я хочу покончить со всем этим».
— Она никогда не имела в виду какого-либо конкретного способа самоубийства?
— Нет. Она выражалась весьма туманно.
— Что-нибудь особенно угнетало ее в последнее время?
— Нет. Она была в довольно хорошем расположении духа.
— Вы согласны с доктором Франклином, что у нее было хорошее настроение вечером, накануне смерти?
— Пожалуй… — запнулась сестра Крейвен, — она была возбуждена. Днем она жаловалась на боли и головокружение, однако вечером, похоже, ей стало лучше, хотя ее бодрое настроение казалось каким-то неестественным. В нем было что-то лихорадочное и показное.
— Вы не видели какой-нибудь пузырек или что-либо в таком роде, что могло содержать яд?
— Нет.
— Что она ела и пила?
— Она съела суп, отбивную котлету, горошек, картофельное пюре и вишневый пирог. И выпила стакан бургундского за обедом.
— Откуда взялось бургундское?
— В ее комнате была бутылка. В ней осталось вино, но, полагаю, его взяли на анализ и выяснили, что с ним все в порядке.
— Могла она незаметно для вас подлить себе яд в стакан?
— О да, легко. Я занималась в комнате уборкой и не следила за миссис Франклин. Рядом с ней был маленький саквояж, а также сумочка. Она могла подмешать что угодно в бургундское, или в кофе, который пила позже, или в горячее молоко — она попросила его на ночь.
— А как вы полагаете, что она могла потом сделать с этим пузырьком?
Сестра Крейвен задумалась.
— Ну что же, пожалуй, позднее она могла выбросить его в окно, или в корзину для бумаг, или даже вымыть в ванной и поставить в шкафчик для лекарств. Там есть несколько пустых пузырьков. Я храню их — иногда могут пригодиться.
— Когда вы в последний раз видели миссис Франклин?
— В десять тридцать. Я уложила ее в постель. Она выпила горячего молока и попросила принести ей таблетку аспирина.
— Как она себя чувствовала в тот момент?
Свидетельница с минуту подумала.
— Да, пожалуй, как обычно… Нет, я бы сказала, что она была немного перевозбуждена.
— Но не подавлена?
— Нет, скорее взвинчена, так сказать. Но если предполагать самоубийство, то она могла быть возбуждена мыслью о своем благородстве, могла впасть в экзальтацию по этому поводу.
— Вы полагаете, что она была способна покончить с собой?
Возникла пауза. Казалось, сестра Крейвен никак не может прийти к решению.
— Ну что же, — проговорила она наконец, — и да, и нет. Я… да, в целом я так думаю. Она была неуравновешенной.
Следующим был сэр Уильям Бойд Каррингтон. Он, по-видимому, искренне горевал, но четко давал показания.
Он играл в пикет с покойной вечером накануне ее смерти. Тогда он не заметил никаких признаков депрессии. Однако несколькими днями раньше миссис Франклин затронула в разговоре тему самоубийства. Она была склонна к самопожертвованию, и ее очень расстраивала мысль, что она мешает карьере мужа. Миссис Франклин была очень предана мужу и гордилась им. У нее бывали приступы глубокой депрессии по поводу ее слабого здоровья.
Вызвали Джудит, но ей особенно нечего было рассказывать.
Она ничего не знала о пропаже физостигмина из лаборатории. Вечером того дня, когда случилась трагедия, ей показалось, что миссис Франклин вела себя как обычно — разве что была несколько перевозбуждена. Она никогда не слыхала, чтобы миссис Франклин говорила о самоубийстве.
Последним свидетелем был Эркюль Пуаро. Его показаниям было уделено особое внимание, и они произвели сильное впечатление. Он описал свою беседу с миссис Франклин за день до ее смерти. Она была сильно подавлена и несколько раз выразила желание, чтобы всему этому пришел конец. Ее огорчало собственное здоровье, и она призналась Пуаро, что
