по белым тылам. Однако красные не проявили активности[1675]. Следует учитывать, что Калитин и Жданов были старыми сослуживцами еще по Иркутскому военному округу до Первой мировой войны, в связи с чем Калитин не мог быть непредвзятым свидетелем. Кроме того, пассивность красных совершенно не обязательно была следствием саботажа Жданова.
В дополнительном показании от 27 сентября (10 октября) 1919 г. Жданов отметил, что вносил хаос в войска и в хозяйственном отношении. Так, на довольствии в подчиненных ему войсках состояло 60 000 человек, из них бойцов было не более 10 000. В результате его действий возникли нехватка продуктов, недовольство, бегство красноармейцев и значительный расход средств. При расформировании Каспийско-Кавказского фронта Жданов преднамеренно не расформировал управления фронта и 12-й армии. Из фронтовых управлений он организовал громоздкое управление 11-й армии, а из управления 12-й армии — не вызванные необходимостью боевые участки. Об этом знали полковники А.С. Нечволодов и А.И. Домбровский, находившиеся в распоряжении судебно-следственной комиссии белых[1676].
Указание на осведомленность о подпольной работе Жданова Генштаба полковника Нечволодова достаточно интересно. Нечволодов занимал пост начальника административного управления 11-й армии, а затем начальника штаба 34-й стрелковой дивизии. Впоследствии он стал еще одним видным перебежчиком из РККА к белым[1677]. Есть основания считать его одним из крупных деятелей антибольшевистского подполья. Наличие же связи с другим подпольщиком, Ждановым, дает основание предполагать, что генштабисты-подпольщики действовали не разрозненно, а могли иметь организацию, их объединявшую. В своих показаниях по делу Жданова Нечволодов отметил, что состоял членом организации офицеров Генштаба, но какая организация имелась в виду — неясно. По всей видимости, речь шла о подпольной организации[1678].
Странности в работе Жданова замечали и советские военные деятели. Анонимный автор под псевдонимом Военный писал уже в 1919 г.: «Получив то или иное приказание Вацетиса, Жданов почему-то не приступал к его исполнению, а вносил его в Совет на обсуждение. Конечно, там исполнение такого приказания встречало много возражений; Жданова просили возбудить ходатайство об отмене приказания или еще что-либо другое; он не имел духу принять свое решение; телеграмма заваливалась в Совете и в штаб попадала случайно, после исполнения, уже для подшивки к делам»[1679]. По мнению «Военного», операциями в районе Астрахани руководили «люди не военного склада характера и без должной профессиональной подготовки. На это возразят, что во главе и фронта, и 11[-й] отд[ельной] армии стояли опытные военные начальники, прошедшие школу Генерального штаба. Но ведь это — самообман; Жданов имел не больше значения, чем любой простой красноармеец, в тех условиях, при которых ему приходилось работать. Совет опутывал его по рукам и ногам. Гражданского человека, входившего в состав Рев[олюционного] воен[ного] совета, как и всякого другого обывателя, пугали ползущие на войне из всех щелей ужасы, страхи, опасности, то там, то здесь обходят, могут отрезать от базы, аэропланы делают налеты и сбрасывают бомбы и т. д. Он забывал многие простые военные истины, в том числе одну, что нет на войне такого положения, из которого нельзя было бы выйти. Такой обыватель приносил свое угнетенное настроение в Совет и заражал им других сочленов, также не военных по характеру и воспитанию.
А убеждать, доказывать правоту своего мнения и необходимость его проведения в жизнь — Боже мой, сколько же на это потребуется нервной энергии, сил и здоровья? Да и у кого их, наконец, найдешь на шестом году войны и при столь тяжелых условиях жизни?
Принятый нынче способ управления фронтом и армией нужно признать непригодным для дела»[1680].
Вот как характеризовал тот же автор участие Жданова в различных операциях. Выводы можно сделать самостоятельно. В морской десантной экспедиции по захвату стратегически значимой для заключенной в кольцо фронтов РСФСР нефти в районах Гурьева и Баку «Жданов… не принимал активного участия; она протекала стихийно, неизвестно кем руководимая»[1681]. После захвата в мае 1919 г. казаками селения Джамбай в 150 верстах восточнее Астрахани Жданов выглядел сильно обеспокоенным и даже созвал специальное совещание с участием представителей флота по вопросу об отбитии этого пункта[1682]. Как отмечал очевидец, «много было потрачено времени на эти разговоры; ни к чему определенному не пришли, а Жданов лично не принимал никакого решения»[1683]. В вопросе содействия 10-й армии, оттесненной белыми севернее Маныча, «как и на Красноярском участке, Жданов оставался пассивным… в Совете что ни день, то созревал тот или иной план действий; но, как только, бывало, автор проекта изложит его Совету, поднималась критика, и план обыкновенно не получал утверждения. Сам Жданов был одним из богатейших источников подобных планов действий; однако он не имел сил отстоять свое предложение и всегда упускал из виду доложить Совету, что ему не предоставлено права вмешиваться в технические распоряжения командующего армией. Один только раз он попробовал отдать приказание без скрепы члена Рев[олюционного] воен[ного] совета; но, отдавая его без участия штаба, Жданов напутал и только скомпрометировал себя; потом штабу пришлось составить новое приказание, которое, конечно, не встретило возражений со стороны Рев[олюционного] воен[ного] совета»[1684]. Один из планов помощи 10-й армии Жданов все же попытался реализовать, но попытка окончилась неудачей и лишь ослабила положение красных в районе села Урожайное[1685].
РВС 11-й армии после череды неудач пребывал в подавленном настроении, члены совета потеряли веру в возможность удержания Астрахани. Главком Вацетис запросил личное мнение Жданова по этому вопросу, на что «Жданов в своем ответе, в общем, подтвердил, что он вполне солидарен во взглядах с пред[седателем] Рев[олюционного] воен[ного] совета армии. По донесению Жданова, флот наш надолго выведен из строя, командующий флотом Сакс не соответствует своему назначению. Так как со стороны Астрахани овладеть Кавказом нельзя иначе, как при содействии флота, то от мысли о завоевании Кавказа сейчас нужно отказаться. Что же касается вопроса об удержании в своих руках г[орода] Астрахани, то Жданов смотрел на положение дел более оптимистично. В своей телеграмме главнокомандующему он категорически доносил, что не сдаст Астрахани, если только соседи справа и слева не сдадут своих позиций.
Главнокомандующий, очевидно, остался недоволен ответом Жданова; по крайней мере, нач[альник] Полевого штаба Ф.[В.] Костяев в своей ответной телеграмме на только что указанную сообщил, что главком обращает его внимание на редакцию его телеграмм и, особенно, на его неопределенные, нерешительные взгляды на положение дел»[1686].
Недовольны Ждановым были и в РВС армии. Председатель РВС К.А. Мехоношин телеграфировал 1 апреля главкому И.И. Вацетису с копией Троцкому: «Жданов совершенно не справляется [с] работой, его решения и планы
