самовольная помолвка имеет значение лишь для них двоих, и ее необходимо узаконить.
Возясь с ужином, Лорна порядком устала и прилегла на постель. Одиноко потрескивала свеча на столе. За дверью послышались шаги. Девушка приподнялась на локте: дверь бесшумно приоткрылась, и в комнату вошел Белый Ворон.
С его шляпы и плаща капало, очки покрылись мелкими капельками воды. Белый отставил в сторону посох и аккуратно положил на скамью свою тяжелую сумку.
— Давай помогу, — Лорна соскочила с постели и подбежала к нему.
— Ты не спишь? — одновременно обрадовался и огорчился Белый. — Не стоило меня дожидаться.
— Стоило, — возразила Лорна, принимая его тяжелый мокрый плащ. — Должна же я услышать, как ты хвалишь ужин, который я тебе приготовила.
Белый ласково принимал ее заботу. Лорна развесила его плащ у огня, помогла снять сапоги, устроила их сушиться, подала полотенце, накрыла на стол и положила в тарелку еду.
— Суп вкусный, — похвалил Белый.
Он был очень голоден, но сдерживался, ел аккуратно.
— Суп с дворцовой кухни, — фыркнула Лорна. — Говядина, фасоль и лук. Я сварила рыбу с овощами.
Белый доел суп, и Лорна положила ему рыбы. Откинулась на стуле, наблюдая, как он ест. Лорну завораживали пальцы Белого — она знала, какие они теплые, чуткие, ласковые.
— Сегодня день моего рождения, — сказала она. Я вступила в брачный возраст.
Белый перестал жевать и поднял глаза от тарелки.
— Я не… Ты не говорила, — запнулся он.
— Как-то сама забыла, — пожала плечами Лорна. А сегодня, когда готовила тебе ужин, вдруг вспомнила. Брачный возраст.
Белый положил вилку на стол и уставился на скатерть. — Мы обручены, — задумчиво сказал он. — Но это нельзя считать официальным браком.
— Значит, нам надо заключить официальный брак.
Белый снова посмотрел на нее — виноватые глаза за розовым стеклом очков. Ссутулился, зашарил руками по столешнице.
— Но все думают, что мы брат и сестра. А главное, брак придется заключать под вымышленными именами. Не уверен, что такой брак будет законным.
— Для меня — будет, — раздула ноздри Лорна.
Робость Белого ее злила. Ворон потер лоб рукой, прикрыл глаза на несколько мгновений.
— Как рыба?
— Рыба? — Белый открыл глаза. — Лучшее, что я ел в своей жизни.
Лорна слезла со стула, обошла стол и оказалась рядом с ним. Стоя обняла Ворона, пристроила голову на крепком плече.
— Я хочу быть твоей женой, — сглотнула она слезы.
— Ты и так моя жена, — погладил ее по руке Белый. Навсегда.
— Я хочу быть совсем, — капризно сказала Лорна.
— Хорошо, — снова погладил ее руку Белый. — Мы обвенчаемся тайно. Как только я найду священнослужителя и смогу оплатить его молчание.
Лорна засмеялась и звонко поцеловала его в щеку.
— Ешь, а то остынет.
Она снова устроилась на стуле.
— Забыла сказать, сегодня тебя вызывали к принцу Нильсу. У него сильный кашель. Он не доверяет мессиру Лансу и просил прислать тебя.
— Да? — удивился Белый. — Что ж, утром схожу его посмотреть. Я так устал…
Лорна убрала со стола, вымыла тарелки и подошла к кровати Белого. Тот уснул поверх одеяла прямо в одежде, сунув руку под подушку и прижавшись к ней щекой. Длинные волосы растрепались и закрыли часть лица. Очки лежали на прикроватной тумбочке. Лорна вздохнула, накрыла Ворона покрывалом со своей постели и села к столу — вышивать при свечах.
Глава 2
Ослепительное солнце сияло на небе, и снежная белизна больно била по глазам. Полуденные тени казались густо-черными. Воздух едва не звенел от мороза, и ветви заиндевевших деревьев тоже.
Дикий Ворон щурился, всматриваясь в глубь вековых елей и залитых солнцем полян. Склон, спускающийся от Твердыни Воронов, был виден как на ладони, а исполинскую фигуру Ройле заметил бы и слепой.
Дикий начал спускаться, ловко переступая ногами, обутыми в цельномеховые сапоги с мягкими подошвами. Снег громко скрипел, облачка пара поднимались от ноздрей.
Ройле обернулся на шум. Он стоял на солнце, прижимая к себе закутанную в меха Диорвел. Поверх капюшона головку малышки обматывал пуховый шарф. В этом коконе из меха и шерсти с трудом можно было опознать ребенка. Особенно потому, что по сравнению с гигантом Ройле девочка выглядела совсем игрушечной.
— Что за затея таскать малую по горам в такой холод? — спросил Дикий, в своей обычной манере пропуская такую чепуху, как приветствие. — Отнеси ее нянькам, не дело это для воина — с детьми возиться.
— Я не воин, а лесоруб, и возиться с ней мне нравится, — пожал плечами Ройле. — Маленькие все забавные. Про холод ты прав, но госпожа велела показать ее горам при солнце. Что мне оставалось?
Дикий вместо ответа поморщился и закатил глаза. Его густая разросшаяся щетина серебрилась от инея.
— Наша матушка начала сдавать и не замечает очевидного, — заявил он. — В этой девчонке моря больше, чем гор. Зря матушка надеется на то, чего не будет.
— Ты-то откуда знаешь? — нахмурился Ройле. — Горная госпожа — леди Ворон. Нечего рассуждать, как будто ты хозяин гор.
— С недавних пор я знаю слишком много, — проворчал Дикий. — Но я хотел с тобой потолковать о другом.
Ройле поудобней устроил Диорвел на руках — теперь ее голубые глазки доверчиво смотрели в бездонную синеву небес.
— Ты бы попробовал убедить госпожу навестить свою родню по отцу, — сказал Дикий. — Она давненько не гостила в замке Оленей.
— Зачем? — в упор спросил Ройле.
Дикий усмехнулся в усы. После возвращения с войны и битвы в ущелье они с Ройле зауважали друг друга. Дикому нравился великан-лесоруб, он его понимал. Ройле в свою очередь чувствовал в Диком настоящего хозяина, способного владеть горами и людьми.
— Хочу кое-что подновить в Твердыне, — ответил Дикий. — Но не хотелось бы, чтобы матушка стояла над душой. Поэтому нужно спровадить ее отсюда до весны.
— Ей вряд ли понравится эта затея, — пожевал губы Ройле. — Почему ты не хочешь говорить госпоже, что хочешь что-то подновить?
— Послушай…
Дикий подошел к Ройле почти вплотную. Лесоруб возвышался над ним на целую голову.
— Все меняется, — серьезно сказал Дикий. — Но госпожа не видит этого. Потому что не хочет. А я вижу. Война, Ройле, только началась.
Ройле ничего не ответил. Он посмотрел в лицо Диорвел — та уже уснула.
— Надо нести ее домой, пока не замерзла.
— Так ты уговоришь матушку? — без обиняков спросил Дикий.
— Мне не нравится эта затея, — подумав, ответил Ройле.
— А мне не нравится, что ты спишь с моей матерью, оскалился Дикий. — И даже не знаю, почему больше: потому, что она моя мать, потому, что ты младше ее на полжизни, или потому, что ты — лесоруб,
