— За что?
— Как ты меня назвал?
— Ой, прости. Я хотел сказать: великий вождь.
— Что там у тебя?
— К нам пришли люди из речного племени. Просят взять их под своё покровительство.
— Да сколько ж можно? Ещё одно племя? Кто, интересно, их надоумил?
— Не знаю, великий вождь.
Я отправился к пещере, около которой маячили послы речного племени. Они принесли пять и две больших корзин, полных свежей рыбы. Я рассеянно выслушал их просьбу заключить с ними союз, дать в жёны нашим воинам девушек из их племени, а себе взять наших; вместе рыбачить, ходить на охоту; плечом к плечу отбиваться от врага.
Рыбины были крупными и жирными. Я дал согласие на союз.
Рассыпаясь в благодарностях, речники удалились. А я вернулся на стоянку, посмотреть, чем занимаются мои соплеменники.
Народ работал. Первая смена охотников, расчленяла мамонта, вторая блуждала в лесах. Бабы скоблили шкуры и растирали зерно в муку. Скотоводы собирали траву для коров, беспокойно мычавших в загоне. Рыбаки несли принесённую нам дань в сторону коптильни. Воины отрабатывали приёмы рукопашного боя; я остановился около них.
Немало физиономий своих соплеменников пришлось мне расквасить, прежде чем все согласились завести в племени воинов, которые не охотились, не рыбачили, а только дрались. Было у меня их два раза по пять и ещё двое; все опытные, умелые бойцы. Сильные и бесстрашные.
В данный момент одна половина атаковала, а другая защищалась. Я не выдержал и вмешался:
— Эй, вы, двое! Бейте меня!
Вышеназванный личный состав ринулся в бой. Я увернулся от копья с каменным наконечником и в последний момент убрал голову, на которую летела дубина, после чего схватил обоих бойцов за одежду и рывком столкнул их лбами. Оба упали.
— Работайте, — сказал я.
И отправился к себе.
По дороге мне попались дети. Под присмотром старой Наставницы они собирали ягоды и грибы в маленькие корзинки.
— Дети! — сказала она, увидев меня.
Её подопечные, как по команде, поднялись и нестройно закричали:
— Здравствуй, великий вождь!
Я улыбнулся и помахал им рукой.
— Великий вождь, — обратилась ко мне Наставница. — У меня есть один мальчик, и он уже повзрослел.
С этими словами она показала на худенького пацана, стоявшего в сторонке.
— Он сильный, — продолжала Наставница, подводя его ко мне. — И хорошо стреляет из лука. Не надо ему уже быть с малышами.
Я протянул руку, чтобы потрепать пацана по голове, но он резко отшатнулся.
— Волчонок не любит телячьих нежностей, — извиняющимся тоном сказала Наставница. — Он хочет быть воином.
— Все хотят быть воинами. Для начала пусть идёт к охотникам. А там посмотрим.
Волчонок вздрогнул. Глядя в сторону, он упрямо заявил:
— А я хочу быть воином.
— Да ну? Может тебя сразу вождём поставить?
Волчонок искоса посмотрел на меня и ответил:
— Буду и вождём.
— Волчонок! — прикрикнула Наставница.
— Значит так, конкурент, — заговорил я. — Или сейчас же иди к Старшему Охотнику, или оставайся здесь, с детьми.
Волчонок одарил меня злобным взглядом и пошагал в ту сторону, где разделывали мамонта.
— Зря ты с ним так, великий вождь, — затараторила Наставница. — Мальчишка бредит армией. Может всё-таки отправишь его к воинам? Он и вправду хорошо стреляет.
— Чтобы его убили в первой же стычке? Пусть сначала подрастёт и окрепнет. Всё, разговор окончен!
Наставница обернулась ко мне спиной и отправилась с детьми в лес.
Около большой пещеры имелась ещё одна. Маленькая каверна в скале с низким входом — мои личные апартаменты. Я, конечно, мог выгнать всех из большой пещеры и жить в ней сам, но в той, что принадлежала мне, имелся источник с холодной и чистой водой, струившийся из расселины в стене и стекавший в трещину на полу.
Я отодвинул камышовую загородку и увидел молодую, симпатичную девку, менявшую сено в моей постели. Она страшно смутилась и забормотала:
— Прости, великий вождь, я не успела… Не думала, что ты зайдёшь сейчас…
Я задвинул загородку и потянул за оленью жилу, стягивающую одеяние девки, отчего оно упало на пол. Моя посетительница смущённо хихикнула и прикрылась руками. На левом её боку красовался большой кровоподтёк.
— Кто это тебя так? — спросил я.
— Разве ты не помнишь, великий вождь? Позавчера тебе не понравилось, как я вычищала медвежью шкуру. Ты ещё говорил, что в следующий раз кто-то будет мою вычищать.
Я вздохнул и ответил:
— Ты не обижайся, ладно? Я был на взводе и вообще, немного не в себе.
Девка смотрела непонимающе. Ей было неловко стоять передо мной без одежды, но и одеваться без моего разрешения она не осмеливалась.
— Помойся, — распорядился я.
— Что, великий вождь? Я тебя не понимаю.
— Набери в ладошки воды и размажь нею грязь по своему телу. Потом ещё раз набери воды и смой эту грязь. Чего же тут непонятного?
Девка шагнула к источнику, намочила ладонь, провела нею по животу, вздрогнула и сказала:
— Вода холодная. Зачем мне это делать, великий вождь?
— Чтобы я тебя не поколотил.
Девка вздохнула и принялась мыться, сопя и кряхтя. Я наблюдал за этим процессом, а затем и сам вмешался, ибо моя гостья не могла дотянуться до спины, а эта часть её тела требовала омовения не меньше, чем все остальные. Девка хихикала и повизгивала.
После всего я заставил её мыть волосы, а сам в который раз вынул из мешка, стоявшего в дальнем углу, пачку странных прямоугольных листьев, каких не росло ни на одном дереве. На них были непонятные символы и чьи-то физиономии. Колдун сказал, что мне их послали духи. Вот только ориентации их он не знал. Предстояло разобраться, добрые духи или злые подкинули мне эти листья, с каковой целью колдун жёг их, пускал по воде, совал на ночь под голову, что ничуть не помогало определиться. Я предложил избавиться от странного подарка, но он не позволил. Духи имеют привычку обижаться на тех, кто пренебрегает их дарами, а с обиженными духами лучше не связываться.
Девка подошла ко мне, выжимая воду из волос и дрожа. Я кивнул ей на постель, двинулся туда же сам, и в этот момент из-за загородки послышалось:
— Великий вождь!
Я измочалил о своих соплеменников четыре крепких палки, прежде чем они поняли, что перед тем, как вломиться ко мне, надо спросить разрешения.
— Великий вождь! — вновь послышался голос снедаемого нетерпением человека.
— Чего тебе? — спросил я, обнимая девку, чтобы согреть её.
— Великий вождь, мы поймали одного типа! Ты должен взглянуть на него!
— Одевайся, — сказал я своей гостье.
Та торопливо натянула на себя своё одеяние.
— Заходи! — крикнул я томящемуся за загородкой воину.
Он отодвинул загородку и втолкнул в пещеру невысокого человека в странной одежде. Девка выскользнула наружу.
— Вот, великий вождь, — доложил воин. — Припёрся к нам и спрашивал тебя. Убить его? Или ты сам?
— Что тебе надо, чужак? — поинтересовался я.
— Вы меня уже и не узнаёте. Нам надо поговорить с вами наедине, — ответил этот тип.
— Выйди, — сказал я воину.
— Великий вождь, но как же? А если он…
— Выйди! — рявкнул я, не дослушав. — Не думаешь ли ты, что мне не по силам справиться с этим типом?!
Воин выскочил наружу и задвинул загородку.
— Великий вождь, — заговорил этот тип. — Позвольте мне коснуться вашего лба.
— Если хочешь остаться без руки, то давай.
— Ну что вы! Я предпочитаю с рукой… Послушайте, но вы же цивилизованный человек! Вам это не повредит, а даже наоборот!
— Ты пришёл, чтобы щупать мой лоб?
— Ну как вам объяснить?! Вижу, деньги вы не очень-то тратите.
— Что? Как ты назвал эти листья?
— Великий вождь, позвольте мне коснуться вашего лба. После этого вы сразу узнаете, что это за листья и как их используют.
Я немного подумал и сказал:
— Ну, давай. Но учти…
— Учту, учту, — вздохнул этот тип. — Да оставьте вы в покое свой каменный топор!
* * *
— В институте меня страшно выбранили. Мой поступок назвали хулиганской выходкой. Представляете?
— И неудивительно. Сам не понимаю, как это я до сих пор по физиономии тебе не заехал.
— Да ладно, — этот тип махнул рукой. — Думаете, я это специально? Магия просто так не делается. Необходима полная отрешенность, никаких посторонних мыслей. У меня ещё так не получается. Но клянусь вам, я даже не думал про каменный век! Ни единой секунды! Когда вы исчезли, а машинка отщёлкнула ваше местонахождение, я сам обалдел. Успел, правда, заблокировать вам участок памяти.
— Зачем?
— А как бы вы это перенесли? Из двадцать первого века — в каменный?
Я промолчал.
— Мне ещё учиться и учиться, — вздохнул этот тип. — Хотя, деньги вот у вас есть…
