Из их пятёрки она самая слабая, и это было фактом. Она умела обращаться с мечом и даже стрелять из лука, могла, не моргнув и глазом, свернуть шею пойманному зайцу и освежевать его, но сокрушитель не ложился в её руки. Её проклятие не позволяло ей сражаться так, как Стелле или Эйкену, а простой металлический меч рубил тварей не так хорошо, как сокрушитель. Третий называл её «мозгом», потому что Клаудия была самой умной и расчётливой, всегда реагировала быстрее всех и благодаря шёпоту мёртвых знала, какие тайны прячет тот или иной человек. Но Клаудия всё равно ощущала себя недостаточно полезной. Ей хотелось делать больше. Быть сильнее, умнее, хитрее. Быть владелицей сокрушителя, а не голосов в голове.
Ледяной воздух обжёг лёгкие, когда Клаудия втянула его, надеясь успокоиться и привести мысли в порядок. Она редко поддавалась эмоциям, никогда не позволяла им захлёстывать себя, но сейчас внутри что-то очень медленно ломалось. Третий был в этом странном состоянии между жизнью и смертью уже пять дней, и волей-неволей, но Клаудия начала задумываться о худших вариантах. Она помнила, что Третий не так прост. Что в Ома́ге его почитают не просто так. Он достаточно силён, чтобы выбраться из пасти самой грозной и ужасной твари, а потом убить её, чтобы спасти всех остальных. Но Клаудия всё равно волновалась.
Волнение — непозволительная роскошь. Тот, кто волнуется, заведомо обречён на провал. Но как тут остаться хладнокровной, когда речь идёт о том, кто спас их всех?
— Клаудия, — тихо пробормотал Эйкен, будто боялся нарушить покой Третьего. — Клаудия, тени что-то чувствуют.
Клаудия тут же обратилась во внимание и посмотрела на Эйкена.
— За многие лиги отсюда что-то происходит, — пояснил мальчик спустя несколько секунд напряжённого молчания. — Говорят, там Икасовы охотники, но есть ещё что-то странное.
— Если там охотники, то волноваться не о чем, — произнёс Магнус, но Клаудия, обернувшись, увидела, что он положил ладонь на рукоятку висевшего на поясе сокрушителя.
— Это их территория, — поспешила добавить Клаудия, переведя взгляд на Эйкена, вжимавшего голову в плечи. — Мы закрыли брешь, так что твари больше не сунутся в эти края. Если там те, что успели сбежать, охотники с ними справятся.
— Да, ты права, — едва слышно согласился Эйкен. Стелла догнала его и ткнула носом в его спину, из-за чего мальчик взвизгнул и отскочил в сторону. Стелла фыркнула, и Эйкен, не сдержавшись, тихо рассмеялся.
В сравнении с Клаудией, Стелла сама ещё была ребёнком, хотя тело у неё было сильной и прекрасной девушки. Но Стелла, умудряясь не замечать собственных страхов, всегда угадывала, когда Эйкена нужно подбодрить, за что Клаудия была бесконечно благодарна ей. Новость, что принесли тени, была тревожной, и девушка должна была как следует её обдумать.
Скорее всего, Магнус прав. Несколько тварей и впрямь могло спрятаться за многие лиги от них. Но если охотники Икаса там, бояться нечего. Хотя бы у двоих должны быть сокрушители, и этого достаточно, чтобы убить тварей. Если бы тут было что-то более сильное и ужасное, мёртвые бы зашептали об этом, но они молчали, точно вовсе исчезли.
Клаудия позволила себе на секунду прикрыть глаза и сделать глубокий вдох. Затем выдох, а после — шаг вперёд. Крепость уже близко, но останавливаться и расслабляться не стоило. Это было опасно.
***
Крепость пряталась в долине, окружённой редким лесом. Со стен местность просматривалась на пол-лиги, и тут были и преимущества, и недостатки. С одной стороны, наступление вражеских сил можно было заметить издалека. С другой же стороны, сама крепость была как на ладони. Но если среди врагов не было твари, что умела парить среди серых облаков, у обитателей крепости ещё оставался шанс на победу. Изменить местность или в кратчайшие сроки вырастить новый лес, который укроет крепость, они не могли, даже с силой Третьего и благодаря усилиям фей.
Когда Клаудия стала различать мелкие трещины в сером камне, люди на стенах пришли в движение. Послышались натянувшиеся луки, грозный голос Икаса приказами сыпался вниз. Осторожность, которой нельзя было пренебрегать, давила на Клаудию. Магнус вышел вперёд, вынул меч из ножен и продемонстрировал его. Спустя секунды послышался новый приказ Икаса — луки были опущены, ворота начали открываться. Как и всегда, первыми на безопасную территорию проскочили Эйкен и Стелла. Клаудия и Магнус шли плечом к плечу, одна прислушивалась к мёртвым, другой — к своему оружию, но тварей поблизости так и не обнаружилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда ворота закрылись, Клаудия выдохнула. Укутанный в плащ рыцаря Эйкен прыгал вокруг Стеллы и раздавал указания людям Икаса, подошедшим, чтобы помочь Третьему подняться на ноги. Он всё ещё был в забытьи и не реагировал ни на кого, но теперь Клаудия хотя бы была уверена, что угроза ненадолго отступила. Тенью отправленное много часов назад письмо должно было оповестить Икаса о том, чтобы им приготовили комнаты, а для Третьего — многочисленные фейские отвары и все одеяла, что удастся найти и взять, не получив по лбу от кого-нибудь.
Клаудия поймала взгляд Стеллы и кивнула, протянув ей до этого перекинутую через плечо сумку. Стелла вытянула шею, и Клаудия закрепила на ней сумку, после чего волчица потрусила в нутро крепости через каменную арку, бывшую совсем рядом.
Здесь они могли ненадолго расстаться и каждый заняться своим делом. Несмотря на то, что Эйкен сильно хотел есть, он сначала убедится, что Третьего уложат в кровать и помогут ему выпить фейского отвара, и только после этого отправится на кухню. Стелла присоединится к нему после того, приведёт себя в порядок и отогреет конечности. Может быть, Эйкен даже принесёт ей еду. А Клаудия и Магнус перескажут Икасу всё, что произошло с ними с тех пор, как они покинули другую крепость. Говорить в основном, разумеется, будет Клаудия. Магнус присоединится позже, чтобы добавить несколько деталей относительно тварей и сокрушителей, которые могут использовать другие.
— Я его обязательно проверю, — пробормотал Магнус с улыбкой, снизу вверх посмотрев на неё. Он был ниже Третьего на полголовы, но каким-то образом всё равно выглядел величественным и невероятно сильным даже рядом с ним. — И прослежу, чтобы ему в глотку влили всё, что только можно.
— Звучит очень угрожающе, — заметила Клаудия, отвечая на его взгляд. — Оставь этой крепости хотя бы пару бутылей целебного отвара, хорошо?
— С вином такое не пройдёт.
— Я знаю. Иди, проследи за Третьим. Потом проверь, что Эйкен согрелся и наелся, а Стелла нашла…
— Ох, Клаудия, не превращайся в мамочку. Я знаю, что делать. Если ты не забыла, я старше тебя.
— Всего на семь лет.
— Готов поспорить, раньше тебя это ничуть не заботило.
Раньше им не приходилось выживать. Магнус знал это ничуть не хуже, но он всегда и во всём искал хорошее, и Клаудия не могла винить его за это.
— Ты начинаешь ворчать как старик, — слегка приподняв уголки губ, сказала она.
— Мне двадцать семь, Клаудия, — строго заметил он.
— Двести двадцать семь, — исправила она.
— Я молод и прекрасен!
— Я не удивлюсь, если в следующий раз, когда ты поднимешь сокрушитель, твои кости заболят.
Магнус демонстративно показал ей язык и прокрутил в руке меч, выуженный из ножен секундой ранее.
— Меня твоё хвастовство не трогает, — равнодушно заметила Клаудия, собирая руки на груди. Жест глупый и даже по-детски наивный, однако эта привычка, пожалуй, была единственной, от которой Клаудия до сих пор не могла избавиться.
— Ты ранишь моё сердце, — убирая меч обратно, пробормотал Магнус. — Если шёпот принесёт тебе чьи-то рыдания, знай, что это был я.
— Приму к сведению.
Магнус закатил глаза и громко фыркнул. Вывести Клаудию на весёлый разговор или хотя бы добиться от неё хоть какой-нибудь штуки — непосильная задача даже для такого рыцаря, как он. В этой крепости, должно быть, пытались все, — все, кто не боялся Клаудию, — но ни у кого не вышло. Не пытался разве что Третий, потому что уже давно привык к чёрному юмору девушки и её настороженности по отношению к остальным.
