Пайпер перевернулась и пролетела следующую ветку, задев её рукой. Совершенно точно что-то хрустнуло. Вместе с её криком где-то очень громко загалдели птицы. Полы пальто хлестали во все стороны, колючие ветки нещадно били по хрупкому телу и царапали лицо. Падение длилось ещё секунды, — вечность, даже больше вечности, — раздирало её на кусочки, обжигало снегом, жёсткой корой и острыми иглами оказавшейся на пути ели, пока девушка не рухнула в сугроб, подавившись собственным криком.
Пайпер была уверена — не спи в ней Лерайе, она бы переломила себе позвоночник об первую же ветку, а на землю упал уже труп.
Свет пробился через слои снега невероятно быстро. Головокружение и шум в ушах сильно мешали, но Пайпер каким-то чудом уловила рядом знакомые звуки. Человеческие голоса.
Арне что, перенёс её прямо к тем самым охотникам, о которых говорил? Почему, чёрт возьми, хотя бы не на пару метров ниже?
Пайпер лежала, не шевелясь, и смотрела сквозь туман, как снега вокруг её головы становится меньше. Где-то мелькнул красный — цвет её крови. Она просто не могла упасть с такой высоты, пусть и с Силой Лерайе, и не пострадать.
Света стало больше. Голоса звучали будто из-под воды. Кто-то коснулся её лица, словно проверял, жива ли она вообще. Пайпер должна была, как и просил Арне, начать настаивать на своём. Была вероятность, что ей встретились совсем не люди или что они ничего не поймут, но в голове сальватора было пусто, без единой самостоятельной мысли, только указания Арне, словно он вбил их в неё магией.
Что она там должна была говорить?.. Просить, чтобы её отвели к Арне?..
Дрожь помешала вытолкнуть его имя сквозь зубы, но во рту было тепло. Это точно кровь.
Голоса стали громче, надрывнее, будто их обладатели закричали от испуга. Пайпер меньше, чем на мгновение, ощутила тепло. Отступили боль, усталость, страх и всё, что тугим клубком сплеталось внутри и сдавливало её сердце. Сила прильнула к губам, позволяя выдохнуть:
— Арне…
Тяжесть навалилась, сметая спокойствие и чувство безопасности напрочь. Пайпер со сдавленным всхлипом закрыла глаза.
***
Пайпер никогда не ездила на лошади. Это оказалось неудобно, но едва пробуждающееся после ужасного прыжка в забытье сознание поблагодарило тех, кто усадил её на лошадь. Пайпер была уверена, что не смогла бы идти сама. Однако руки стягивало так, что пальцы совсем онемели, и ей это не нравилось.
С трудом разлепив глаза, Пайпер обнаружила справа от себя двух мужчин в тёплых плащах и с накинутыми на голову капюшонами. Они шли, тихо переговариваясь между собой, и совсем не замечали Пайпер. Только когда она застонала, попытавшись выпрямить спину, на неё обратили внимание.
Лошадь остановилась, и с непривычки Пайпер едва не рухнула в сторону. Кто-то поддержал её, помог вновь лечь на шею животного — видимо, в таком положении она и провела путь, который они уже успели преодолеть. На чёрном теле лошади и грубых, жёстких волосах гривы виднелись тонкие слои инея, также покрывавшего верёвки, обхватившие запястья Пайпер. Её руки развели по разные стороны и стянули жгутами, сплетавшимися вместе.
Кто-то что-то сказал. Пайпер моргнула, намереваясь собраться с мыслями, но вместо этого ощутила, что её ноги привязаны к простому и очень тонкому, истёртому седлу, а несколько жгутов соединяют лодыжки друг с другом.
Её посадили на лошадь, но связали, как пленницу.
Болело всё тело. Пайпер не знала, сколько прошло времени с того самого момента, как она сдалась под натиском агонии, кто её окружает и действительно ли она прошептала имя Арне, а её услышали. Может быть, ей просто показалось. Девушка, падающая с неба, доверия внушать не должна.
Чей-то голос повторил ранее сказанное. Пайпер дёрнули назад, заставляя выпрямить спину, и перед глазами от боли вспыхнули тысячи звёзд. Сальватор умоляла своё тело не подводить её, а уши — внимательно слушать.
Получилось только с третьей попытки, когда голос говорившего стал совсем нетерпеливым:
— Ты по-нашему понимаешь, а?
Понимать-то она понимала, но как дать об этом знать? Голос совсем не слушался, шея была готова сломаться с хрустом, глаза ныли. В них что-то попало, что Пайпер отчаянно хотела убрать, да и всё лицо болезненно стягивалось от любого движения, будто его исполосовали вдоль и поперёк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чего молчишь? — по левую сторону показался мужчина в точно таком же плаще, как и двое других. Пайпер не могла разглядеть его лица, но, кажется, он либо был самым говорливым, либо главным. — Хочешь умереть прямо здесь?
«Требуй, чтобы тебя отвели ко мне, и ни за что не уступай. Ни на шаг. Дашь слабину — и тебя убьют на месте».
Воспоминание о настойчивом голосе Арне пробрало до костей. Пайпер медленно сглотнула, раздирая сухое горло, и повторила совсем тихо, почти не слышно:
— Арне.
— Что ты заладила, как ненормальная? — разозлился мужчина, сделав шаг ближе. — Два часа только и бормочешь, что «Арне» да «Арне».
«Ох, два часа? Прошло, кажется, тысяча …»
— Следовало убить её на месте, — вмешался кто-то с более глухим голосом.
— Тебе память отшибло? — влез третий мужчина. — Ты забыл, кто там был?
— Да трюки это! — всплыли четвёртый, где-то из места, которого Пайпер не видела со своего положения. — Ведьма она, пришла из Костяных пустошей, обмануть нас хочет! Ей бы лишь поближе подобраться к нашей…
— Но она человек, — возразил кто-то несмело. — Иначе сокрушитель бы убил её, когда мы проверяли, да?
«Они пытались меня убить?» — ошалело округлив почти ничего не видящие глаза, подумала Пайпер. Из-за этого боли будто стало больше, а кровь стыла в жилах, стоило только хоть как-то потянуться к магии, пусть даже мысленно.
— Ведьмы бывают разными, — попытался отстоять своё четвёртый мужчина, вступивший в спор. — Будет лучше, если мы избавимся от неё сейчас. Икасу не понравится, если мы приволочем её.
— Она человек, — жёстко сказал самый первый, — и она явила нам то, что доказывает это. Мы приведём её в крепость, но убьём, если Икас решит, что она не должна жить.
Они так просто распоряжались её жизнью, будто она ничего не стоила. Если это были те самые охотники, о которых говорил Арне, то произошла какая-та путаница. Да и разве коалиция не представила Пайпер как Первого сальватора? О ней должны были слышать. Её должны были узнать. Даже те, кто не обладал магией или даром к чарам, должны были понять, что она отличается. Сейчас магия в ней совсем не горит, как раньше, но это не значит, что её не должны были ощутить другие.
С другой стороны, были ли эти люди на стороне тех, кто вместе с Третьим обвинял и Арне? Коалиции было привычней думать, что сакри попал в ловушку и не мог разорвать связи со своим сальватором, но Пайпер вполне могла наткнуться на тех, кто считал такую позицию непозволительной.
Что, если именно упоминание Арне заставило этих людей быть такими осторожными?
— Лерайе, — выдохнула Пайпер, и спор неожиданно затих. Всё ещё не удавалось понять, сколько людей её окружает, как они вооружены и куда они движутся, но общая атмосфера мигом изменилась, стала напряжённой, а тишина — гробовой.
Пайпер медленно подняла голову и подставила лицо снегу. Каждое его касание к её коже — ужасно, больно, нестерпимо, но это немного отрезвляло голову, буквально самую малость, и позволяло повторить:
— Лерайе.
— Лерайе? — скептически переспросил один из мужчин, тот самый, что первым заговорил с ней.
— Отведите меня… к Арне… — Пайпер осторожно прислонилась к шее лошади, легонько мотнувшей головой. Тепло кого-то живого немного успокаивало. — Отведите меня… к Арне.
Глаза слипались. Рёбра давили на лёгкие, сердце сжималось от непонятной тоски. Пайпер должна была взять себя в руки, заставить себя сесть прямо и сосредоточиться, но ничего не получалось. Тяжесть вновь навалилась на неё, увлекая в сон.
***
Пайпер грубо сдёрнули на землю. Пробуждения хуже просто не придумаешь.
