– Пусти… меня, – потребовала, заходясь в очередном приступе кашля, я буквально согнулась пополам и точно бы рухнула на пол, если бы не руки Ильи. Рот наполнился вкусом чего-то металлического, и я выплюнула всё содержимое нам под ноги. К моему слабому удивлению, на туфли полетела отнюдь не мокрота, а сгусток крови. Кровавые капли растекались по обуви супруга. Получилось неожиданно красиво.
Я даже хищно улыбнулась, довольная своей догадкой про сломанное ребро. И пусть я была сумасшедшей, но зато диагност – хороший.
В этот момент шум вокруг достиг таких децибелов, что моё сознание не придумало ничего лучше, чем отключиться. Впрочем, ненадолго. Очнулась я уже на каталке, когда меня едва ли не бегом везли по большому белому коридору.
– Спасите её, – требовал Илья где-то вне поля моего зрения, следуя за каталкой. – Пожалуйста! С ней не должно ничего случиться!
Смешно. Умоляющий Нечаев – это что-то новое. А где же угрозы и требования?!
Я даже нашла в себе силы засмеяться. А что? Я же сумасшедшая. Мне можно.
Каталка замерла на месте, и над моей головой возникли неясные лица.
– Нина Евгеньевна, вы меня слышите?
– М-м-м-м, – промычала что-то нечленораздельное.
– Хорошо. Мы везём вас в операционную, у вас внутреннее кровотечение, судя по всему, гемоторакс. Необходимо срочное оперативное вмешательство.
– Нет, – выдавила из себя я.
– Что значит «нет»?! – возмутился муж. – Нина, всё будет хорошо…
Если бы он только знал, как я ненавидела эту фразу.
– Нет, – мотнула головой, еле выталкивая из себя слова. – Я.. не даю… согласия…
– Я всё объясню.
Оскалилась кровавой улыбкой и вполне чётко сообщила в пустоту:
– Иди ты на хер…
После чего блаженная темнота всё же завладела мной, унося куда-то на дно мироздания.
Часть 1. Осколки прошлого. Глава 1.
Месяцем ранее
Утро ворвалось в сознание неожиданно — звуком глухого удара о пол и тихим чертыханием под нос. Потом, правда, стало тихо, но я уже начала улыбаться. Силуэт забавно водящего рукой по паркету мужа мелькнул перед кроватью.
— Свет включи, — посоветовала, приподнимаясь на постели.
Ильи не было почти неделю. И пусть рабочие поездки у него случались едва ли не по несколько раз в месяц и воспринимались как нечто обыденное (за четырнадцать лет брака можно привыкнуть и не к такому), но в последнее время разлуки давались непросто. До этого скучать как-то не приходилось, но уход с любимой работы заметно поумерил мою самодостаточность, принеся острое чувство одиночества и неконтролируемое желание всё время быть поближе к мужу.
— Разбудил, — повинился Нечаев, но совету последовал, щёлкнув по кнопке прикроватной лампы. — Извини.
На что я лишь усмехнулась. Ранними пробуждениями меня было не удивить — это лишь в последние пару лет с ним стало возможно спать в одной комнате, а так телефон мужа трезвонил в любое время дня и ночи. К счастью, по мере развития бизнеса любимый всё же научился делегировать обязанности, и больше не приходилось подскакивать посреди ночи, потому что очередной криворукий идиот повернул какой-нибудь вентиль не туда.
Наконец-то наручные часы — источник разбудившего меня шума — были подняты, и Илья медленно обернулся и окинул меня взглядом с чертинкой.
— Привет, — хрипловато шепнул он, сделав шаг навстречу. Я тоже всмотрелась в крепкую плечистую фигуру и досадливо заметила:
— Костюм свежий.
— С инвесторами через час встречаюсь.
— Но ты только приехал! — капризно расстроилась, после чего сама же поморщилась от своего тона — роль ранимого цветочка явно была не по мне, и муж об этом знал.
Нечаев задумчиво покивал головой, но до кровати всё же дошёл и даже запустил руку под одеяло, поймав мою лодыжку и успокаивающе погладив её большим пальцем.
— Пришлось задержаться… — просто констатировал он.
Обижаться было бессмысленно, впрочем, как и требовать повышенного внимания. В конце концов, я, как никто другой, видела, что муж делает всё возможное и невозможное, чтобы поддержать меня. И в том, что ненаглядная жена в моём лице вдруг оказалась на обочине жизни, была виновата исключительно я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Бывает, — согласилась, сделав над собой усилие.
Илья наградил меня долгим пристальным взглядом, словно пытаясь что-то прочитать на моём лице. Я же всеми силами старалась сохранять спокойствие, повторяя одно и то же: «Всё хорошо, у нас всё хорошо…».
Не знаю, подействовала ли на него моя мантра или же Нечаев просто решил быть верным самому себе, но уже в следующий момент он порывисто дёрнул меня за ногу. Слетела с подушки, оказавшись с головой под одеялом. Пришлось повозиться, прежде чем Илья откинул его в сторону. Сорочка задралась кверху, бесстыдно обнажив ноги. Их-то с интересом и рассматривал сейчас Илья Николаевич, явно наслаждаясь открывшейся картиной.
От его взгляда стало жарко. И я, поддавшись искушению, вытянула стопу свободной ноги и медленно, с легким нажимом, провела пальчиками по рукаву его пиджака. Ночнушка задралась ещё выше, на что Нечаев сдавленно рыкнул.
— Ну и? — подначила его.
— Нарываешься, — угрожающе предупредили, чтобы почти тут же одним резким движением нависнуть надо мной.
— Костюм помнёшь, — весело шепнула ему в губы. Илюхина рука заскользила по моему бедру.
— Другой надену.
— Инвесторы…
— Подождут.
— Не поймут…
— Ну и чёрт с ними, — заверил он со всей горячностью, прежде чем впиться в мои губы жадным поцелуем.
***
Пятнадцать лет назад
Познакомились мы случайно. Хотя разве могло быть иначе?
Я тогда была двадцатилетней студенткой медицинского вуза, с тёмной косой до пояса и золотой медалью в анамнезе. И как назло, конкретно в тот памятный вечер на мне ещё и белые гольфы были. Илья как-то потом даже признался, что именно они его и сразили наповал, но я не поверила.
Стрелка часов давно перевалила за девять, когда я неспешно возвращалась в общежитие. Несмотря на поздний вечер, на улице всё ещё было светло, тёплый июньский ветер трепал подол моей юбки, то и дело норовя неприлично оголить ноги в тех самых пресловутых белых гольфах. Не скажу, что я прямо-таки тяготела к образу благочестивой девицы, но на календаре было третье воскресенье июня — "День медицинского работника" — и мне, как одной из участниц местного студенческого хора, выпала "великая" честь выступать на праздничном концерте для ветеранов нашей доблестной альма-матер. Мероприятие затянулось до неприличия, поэтому в общагу я тащилась не просто уставшая, а вымотанная. Хотелось есть, спать и к кому-нибудь на ручки, чтобы этот кто-нибудь пожалел и сказал, что все мои мучения однажды компенсируются. И дёрнул же меня чёрт на первом курсе записаться в хор! Но привычки девочки-отличницы из глубинки при виде слов «художественная самодеятельность» сработали похлеще красной тряпки для быка.
В паре кварталов от дома за мной вдруг увязались двое.
— Девушка, а вашей маме зять не нужен? — проявил высшую степень находчивости один из парней.
Обернулась, наградив незнакомцев красноречивым взглядом, в котором явственно читалось: «А не пойти ли вам… в сад?»
— У-у-у-у, какая строгая, — хохотнул всё тот же парень, сделав глоток пива из металлической банки.
Презрительно фыркнула и, чуть ускорив шаг, продолжила свой путь. Парочка не отставала, заставив меня порядком поволноваться.
— Ну и чего ты до неё докопался? — озвучил мои мысли спутник «дерзкого» и «опасного».
— Понравилась, — самодовольно растянул первый, да с такой интонацией, что сомневаться в том, что признание было произнесено специально для меня, не приходилось.
Сделала как можно более неприступный вид и гордо задрала нос, всячески стараясь не выдать своего волнения. Чувства были смешанные. Это только на словах я была такой смелой, на самом деле мой опыт общения с мужчинами базировался на наставлениях мамы о том, что всем им только одно и нужно. И не то чтобы я ждала, что на меня вот прямо сейчас кто-то накинется, но поведение парней определённо ставило в тупик, ибо как реагировать на происходящее, я просто не понимала.
