Иван оттащил Костю в сторону. Он был мёртв, а Груня едва дышала.
Иван сел на скамью и охватил голову руками. Груня так и не пришла в сознание, и к ночи почила.
В светлице плакала девочка, в один момент ставшая круглой сиротой. Иван подошёл к ней, и хотел застрелить, но какая-то сила не дала ему спустить курок. Он застыл над ребёнком, не в силах отойти от колыбельки, а девочка плакала и тянула к нему ручки…
В дом уже бежали люди, а Иван не мог двинуться с места. Он плакал над девочкой и не мог обратить внимания на то, что происходило вокруг. Создавалось впечатление, что большой, сильный человек потерял ум от горя, так неожиданно свалившегося на него. Ружьё, как ненужный хлам, валялось у Ивана под ногами, а он и не замечал, что обронил его.
Костю положили на скамью, и позвали участкового. Иван так и не пришёл в себя до самого утра.
Костю и Груню хоронили вместе, а Ивана забрали в участок, посадили в погреб, и стали ждать околоточного из Вологды.
Мороз трещал на деревьях, помощь не могла добраться в нашу глушь, а Иван замерзал в погребе.
Мой отец сжалился над несчастным молодым мужиком, и забрал его к себе. До весны отходил Иван от стресса, а весной отец поженил нас, не смотря на моё желание выйти замуж за другого парня из нашей деревни. Моё мнение в расчёт не шло. Иван был сильным, работящим, а Генко, мой суженый, был много слабее, болезненнее Ивана, и мне ничего не оставалось, как подчиниться воле отца.
Свадьба была тихой и скромной, но кольцо Иван мне подарил. Кольцо было дорогим, алюминиевым, и я проносила его всю жизнь. Это потом сказали, что кольцо ничего не стоит, но для меня оно было символом нашей любви. Жаль, что тебе его не отдала. Сейчас колечко-то пригодилось бы. Ты смогла бы позвать меня, когда захочешь, и я бы смогла много рассказать тебе «про старину», но сейчас это трудно потому, что ты пока меня не слышишь. Ты пока пиши про другого, красивого Костю, который достоин любви и уважения. Мы с тобой постараемся изменить судьбу палача по призванию, и превратить чудовище в прекрасного мужчину без изъяна.
Ты не плачь, моя хорошая, я прожила не плохую жизнь. Мой Иван никогда меня и пальцем не тронул, жаль, что ушёл раньше меня. Я никогда не плакала, не убегала из дома, спасаясь от его гнева. Другие бабы в нашей деревне часто и густо отмачивали от крови рубахи в банях после ссор с мужьями, И Генко был таким же. А мой Иван был всегда рядом, и всегда заботился обо мне. Только три года он прожил вдали от меня. В войну он служил санитаром на санитарном поезде, а потом, ты знаешь, как мы жили.
Не плачь, девочка моя, мы с тобой попытаемся изменить судьбу изверга и изувера, и превратить чудовище в благороднейшего человека, чтобы никогда не вернулись ужасы из прошлого…
Голос бабушки звучал всё тише в моей голове, свечение начало меркнуть, и уже не стало того причудливого пятна света на противоположной окну стене, и щели в шторах вовсе не было…
Что это было, неужели сон наяву? В памяти ещё звучали последние слова бабушки, а видение исчезло, растворилось в ночном воздухе моей комнаты, будто, ничего и не было… Я открыла компьютер и принялась записывать только что услышанный рассказ «про старину»…
ТРИ ГРЕЧНЕВЫХ ЗЁРНЫШКА
Какое же было прекрасное время, когда Инга приехала в этот замечательный город! Ранняя весна разогретым солнышком касалась мира, и деревья дружно начали выбрасывать зелёные листочки. Ещё не цвели сады и казалось, что зима снова вернётся, подуют холодные ветра, и с неба посыплется снег. Мама ещё не разрешала надевать более лёгкое пальтишко, а это зимнее стало таким тяжёлым! До сих пор Инга жила с родителями в пустыне. Она там родилась, и даже представить себе не могла, что на свете бывает столько людей. Там, где они жили, были только тётя Катя и тётя Зина. Их мужья ходили на работу вместе с папой. И солдаты… Больште дяди, одетые в одинаковые одежды. Они помогали маме и тётям делать домашнюю работу и играли с Ингой во дворе перед большим, почти пустым домом, в котором жили только они с мамой и папой, и тёти со своими дядьками. Дядьки были всегда заняты и часто сердились, когда Инга начинала шалить. Мама сразу же забирала разигравшуюся девочку в комнату и начинала читать интересные книжки. Инге так хотелось, чтобы хоть когда-нибудь, хоть на пять минуточек пришла добрая волшебница и превратила её в прекрасную принцессу, а мама смеялась и говлорила, что для этого дочке, не мешало бы, немножко подрасти. Однажды мама стала упаковывать вещи, посуду, книги, игрушки в большущие чемоданы, и сказала дочери, что они переезжают в большой город.
– Что такое «город»? – не поняла девочка. Ей недавно исполнилось шесть лет, и она считала себя совсем взрослой.
– В городе много людей и дома большие, – сказала мама.
– Как папина комендатура? – уточнила девочка.
– Нет. Ещё больше. Скоро ты сама увидишь. Там ты будешь ходить в школу и сможешь научиться танцевать. Ты же хочешь?!
– Хочу, хочу! Я буду принцессой! Ура, мы едем в город! А папа с нами тоже поедет? – осторожно спросила она.
– Папа у нас самый главный командир, нам без него нельзя! – смеясь, ответила мама.
В первый класс Ингу отвела мама. Папа был занят на работе.
– Военные не могут ходить по городу, когда захотят, – сказала мама, вручая дочке огромный букет георгин, который девочка с трудом удержала в руках.
– Ма, зачем столько цветов нарвали? Ты же сама говорила, что они умрут, если их сорвать! – возмущённо наморщила лобик девочка.
– Это букет, доченька. Цветы обязательно рвут и собирают в букеты, чтобы дарить людям в торжественных случаях. Ты первый раз идёшь в школу. Сегодня ты подаришь цветы учительнице. Сегодня такой день, и без цветов никак нельзя, – терпеливо объясняла мама, ласково улыбаясь.
«Рыбку выпустили в воду», – часто говорила мама, когда отвела дочь в класс к знакомой преподавательнице балетной школы Элеоноре Тарасовне, и счастливо улыбалась, наблюдая за девочкой. Инга жила в танце и не всегда слышала, о чём говорит мама. В те мгновения девочка была где-то далеко, в вихре уносивших её детскую душу мелодий и узора восхитительного танца.
– Ма, гля, как я умею! – вместо ответа на поставленный перед ней вопрос, кричала девочка, и кружилась в пируэтах, демонстрируя матери свои, только, что, приобретённые навыки.
Инга была неутомима в своём творчестве. Репетиции, изнуряющие тренировки, снова репетиции, примерки театральных костюмов, не утомляли. Наоборот, подготовка к действу только окрыляла. Ингу снова и снова влекло в тренировочный зал. На сцене же она не замечала ничего вокруг. Она жила жизнью своих героинь, утопая в звуках музыки. Преподаватели прочили своей ученице звёздное будущее.
Часто Инга возвращалась домой слишком поздно, но родители не ругали, не наказывали дочь. Девочке даже в голову не приходило, что можно обмануть, или скрыть что-то от мамы или папы. В семье привыкли доверять друг другу.
В последних классах балетной школы Инге доверили солировать в спектаклях. Она была занята в «Лебедином озере», «Жизели» и «Щелкунчике» Нагрузка была колоссальной, но Инге всё было ни почём. Она, уже с утра входя в образ, который необходимо было отобразить на сцене, находилась в таком состоянии целый день перед спектаклем, и вечером ей не составляло труда выразить накопленные чувства в танце. Другая, на её месте, не видела бы ног под собой, от, вдруг свалившейся, славы. Инга, казалось, не понимала происходящего. Подруги называли её блаженной и по углам откровенно смеялись над странностями «придурочной» одноклассницы, но безумно завидовали её успеху.
Цветы, которые приносили на сцену молодой, начинающей балерине благодарные зрители, после спектаклей, казались продолжением сказки, в которой девушка жила весь день. Они были наградой за ярко отображённый сценический образ.
На всех спектаклях обычно присутствовала мама. Папа, по долгу службы, часто не успевал на представления. Он был кадровым офицером вооружённых сил и не всегда мог найти свободную минуточку в нужное время.
В последний год учёбы случилось непредвиденное обстоятельство, так сказала мама, когда объясняла дочери причины такого срочного отъезда отца. По долгу службы он обязан был уехать в долгосрочную командировку. Мама ещё какое-то время оставалась дома, но на семейном совете было решено, что она последует за отцом чуть позже, а Инга останется дома сама.
Ничего необычного в этой ситуации не было. Отец и раньше уезжал в долгосрочные командировки. Инга привыкла. Она спокойно оставалась дома одна. Иногда плакала, когда долго не было вестей от родителей. Ждать было трудно и скучно, но скучать девочке не давала тётя Люда, милый Люсик, родная младшая сестра мамы. Тётя приходила каждый день, приносила еду, стирала бельё, убирала квартиру а «по дороге» рассказывала тысячу сказок, прибауток, смешных анекдотов. Инга училась. Что такое домашняя работа, девушка не знала. Она жила в мире грёз и иллюзий с детства, и, став взрослой, не спешила покидать такой уютный и привычный для неё мир.
