— Ну, вот и всё, — Фиар мельком взглянула на счётчик ленты, прежде чем отдать камеру Герму. — Кассеты едва хватило.
— Разве? — переспросил Герм. — А мне казалось, ты ещё перевела туда, — Герм указал рукой в сторону порта и нависших над городскими окраинами густо-зелёных гор.
— Так вот и не хватило. Хотела сделать съёмку и в ту сторону, и вдруг — сигнал ограничителя.
— Как бы ни было, съёмка сделана, — сказал Герм, укладывая камеру в свою сумку. — И кажется, всё должно быть удачно. Особенно — та волна…
— Ты и это снимал? — переспросил Лартаяу (на долю мгновения опередив Джантара, не успевшего задать тот же вопрос).
— Да, это тоже. Хотя сам не ожидал, что сниму это. Навёл на вас с Джантаром просто для проверки резкости, а тут — волна. И получилось… И вот мы делаем съёмки, хотим сохранить образы прошлого для будущего, — уже печально продолжил Герм, — а каким это будущее окажется? И будет ли сама возможность когда-то посмотреть эту запись — и вспомнить, какими мы были раньше? Или будет вовсе не до того? Это у предыдущих поколений была уверенность в будущем, надежды… А что впереди у нас?
— В самом деле, из-за чего всё это… — так же печально ответил Ратона. — Неужели и есть — из-за взрыва на Западном континенте? Начали свёртывать исследования там — и пошло…
— Но что там должны были найти, чтобы так повлияло? — не согласился Джантар. — Хотя вообще странно всё это… И как тогда сразу пошли эти версии, слухи, гипотезы! И я так увлёкся, собирал материалы из прессы, какие только где появлялись. Ну, помните: и будто бы там нашли не то руины, не то манускрипты, и кто-то принял какую-то загадочную последнюю передачу, и какие-то экстрасенсы что-то видели… А я за собой этих способностей ещё не знал — проверить не мог. И тут же — легенды о каких-то таинственно исчезнувших древних странах, народах, тайных сектах, общинах мудрецов-отшельников… Или наоборот: что-то там происходит из загадочных, ни на что не похожих культур, возможно — из иных миров. И даже в самой экспедиции кто-то будто бы получал откровения, и чуть ли не видел религиозные чудеса, как в древности… А потом оказалось: вся известная информация — из источников, не заслуживающих доверия! В каких-то странных изданиях публиковались чьи-то частные мнения — и только! А сначала, помните, так верилось, даже вопроса не возникало: как это, в такой сухой уже миллионами лет пустыне — и вдруг, в историческое время, целое государство? Или пусть община числом в десятки, сотни человек — всё равно абсурд… Разве что следы посещения из иных миров — ещё куда ни шло: те были бы со своим звездолётом, на своих запасах, что им пустыня? Но и то — что тут скрывать от всего человечества и наблюдать за возникшей шумихой, не пытаясь ничего объяснить, если правда? Тем более, и было же впечатление: это — не всё, скоро потоком пойдут открытия, откровения, новые знания! И вдруг — такое…
— Ну, тут — действительно… — согласился Лартаяу. — Но какая-то передача оттуда, говорят, всё же была. Последняя, перед самым взрывом. И в ней — то ли было что-то совсем особенное, то ли её до сих пор не могут расшифровать…
— Но кто говорит? — с досадой ответил Джантар. — Те, кому лишь бы поиграть в тайну? И для них как раз ничего не изменилось, когда всё это схлынуло. Им же всё равно, чем их развлекают: тайнами истории человечества, иных миров — или разбойничьих кладов! А мне не всё равно, что откроется в итоге: целый новый мир — или ящик с изъеденными временем бывшими драгоценностями! И я так увлёкся, поверил — и всё рухнуло. Была, говорят, нездоровая фантазия отдельных личностей — и всё…
— Но сам, надеюсь, не выбросил то, что собирал? — переспросил Лартаяу. — В любом случае — документы истории. Я продолжал бы их хранить…
— И я не выбросил — но что с того? И в конце концов, будь там действительно какая-то органическая материя — как в любой другой, обычной пустыне на планете — так опять же: что скрывать от всего человечества, из чего делать тайну? Тем более — и искали совсем не пустыню, а местности, пригодные для заселения людьми…
— Вот именно, — согласился Лартаяу. — Искали — и не нашли. А теперь говорят: человечество стало сворачивать не туда, оно в каком-то кризисе — так что всем скоро придётся в чём-то ограничиться, подтянуть какие-то тылы. А тот взрыв — только символ, симптом общего кризиса…
— И всё равно непонятно, — ответил Донот. — И сама дурацкая в данном случае терминология… На войне фронт и тыл — понятно, но что за «тылы» применительно ко всему человечеству? Что и куда подтянуть?
— И я, сколько думаю, — продолжал Лартаяу, — не могу понять: что себя не оправдало, какие материальные — или может быть, психологические ресурсы близки к исчерпанию? И что за кризис, каких сторон жизни общества? Недавно всё шло успешно, были такие надежды, не было чувства неправильности, ненормальности чего-то… А сейчас говорят: всё начиналось уже тогда, и взрыв — не распознанное вовремя знамение кризиса. Из-за которого, получается, надо радикально менять стратегию человечества — и даже нас, школьников, учить не так и не тому, как до сих пор? А причина — в высокогорной пустыне, где нет даже микроорганизмов? Или есть не больше, чем на тех же высотах в атмосфере — кажется, так сказано. Но — та радиопередача… Хотя мало ли слухов сопровождает подобного рода тайны? И всё-таки — речь уже о кризисе человечества, цивилизации! А это вам — не сомнительные видения древних пророков у кого-то в экспедиции…
— Однако насчёт микроорганизмов — не странно ли? — с сомнением переспросила Фиар. — Их же вообще находят и в горячих источниках, и в полярном льду, и в верхней тропосфере, и на свалках промышленных отходов, которых до недавних пор на планете не было. И уж конечно — в грунте других пустынь и в высокогорье других горных стран. А в той пустыне их нет. Хотя это — и не стратосфера, и не промышленная свалка…
— Да, но такой горный барьер по всему периметру, — ответил Итагаро. — Или нет, через верхнюю тропосферу всё равно занесло бы и туда… Давайте подумаем: какие особые факторы природной среды могут там угнетать их рост и развитие? Сама сухость воздуха, прозрачность его над горной пустыней — это да, но нигде же не сказано о повышенном уровне радиационного фона или особом составе грунта! А так — разве условия верхней тропосферы благоприятнее для микроорганизмов? А в той пустыне и высота поменьше… — Итагаро умолк, но как бы не закончив. Чувствовалось: он хочет сказать ещё что-то. — Нет, но передача… — продолжил он наконец. — Я тоже что-то слышал о ней…
— И вот так потом только и можешь вспомнить, что «что-то слышал», — ответил Лартаяу. — Хотя казалось бы — принял передачу конкретный человек, с именем, адресом, местом работы, и его при желании можно найти. Ну правда, — добавил он с тяжёлым вздохом, — мы с вами уже знаем, как человек с одним именем — по новым документам превращается в человека с другим… Но всё же это случаи редкие, и у взрослых тут куда больше возможностей отстоять свои права, чем у нас, — Лартаяу снова тяжело вздохнул. — Видите, вырвалось… Хотя говорю я к тому, что есть тайны, будто бы известные по слухам, легендам, но начни разбираться конкретно, и сразу окажется: где-то что-то хранилось, а сейчас пропало, что-то у кого-то забыли спросить, кто-то за давностью сам не всё помнит, кого-то не так поняли… И что есть реально — погоня ни за чем, и снисходительные усмешки старших: что, мол, вы всё хотите понять? И почему-то всегда на пути к таким тайнам — люди, которые, о чём их ни спроси, неимоверно путано излагают элементарное, а потом поднимают глаза к небу и бормочут: нет, что-то «такое» есть… А — какое? Такое, что ты со своими школьными знаниями — дурак, а им открыта простая, но недоступная тебе по возрасту мудрость? И пусть даже речь о тайне трагедии, катастрофы, пусть сами должны понимать, что тобой движет не праздный интерес, а вопрос, что будет дальше с обществом, в котором тебе жить — и то своим видом показывают: их это волнует меньше всего! Они ко всему приспособятся, выживут при любом ходе событий — это тебя, такого глупого по молодости, что ещё что-то беспокоит! И даже сейчас могут от скуки придумать что угодно — а ты бейся над разгадкой тайны, которой нет! Даже сейчас важнее всего — доказать младшему, что он дурак, а не вместе искать решение вопросов, важных для обоих…
— И я бываю готов так подумать, — согласился Итагаро с видимой неохотой, — но как же насчёт микроорганизмов?
— А насчёт микроорганизмов… — задумался Лартаяу. — А наверно попросту так, что большинство взрослых — узкие профессионалы, за пределами своей специальности не знают даже самых основ! Из школы выходят такими, что как раз со школьными знаниями довольно туго! И кто-то — попросту не зная, что микроорганизмы встречаются и в верхней тропосфере, и в пустынях! — мог ввернуть в газетной статье неграмотный эпитет, сравнение на этот счёт, другой повторил, не думая — и пошло… А мы читаем, и невольно верим: ведь это не просто слова, это — в прессе!..
