За год до того.
Глава 1. Вещий сон любителя жуков
Стоял теплый летний вечер. Легкий ветерок играл с пышной листвой деревьев и колыхал яркие и красивые цветы, занося приятные запахи в распахнутые окна большого дома. На террасе этого красивого здания, выстроенного в колониальном стиле, сидел в кресле глубокий старик. Хозяин дома ожидал гостя – своего любимого внука. Рядом на небольшом столе стоял чайный сервиз и тарелочка с бригадейро, сделанных собственноручно экономкой Флавией.
Небо было совсем еще чистое, только где-то в далеке плыли небольшие облака. Солнце светило ещё достаточно ярко, но на Небе уже показалась Луна. У хозяина сразу поднялось настроение, когда он заметил это явление. Ему очень нравились такие моменты, когда оба главных небесных светила соседствовали вдвоем на небе и посылали на Землю свой свет.
Наконец на террасу вошел молодой мужчина.
– Здравствуй дед – поприветствовал он хозяина дома.
– Здравствуй Джастин.
– Как ты, как твое здоровье?
– Здоровье всегда крепкое – улыбнулся старик. Давно не виделись… Скажи, как твоя работа в Фонде?
– Пока осваиваюсь… В общем всё хорошо. Ты же знаешь, у меня большие планы и…
– А большие планы, требуют большой подготовки – вдруг вставил старик, и после небольшой паузы не торопясь продолжил свою мысль. Послушай, меня Джастин. Ты – самое молодое поколение нашей семьи и мы все возлагаем на тебя большие надежды. Я хочу убедиться, понимаешь ли ты всю меру ответственности, которая лежит в том числе и на тебе. Способен ли ты ответить на вызовы времени и вести наш корабль в бушующем Океане.
– Конечно дед. Я полон сил и желания продолжить ту историческую миссию, которую возложила на себя наша семья. Мы же уже неоднократно обсуждали это с тобой. Можешь быть уверен во мне на все сто процентов. Почему ты опять возвращаешься к этому разговору? Скажи мне откровенно об этом. Разве я дал тебе какой-то повод усомниться в моих способностях?
– Нет – уверенно ответил старик.
– Тогда в чём дело?
– Да можно сказать, что не в чём. Просто переживаю за будущее. Я ведь не молод Джастин, совсем не молод.
– Ну и что с того? Ты как старое вино, время работает на тебя.
– Да ладно тебе.
Они оба замолчали. Казалось, каждый думал о своем, глядя на то, как ветер шевелил кроны деревьев.
Джастин подумал, что было бы не плохо каким-нибудь способом поднять настроение патриарха. Дед был страстным коллекционером жуков и в его честь даже был назван один редкий вид, водившийся в Мексике. Джастин мысленно упрекнул себя за то, что пришел с пустыми руками и подумал о том, что в следующую встречу он обязательно порадует деда каким-нибудь редким и красивым экземпляром.
– Послушай меня – прервал молчание старик. Мы находимся на пороге перемен, эпохальных перемен. Наш друг Джордж наломал много дров… Провалы во внешней политике, внутри – пузырь на пузыре. Скоро они начнут лопаться и дешево это не обойдется. За всё надо платить.
– Это точно! Но ты ведь сам не раз мне повторял, что депрессии и спады нас не касаются, мы неуязвимы для этого. Каждый кризис – это только новые возможности для нас. Каждый кризис работает только на укрепление нашей системы.
– Это всё верно. Кризис – это всегда новые возможности, но не только для нас. В окно возможностей может пролезть ещё кто-то…
В разговоре снова наступила пауза. Джастин пытался осмыслить услышанное и понять, куда клонит дед.
– Послушай меня, прервал молчание старик. Мы находимся на пороге эпохальной трансформации всей мировой политической и экономической системы. Уже запущены механизмы изменений, таких изменений, которые мне, в моей молодости показались бы фантастикой.
– Да, на прошлой неделе в Фонде я слышал об этом молодом сенаторе из Чикаго.
– Вот-вот. В моей молодости, если бы мне кто-то рассказал об этом, я подумал бы, что слышу бред лунатика.
– Мне бы, наверное, тоже, улыбнулся Джастин.
– Если все пойдет по плану, то в течении пяти – семи лет, мы оседлаем Дракона.
– Всё как в моем любимом мультфильме.
– Ты же знаешь, кто финансировал его создание.
Они оба улыбнулись. И всё-таки Джастин чувствовал, что старик что-то недоговаривает. Было что-то ещё.
– Дед скажи, что тебя всё-таки беспокоит? Мне кажется, что ты о чем-то молчишь. Мы говорим, говорим, но это все не самое главное, не то, что ты действительно хочешь сказать.
– Ты прав. Так всегда. Главное не то, о чем говорят, а то, о чем молчат. Один великий философ как-то сказал мне, что только два или три раза за свою жизнь говорил о том, что его действительно волнует.
– Я его знаю?
– Нет, он умер ещё до того, как ты родился. Там знаешь такая интересная судьба… чуть ли не придворный философ Гитлера.
– Интересно.
– Очень. Но мне кажется, что у нас все-таки есть привилегия. Нам повезло, и мы можем говорить, что хотим гораздо чаще чем большинство людей.
– Ты говоришь повезло. Нет мой друг. Это всё завоевано тяжким трудом, каждодневным старанием и упорством. Вспомни своего прадеда.
– Да это я сказал, не подумав… Но все-таки, что ты мне хочешь сказать? Что тебя беспокоит?
Возникла пауза. Старик долго молчал.
– Дед – вопросительно сказал Джастин.
– Меня беспокоит сон.
– Сон – недоуменно переспросил Джастин – ты плохо спишь? Тебя мучает бессонница?
– Нет я не о том. Меня мучает кошмарный сон.
– Что это за сон?
Старик на минуту замолчал. Казалось, что он собирается с мыслями. Закрыв глаза, он начал медленно рассказывать. Есть в России такой город – Ульяновск. Слышал о таком?
– Нет. В России я знаю только Москву, Петербург и теперь, после Гватемалы – Сочи.
– Теперь ты знаешь ещё и Ульяновск. Раньше этот город назывался по-другому. Ульяновском его назвали в честь Владимира Ульянова-Ленина. Ты знаешь кто такой Ленин?
– Это русский революционер?
– Да. Мой отец рассказывал мне, что самый большой кошмар в своей жизни он и мой дед, пережили во время Красного Лета 1919 года. То, что они пережили не идёт ни в какое сравнение даже с тем, когда в 1911 правительство разрушило компанию.
– Ты говоришь о Красной угрозе.
– Да о ней. Мне тогда только-только исполнилось 4 года… Я конечно был в стороне от всего этого. Но отец и дед здорово натерпелись.
– Что было так страшно?
– Конечно. Как говорил отец, было такое ощущение, что мир может улететь ко всем чертям. Они думали, что стране грозит неминуемая большевистская революция, что вот-вот в Америке высадятся русские большевики, которые подымут на восстание гигантское подполье анархистов и коммунистов и весь этот сброд конфискует собственность, разрушит церкви, отменит брак, семью, гражданские права и сам американский способ жизни.
– Это была реальная угроза.
– Не знаю… По всей стране тогда происходили беспорядки, вооруженные столкновения войск с бастовавшими рабочими, да и полицейские сами бастовали во многих местах. Было все – и теракты, и расовые бунты с сотнями погибших, и десятки тысяч арестованных, была и истерика в общенациональном масштабе…
– Но ведь все обошлось…
– Да, тогда обошлось…
Джастин широко улыбнулся.
– Дед, неужто ты думаешь, что такое может произойти ещё раз? Это же смешно. Мы живём уже в другое время. Коммунизм – мёртв. Разве может быть угрозой труп? Где сейчас правят коммунисты? Северная Корея, Куба и всё. Фидель умрет и все, весь их коммунизм рухнет как карточный домик. Куба быстро превратиться в то, чем она была 60 лет назад – карибским Лас-Вегасом. Северная Корея – так это вообще гетто какое-то. Живут они там за своей колючей проволокой. Что ещё? Китай – так там давно уже рынок. Компартия Китая – это только одно название. Это сообщество плутократов. Не мне тебе рассказывать, что у каждого члена политбюро китайской компартии есть родственники с мультимиллионным состоянием, а может быть уже и миллиардеры. Никакие они не коммунисты, а такие же бизнесмены как их соседи японцы. Только возможностей у них больше.
Я на этой неделе был в банке, разговаривал с Роджерсом… так поболтали о том о сём, и он мне между прочим сказал, что уже сыт по горло всей этой Европой. Все эти Италии, Испании, Франции и прочие Греции… там постоянно кто-то чем-то не доволен… эти профсоюзы со своими бесконечными требованиями, постоянные забастовки. И так живут припеваючи так нет же, они хотят работать все меньше, а получать все больше. И ничего нельзя сделать. Права человека, демократия и всё такое, приходится это терпеть. Слава богу, что есть Китай. Открываешь там завод, нанимаешь двадцать-тридцать тысяч китайцев, а там уже Министерство Государственной Безопасности и Компартия позаботятся о том, чтобы никаким смутьянам не пришло в голову организовывать профсоюз или требовать сокращение рабочего дня. И никаких тебе забастовок и о штрейкбрехерах беспокоиться не надо. Единственная забота это перед журналистами задачу поставить. Как можно больше рассказывать о политических диссидентах и не слова об ущемлении в Китае прав рабочих. Не надо трогать этот заповедник свободного предпринимательства. Слава Богу есть Китай. Китай – это свобода предпринимать и свобода от марксизма. Компартия, которая сокрушит любое сопротивление рабочих. Китай – почти идеальная капиталистическая страна. И главное ведь большинство согласно с такой жизнью. Никто не хочет назад в прошлое. Я, если честно, вообще не представляю себе ситуацию, что коммунизм снова будет представлять какую-либо угрозу. Коммунизм это уже скучно и не интересно.
