– Ты прав коммунизм мертв. Но дело то не в нём.
– Тогда в чём?
– В большом черном шаре.
– Не понял…
– Я опять про сон. Мне сниться город Ульяновске и массивное серое здание в центре этого города. Из здания выкатывается большой стальной черный шар. Непонятно это монолит или объест обладающей неоднородной структурой. Важно, что этот шар разгоняется и катиться в мою сторону, в сторону Америки.
– Тебе не кажется, что до нас ему как-то далеко катиться?
Не кажется. Он катится на нас. Причем чем дальше он отъезжает от места своего рождения, тем больше он становится в размерах и тем разрушительней становится его движение. Этот шар похож на снежный ком. Только наматывает он на себя не снег, а ресурсы. В конце концов он стал размером с небоскреб и прикатился в Америку, в Нью-Йорк. Этот шар валит небоскрёбы Манхэттена как костяшки от домино, а я стою и смотрю, как он катится в мою сторону, грозя похоронить под собой.
Старик замолчал, а Джастин задумался. Он пытался осмыслить услышанное и как-то разумно истолковать.
– Дед, спросил Джастин, ты относишься к этому сну серьезно? Ты думаешь, что это вещий сон?
– За последний год этот кошмар снился мне четыре раза… Я думаю, что это не просто так.
– Но что конкретно, как, как это понять?
– Понимай так, что Россия представляет для нас наибольшую угрозу. Не Китай, не Исламский мир, а именно Россия. …Нет конечно Китай быстро развивается и в скором времени ему будет многое по плечу, но всё-таки я не верю в то, что Китай сможет стать нашим глобальным конкурентом. У Китая нет необходимой для лидера психологии. Китайцы – как японцы – это имитаторы, они не создают ничего нового, они просто не способны на это. Да, они могут украсть что-то… чертёж опытного образца, но придумать своё – нет. На это способен только наш индивидуализм и эгоцентризм. Кроме того, китайцы не умеют рисковать. Они ждут, что время само всё расставит по своим местам. А время само по себе ничего не расставит. По местам всех расставим мы, и Китай поставим на то место, которое сочтём нужным. Исламский Мир в обозримом будущем, вряд ли откажется от своих традиций и поэтому не приобретёт способность к модернизации. А террористы всех мастей работают на нас. Только непредсказуемая Россия – вот самая опасная угроза нашему лидерству.
Дед, ты не преувеличиваешь? Россия слишком слаба, чтобы бросить нам вызов. Ей понадобятся десятилетия, для того, чтобы преодолеть последствия правления Ельцина. Да и не хотят они никакого соперничества. Русские вполне наслаждаются потреблением, их элита живет, отдыхает и учиться на Западе. Противостояние с нами им ни к чему.
– Джастин, мне кажется, что ты недооцениваешь Россию и русских. Никогда не знаешь, что от них ожидать. Это страшный народ и страшен он именно своей непредсказуемостью. То, что у них получилось один раз, вполне может получиться и второй.
– Да, но тогда они были коммунистами.
– Да причем здесь коммунизм. Я говорю тебе о самом принципе. Главное качество русских – это способность находить выход из самой тупиковой ситуации. Знаешь, иногда возникает ощущение, что они как намыленные. Я первый раз ощутил это во время встречи с Хрущевым. Только его прижмешь, а он уже выскочил и смотрит на тебя бешенными глазами… Русские это мировые анархисты, они всегда противились глобализации и мировому порядку. Четыре раза в своей истории они одерживали верх над мировым гегемоном.
– Да… я не думал об этом. На память приходит только Гитлер. Они здорово нам с ним помогли, сумели отвлечь немцев на Востоке, когда мы освобождали Европу.
– А Наполеон?
– Да, об этом я забыл, а остальные два раза?
– За сто лет до этого. Россия разгромила Шведскую империю, во главе которой стоял выдающийся король-полководец, слава которого могла бы затмить славу Александра Македонского.
– Шведская империя? Разве такая была когда-то?
– Триста лет назад, Швеция была сверхдержавой, которая контролировала всю Прибалтику, Финляндию, Норвегию и северную Германию. Более того, Швеция владела колониями в Африке, карибском море и у нас в Америке.
– Шведские колонии в Америке? – удивленно переспросил Джастин
– Нужно знать историю своей страны. Делавэр, Пенсильвания и Нью-Джерси начались как шведская колония «Новая Швеция». Первая столица США – Филадельфия была основана на месте шведского посёлка.
– А четвертый раз?
– Польша. Представь, что четыреста лет назад современные Польша, Украина, Белоруссия и Прибалтика являлись одним государством – самым большим и самым населённым в Европе.
Джастин недоверчиво покачал головой и выразил в слух свои сомнения – и сейчас ты считаешь, что мы стоим следующими на очереди?
– Пока нет. Старик первый раз за время разговора улыбнулся. В прошлом веке русские два раза были близки к тому, чтобы захватить и поработить Соединённые Штаты Америки. Первый раз, это та самая красная угроза в 1919 году, которая довела твоего деда до инсульта. Если бы тогда где-нибудь в Балтиморе высадился Троцкий с кучкой своих приспешников, то один Бог знает к чему-бы это привело. Они бы прямо с верфи угнали бы линкор Айдахо, поднялись бы по Потомаку до Вашингтона и стали бы палить по Капитолию.
Второй раз русские пытались захватить США сразу после Второй Мировой. Только тогда они действовали уже по-другому. Раскинув свои сети, они смогли увлечь коммунистической заразой половину нашей интеллигенции. Половина нашей профессуры, писателей и деятелей Голливуда были советскими агентами. Да и не только в Америке, но и в Европе. Русская разведка свободно вербовала агентов среди английской аристократии. Только благодаря сенатору Маккарти мы смогли остановить этот русский каток у нас дома. А сейчас ситуация опять обостряется. Джастин – я прожил долгую жизнь, встречался со многими выдающимися людьми и уже не первое десятилетие наблюдаю окружающую реальность. Поверь мне мой мальчик… сегодняшняя Америка похожа на СССР времен брежневского застоя. А после застоя, как известно, пришел Горбачев и разрушил СССР. Я боюсь, Джастин, что нас ждёт та же участь, что и горбачевский СССР. Я боюсь, что русские создадут пророссийское лобби, которое подарит им Америку.
– Дед, мне кажется, что ты преувеличиваешь. Я просто не могу представить, что Америка станет колонией России или, что, например, наши корпорации будут национализированы Кремлем. Это мне кажется какой-то оголтелой фантастикой. Да и что такое Кремль, по сравнению с нашей армией и спецслужбами, как федеральными, так и частными?
– Ах Джастин, если бы все было бы так просто… СССР уделял преимущественное внимание развитию своего военного потенциала и внутренних спецслужб, и все же он рухнул не от того, от чего усиленно себя охранял… Советский союз разрушила не кучка истеричных диссидентов и не яйцеголовые црушники, а Голливуд, Кока-Кола, бубль-гум и порнография… И разве сейчас, мы не похожи на тот СССР. Всё дело в том, что для нас ещё пока не подобрали новую газировку. Что касается фантастики… знаешь в конце своей жизни Франклин Рузвельт сказал: «иногда бред лунатика бывает очень полезен, ибо многое из того, что я вижу сегодня, в моей молодости показалось бы мне бредом лунатика.» Вся история человечества – это и есть «бред лунатика», который произошел на самом деле. Я не хочу ждать, когда в очередной раз всё обостриться и события примут совсем уж непредсказуемый оборот… Джастин – необходимо действовать на опережение. Необходимо предвидеть бурю и готовится к ней. К сожалению, десять лет назад было упущено время, поэтому сейчас придётся импровизировать.
– Что ты имеешь ввиду?
– Я хочу, чтобы этот сон не стал реальностью.
– Что я должен делать.
– Джастин, мальчик мой, пойми я не могу дать тебе чёткие инструкции. Жизнь всегда непредсказуема и сложней любых шаблонов. Я только могу поделиться с тобой своими ощущениями и предположениями, а дальше ты должен действовать как настоящий бизнесмен – на свой страх и риск. Я хочу, чтобы ты нашел человека, который поедет в Москву и займется этой проблемой.
– Дед, у меня два вопроса. Почему мы не можем использовать наш московский персонал. Люди, работающие на нас есть и во власти, и в оппозиции, и в предпринимательской среде. И второе – что должен делать этот человек.
– Тот персонал и те наши структуры, которые давно находятся в Москве, не совсем подходят для этой задачи. Они сформированы в прошлом веке и приобрели инерцию мышления. Я боюсь, что они могут проглядеть или не поверить во что-то важное. Пойми, все великие изменения начинаются как что-то абсурдное, смешное или попросту преступное. Великое подобно отходам, которые никто не принимает во внимание. Например, железо и стекло первоначально рассматривались как шлак в медеплавильном и гончарном деле…
