— Высочайший видел друида?
Колдун коротко ответил:
— Нет.
— Если увидите, дайте знать,— послышалось в ответ.— Мы вам поможем. Как вы?
— Благодарю. Нормально.
— Хорошо,— проговорил робот.— Сообщите, если возникнут какие-нибудь неполадки.
Делалось все сумрачнее. Нет, не сумрачнее. Зеленее. Чем выше он поднимался, тем глубже становился тон хлорофиллового сияния, в которое, с трудом просачиваясь сквозь бесчисленные наслоения листвы, превращался солнечный свет. В нем шевельнулся страх перед деревом, но он поборол его, прибегнув к способу, которому научился с детства. Способ этот было бы обозначить просто: «Займись хоть чем-нибудь».
И высочайший Колдун, следуя этому правилу, принялся осматривать свои приборы и приспособления, предназначенные для уничтожения дерева Познания. Между тем подъемник втянул его кабину-капсулу в нижние слои листвы. Он ожидал, что листья будут огромными, но они, маленькие и изящные, напомнили ему листочки сахарного клена.
Вскоре перед Колдуном возник остов первой ветви, и стайка алых пичуг-хохотушек встретила его прибытие жутким издевательским смехом. Несколько раз они облетели вокруг Колдуна, бесцеремонно разглядывая его своими серповидными глазками, потом по спирали взвились к верхним ветвям и исчезли.
Эта ветвь была подобна хребту, который, отделившись от горной цепи, навис над городом друидов. Ее боковые отростки сами по себе были настоящими деревьями, и каждое из них, упав, могло бы разрушить по крайней мере один из этих домишек, столь милых друидам.
В который раз уже Колдун с недоумением спрашивал себя: почему обитатели планеты Ригель строили городки у основания подобных деревьев? Что заставляло их заниматься выращиванием этой зелени? Зелени, способной дать власть, силу, могущество — все. И почему они не воспользовались этим могуществом сами? «Конечно же, единственно по глупости»,— усмехнулся Колдун. Местные жители казались ему очень примитивными. Именно поэтому он задался целью их истребить.
Конечно, где было этим друидам додуматься до того, какие блага таят в себе их зеленые листочки и плоды...» — подумал Колдун.
Листва окружала его со всех сторон. Он прибывал теперь в обособленном туманном золотисто- зеленом мире, усыпанном цветами. В мире, единственным обитателем которого был он сам, птицы-хохотушки да насекомые. Иногда сквозь просветы между листьями он видел кусочки земли внизу, но больше — ничего.
Когда до облюбованной им ветви оставалось несколько метров, Колдун дал роботам сигнал остановить подъемник. Кабина, мягко качаясь, застыла в воздухе.
Колдун открыл оконце-амбразуру, выбрал подходящую точку и, прицелившись, нажал курок тросометра.
Тросометр, словно паук, изрыгнул из себя бесконечно длинную нить. Тонкий, как осенняя паутина, трос взметнулся вверх; его конец, захлестнув намеченную ветвь, пролетел сквозь листья и цветы и повис в нескольких сантиметрах от протянутой руки Колдуна. Тот поймал его и, продолжая раскачиваться в своей прозрачной капсуле, закрепил трос на вершине кабины. Затем дал приказ роботам поднимать его выше.
Неожиданно Колдун увидел дриаду. Он бы ничуть не удивился, случить это там, внизу, дриад он видел и уничтожил великое множество; но здесь, на высоте, в зеленом царстве листьев, она явилась настолько неожиданно, что Колдун испытал смятение — чувство, совершенно не свойственное ему...
Видение — слабый намек на контуры тела, вспышка красок волшебного мира — мелькнуло и исчезло, растаяло, и тотчас растаяла уверенность Колдуна в том, что он видел дриаду. К тому времени, когда его кабина-капсула проникла в шатер из листьев, где, как ему казалось, она только что была, он уже не сомневался, что ничего там не увидит. Так и было.
Колдун вдруг заметил, что у него дрожат пальцы. Усилием воли и несколькими заклинаниями вернул им твердость.
«Смешно так волноваться из-за причуд солнечного света, преломляющегося в ветвях!» — сказал он себе.
А через несколько метров подъема ему показалось, что видит дриаду снова. Выяснив у роботов, на какой он находится высоте, и взглянул, проверяя себя, в сторону ствола. Да, она стояла там, прислонившись спиной к коре, и ее стройные ноги опирались на ветвь, с которой он в этот момент поравнялся. Тонкая фигура, знакомое по сказкам лицо, золото волос. До нее было не больше двух десятков метров.
— Стоп! — тихо скомандовал Колдун.
Когда капсула остановилась, он ступил на ветвь. Дриада не шелохнулась. Он медленно направился к ней. Она оставалась по-прежнему неподвижна. Колдун протер глаза, втайне надеясь, что видение исчезнет. Дриада стояла на том же месте, застывшая, словно древняя статуя, спиной к стволу, и ее ноги опирались на ветвь.
«Убить»,— мысленно произнес Колдун. Но не мог пошевелиться. С недоумением разглядывал дриаду, невесть откуда возникшую на его пути. На ней была короткая, сплетенная из листьев туника, державшаяся на перекинутой через плечо ленте, зеленые сандалии, тоже из листьев, закрывали ее ноги до середины икр. У Колдуна возникло ощущение, что ее словно бы не существует,— так, хитроумная проделка какого-нибудь волшебника... В этот самый миг она и впрямь вдруг угасла. Никакое другое слово не могло передать того, что произошло. Не ушла, не убежала и не улетела. Строго говоря, она даже не исчезла. Просто была, а в следующую секунду ее не стало.
Колдун перевел дух. Усилие, потраченное им на то, чтобы взобраться на ветвь и пройти по ней несколько шагов, было ничтожно, однако он весь покрылся испариной. Он ощущал пот на щеках, на лбу и шее, ощущал его на груди и спине. Достал носовой платок и вытер лицо. Сделал шаг назад. Другой. Дриада не материализовалась. Там, где она только что стояла, была сплошь густая листва. И солнечный блик.
Из приемника раздался голос робота:
— Высочайший, у вас все в порядке?
Колдун на секунду задумался.
— Все как нельзя лучше,— наконец проговорил он.
— Как она выглядит?
— Она? ...— Колдун вдруг сообразил, что робот, конечно же, говорит о ветви. Он еще раз вытер лицо и спокойно сказал:—Она огромна... Настолько велика, что трудно передать.
— Ничего, мы его одолеем, это дерево... Нам и раньше попадались немаленькие,— заявил робот.
— Но не такие гиганты, как это дерево Познания,— сказал Колдун.
— И все-таки мы с ним справимся.
— Я один с ним справлюсь,— поправил Колдун.
— Не сомневаюсь,— подтвердил робот.— Мы будем поблизости на тот случай, если вы нас позовете. Вы готовы к подъему, Высочайший?
— Одну минуту.— Колдун вошел в капсулу.— Пуск! — скомандовал он. Осмотрев крепление троса, он уселся поудобнее, чтобы насладиться подъемом. По мере того, как капсула шла вверх, ему лишь изредка удавалось видеть городок друидов. Основную его часть скрывала листва, но порой перед взором возникали окраинные домики, за которыми до самого горизонта простирались поля. Всходы еще едва пробивались, и поля были покрыты золотистой щетиной крохотных стебельков.
Иногда Колдуну удавалось разглядеть маячащие на задних дворах фигурки друидов, уцелевших после истребления, он видел даже детей, казавшихся отсюда величиной с головастиков,— они плавали в бассейне.
Колдун несколько раз бывал в городке друидов, в их местном храме, который он превратил теперь в мастерскую для своих роботов. Никогда раньше Колдун не видел такой безукоризненной отделки дерева, как в храме друидов. Все было идеально продумано и сливалось в единый ансамбль, стирая границу между фундаментом и полом, между опорными балками и стенами. Стены переходили в окна, окна — в стены. Лестницы не просто вели вниз: они словно струились окрашенными под дерево потоками. Что же касается искусственного освещения, то свет испускало само дерево.
Признав друидов примитивными, Колдун не мог не заметить, что, не умея обращаться с медью и железом, друиды владели способностью творить чудеса из дерева.
Между тем капсула-кабина скользила все выше.
Забросив трос еще и еще раз, Колдун заученными движениями собрал себе седло. Но сел в него не сразу. Ему нужна была небольшая передышка. Откинувшись в кабине, прикрыл глаза. Однако сквозь веки все равно проникало солнце, и он как бы видел и листья, и цветы, и ярко-голубые кусочки неба...
С расположенной выше ветви, слегка раскачиваясь в порывах утреннего ветра, свисал, точно серебристая лиана, трос. Ветвь находилась на высоте тысячи метров над поверхностью земли.
Тысяча метров! Колдуну не раз приходилось подниматься на высокие деревья, которые он выбирал себе в жертву, но все они по сравнению с этим казались пигмеями.
Колдун подтянул трос, закрепил на нем седло и дальше взбирался уже сам. Восторг новой победы всколыхнул кровь, умножил силы. Он поднимался неторопливо и уверенно, точно гигантский паук. Перебравшись на ветвь, посмотрел вверх.
