центр катка и явно импровизируя, ведь никакой «фигурнокатательной» дуэли не существует. Главная дуэль фигуристов – различные чемпионаты, а никак не то, что решили устроить Дмитрий и Евгений. Но кого это волновало? Кажется, только Татьяну.
– Каждый из вас выбирает три любых прыжка и исполняет их отдельно, – деловито вложив одну свою ладонь в другую, продолжила Ксюша.
Таня раздраженно вздохнула. Ей эта идея совсем не нравилась и она была в легком шоке от того, что извечно серьезный и замкнутый Громов в этом участвует.
– Выбирайте оружие!
– Аксель, лутц, тулуп, – произнес Дмитрий. – Каждый в три оборота.
Первые два прыжка, названные им, являются самыми «дорогими» в фигурном катании, и они же – визитные карточки одиночников. Парники их прыгают редко.
– При чистом исполнении каждого в сумме получится восемнадцать целых и восемь десятых балла, – подсчитала Ксения, а затем перевела взгляд на Евгения. – Чем будешь отвечать?
Громов мысленно прикидывал свои возможности. Он понимал, что безукоризненно выполняет прыжки, свойственные парникам, но они стоят меньше, чем фирменные прыжки одиночников.
– Риттбергер, сальхов, аксель. Тройные, – ответил Евгений, а затем бросил мимолетный взгляд на Таню, которая меньше всего ожидала, что он выберет аксель – самый дорогой и сложный из прыжков.
– Сумасшедший, – одними губами четко произнесла она, чтобы Громов смог понять даже на расстоянии.
– Если всё будет исполнено чисто, ты получишь восемнадцать баллов ровно, – уведомила его Ксения, а затем наградила недовольным взглядом, призывая повысить ставки. – Если вы оба выполните прыжки безукоризненно – Дима выиграет.
– Я уверен в своей стабильности, – кивнул Громов, и его слова имели вес. Евгений прыгал чисто всегда, чего не скажешь о Диме, который один раз мог исполнить прыжок безукоризненно, а в следующий раз сорвать и не прыгать вовсе.
В сложившейся ситуации опыт был на стороне Евгения, а вот телосложение было более выигрышным у Дмитрия. Молодой фигурист имел свойственную для одиночников худощавость. Каждые лишние полкилограмма сказывались бы на прыжках. А Громов, как парник, обладал гораздо более развитой мускулатурой, без которой были бы невозможны элементы парного фигурного катания, в большинстве из которых нагрузка ложится именно на партнера.
– Тебе заняться нечем? – полушепотом обратилась к Громову Таня, подъехав к нему.
– Ну, ты ведь занялась прыжками с Ксюшей, вот и я нашел, с кем ими заняться, – невозмутимо отвечал он, не глядя на партнершу.
– Дима – одиночник. Прыжки – его стихия, – не унималась Алексеева, чем изрядно веселила Громова. Ему нравилось, что она переживала, но не нравилось, что была не уверена в его победе.
– Таня, – строго обратился Евгений, – запомни на будущее – я не ввязываюсь туда, где не рассчитываю победить.
– Сходитесь, – объявила Ксения. – Точнее… съезжайтесь.
Оба фигуриста резко и с характерным скрежетом льда притормозили возле неё ребрами коньков.
– Кто будет первым? – всё с той же напускной важностью поинтересовалась Ксения.
– Уступаю старшим, – кивнул Дима. – Старикам, как говорится, везде у нас дорога.
Громов чуть сощурил глаза и хищно ухмыльнулся. У Тани, несмотря на то, что она стояла на приличном расстоянии от него, по телу пробежала дрожь.
– Итак, тройной риттбергер в исполнении Евгения Громова! – громко объявила Ксения, указав рукой на упомянутого фигуриста.
– Детский сад, – вздохнула Татьяна и покачала головой, смотря на человека, который до этого момента казался самой серьезностью.
Громов начал выполнять заход на заявленный им прыжок. Дмитрий, Ксения и Татьяна пристально следили за ним. Он сделал сильный толчок правой ногой, выполнил три оборота в воздухе, а затем исполнил чистый выезд, красиво выставив руки в стороны. Алексеева с облегчением вздохнула и улыбнулась, а затем заставила себя сдержать улыбку и неловко опустила глаза. Не хотелось, чтобы Громов подумал, будто она за него болеет.
– Засчитано! – кивнула Ксюша. – Получаешь пять целых и одну десятую балла.
Громов с пафосом приложил ладонь к груди и благодарно поклонился.
– Дмитрий, ваш ход. Тройной аксель.
Одиночник начал скольжение на правой ноге назад, а затем переступил на левую, одновременно разворачиваясь лицом вперед. Немного присев, фигурист подпрыгнул в воздух и выполнил заявленные три оборота.
– Безукоризненно чисто! – констатировала Ксюша. – Добавляю тебе за это к базовой стоимости ещё полбалла. Итого девять.
Брови Громова взметнулись вверх. Он ошарашенно посмотрел на Татьяну, видимо полагая, что та может как-то повлиять на подругу. Но Алексеева лишь развела руками, показывая партнеру, что он сам виноват в том, что вчерашний юниор после первого же прыжка опережает его по баллам почти в два раза. Ксения не дала Евгению времени для возражений, и он пошел на заход для своего второго прыжка – сальхова. Таня снова волнительно вздохнула, прикрывая глаза в момент самого прыжка. Она открыла их только тогда, когда Ксения огласила оценку.
– Чисто. Получаешь четыре целых и четыре десятых балла. Итого девять целых и шесть десятых.
Дима без лишних слов начал выполнять лутц. Во время второго оборота он потерял над прыжком контроль и приземлился на две ноги. Громов довольно ухмыльнулся.
– Недокрут, грязный выезд. Поставлю два балла вместо шести. Итого – одиннадцать.
– Ты ему подсуживаешь. Такой грязный прыжок можно и вовсе не засчитывать, – обратился к Ксюше Громов. – Это потому, что он одиночник? Солидарность, все дела?
– Нет, – качнула головой она, лукаво улыбаясь, и бросила короткий взгляд на Таню. – Скорее вынуждаю тебя прыгнуть лутц в четыре оборота.
Громов был искренне удивлен подобным заявлением. Четверные прыжки у парников не практикуются. Однако он всё же прыгал их, но для себя, чтобы хорошо разогреться, чтобы выпустить пар, чтобы доказать себе лишний раз, что способен практически на всё.
– Смерти моей хочешь? – задумчиво спросил он.
– Моя подруга достойна того, чтобы ради неё совершали подвиги. Разве нет? По-моему, она прекрасно подходит на роль твоей дамы сердца.
– Дама сердца, значит? – ухмыльнулся Громов, посмотрев на Таню, которая в этот момент небольшой передышки в дуэли, говорила о чем-то с Димой. И даже улыбалась ему.
– Для дамы сердца грех не попробовать, – Евгений подмигнул здоровым глазом Ксюше.
Он отъехал к самому борту, собираясь с мыслями, сделал глубокий вдох, приложил на несколько секунд пальцы к сережке
