восстановить силы!
– Хорошей прогулки! – Таня тепло поцеловала подругу в щеку.
– А я уже было подумал, что ты действительно пойдешь с ними, – с едва различимой улыбкой поделился с партнершей Громов, проводив сборную взглядом.
Татьяна смущенно опустила взгляд, продолжая путь до столовой. У неё действительно не осталось сил для прогулки, к тому же идти на неё без Громова не хотелось вовсе. Это последний вечер на сборах и Алексеевой, как ни странно, как можно больше хотелось побыть с Евгением.
Сборы – особое место. Здесь партнеры были сосредоточены друг на друге, на том, чтобы скататься и почувствовать друг друга. Здесь нет близких, которым нужно внимание, нет обременительного быта и вещей, отвлекающих от плодотворных тренировок. Здесь они почти всегда рядом. А если и нет, то можно чуть пройтись по коридору и постучать в номер, чтобы в любой момент обсудить рабочие моменты. Здесь они в какой-то мере принадлежали только друг другу.
В России будет ждать агрессивная внешняя среда, которая всегда вносит свои коррективы.
– И тогда я поняла, что Стасу лучше не кататься в брюках, пошитых в том ателье, – почти смеясь, рассказывала о своем прошлом партнере Татьяна, когда они с Евгением сидели за столом. – Это было невероятно смешно. Второй раз, представляешь?
Таня резко замолчала, понимая, что Громов, внимательно слушавший в самом начале истории, сейчас был погружен в свои мысли. Салат, стоявший перед ним, он поедал машинально, почти не жуя.
– Приём, как слышно? – попыталась вернуть его внимание Таня. – Ты меня слушал?
Ей вдруг стало стыдно за то, что она посчитала свои глупые истории важными и интересными. Карьера Громова была намного ярче. Вот кому точно было что рассказать…
– Да, – всё ещё отстранено кивнул он, переглянувшись с Таней. – У Стаса порвались штаны во время открытых прокатов. Дважды.
Алексеева, несмотря на настроение партнера, улыбнулась. Он всё-таки слушал.
– И после этого… – продолжила она, решая всё-таки отвлечь Громова от не самых веселых, судя по его лицу, мыслей.
– Таня, – Евгений внезапно перебил и, убрав вилку из рук, внимательно, но с холодом посмотрел на партнершу.
– Да? – улыбка с губ Алексеевой пропала. По взгляду Громова становилось понятно, что грядет не самый приятный разговор.
– Завтра в обед мы прилетаем в Москву, – строго начал он. – Я понимаю, что тебе нужно съездить домой, в Питер, как минимум для того, чтобы забрать вещи. Хочу узнать, когда тебя ждать в столице?
– Забрать вещи? – изумилась Таня, изрядно соскучившаяся по маме, и желавшая провести в родном городе как можно больше времени. Ей было необходимо несколько дней, чтобы морально подготовиться к переезду в Москву.
– А когда ты планировала приехать?
– После нового года…
Глаза Громова после услышанного начали леденеть. Он несколько секунд сверлил ими партнершу, давая шанс изменить свой ответ.
– Что не так?
Таня совсем не понимала серьезности происходящего, и это окончательно выводило Евгения из себя.
– Таня, – попытавшись всё же говорить как можно спокойнее, снова продолжил Громов, сложив перед собой руки в замок. – Ты же понимаешь, что осталось очень мало времени до чемпионата? Он начинается тринадцатого января.
– Да, я помню, но…
Договорить Евгений не дал, хлопнув ладонью по столу, тем самым заставляя Татьяну вздрогнуть и округлить глаза. Последний раз такое при разговоре с ней позволял только её отец.
– Наши тренировки расписаны на каждый день. Они есть и тридцать первого декабря, и первого января. У нас нет выходных. Ты не можешь оставаться в Питере дольше пары часов. Мы потеряем время, которого у нас нет!
Громов и сам не заметил, как повысил голос, заставляя Татьяну вжиматься в спинку своего стула. Немногочисленные люди, находившиеся в столовой в поздний час, обернулись на Евгения. Он сдавленно кашлянул.
– Я понимаю, родители и всё такое, но сейчас любой отход от графика – неоправданная роскошь, – продолжил он более спокойным тоном.
– Но ведь новый год… – пыталась найти себе оправдания Таня.
Евгений ошарашенно откинулся на спинку стула. У него складывалось ощущение, будто они с партнершей говорят на разных языках. Но проблема была лишь в том, что для Громова давно стало нормой то, что новый год он нормально не отмечал. Чемпионат Европы обычно всегда проводился в январе. В период, когда вся страна активно праздновала, Евгений и Алиса тренировались. А вот у Татьяны сезон заканчивался в середине декабря, после национального чемпионата, так как на следующие международные соревнования они со Стасом никогда не отбирались.
– У нас нет возможности думать про Новый год, Таня! – воскликнул Евгений, не желая больше продолжать этот разговор. – Ты приезжаешь двадцать девятого декабря, и мы тренируемся каждый день, вплоть до отлета на чемпионат. Это не обсуждается.
Алексеева несколько секунд со злостью смотрела на партнера. Он с возмутительной легкостью распоряжался её временем и жизнью.
– А где мне жить? – наконец спросила она. – Где я найду квартиру в канун Нового года?
– Можешь оставаться у меня, пока не найдешь что-то подходящее, – пожал плечами Евгений.
Злость в карих глазах сменилась удивлением, а брови на несколько секунд подпрыгнули вверх. Подобное предложение было слишком неожиданным.
– Нет, это исключено, – отрицательно качнула головой Таня.
Где-то в глубине души она понимала, что взглянуть на быт Громова, на его «среду обитания», было бы интересно. Возможно, совместное проживание сплотило бы их, но за последние дни она пару раз поймала себя на совсем не партнерских и, тем более, совсем не спортивных мыслях о том, что Евгений ей симпатичен как мужчина. И подобные размышления Таня изо всех сил пыталась отгонять от себя, искусственно культивируя в себе неприязнь к партнеру. Понимая, что у них если и есть какое-либо будущее, то только как у пары в фигурном катании и не больше.
Хотя видеть его по утрам в одном полотенце после душа было бы, пожалуй, лучшим началом дня.
– Я обещаю не приставать, – кривовато улыбнулся Громов, видимо, решая понизить градус их разговора и перевести в более дружелюбное русло.
– Посмотрим, – кивнула Татьяна, не улыбаясь мужчине в ответ. В голове уже появилась идея о том, где она
