сможет жить в Москве. Место было не из приятных, но в сложившейся ситуации она была готова идти куда угодно, лишь бы не к Громову…
– Ну, вот и все. Прощай, Кёльн! – с драматизмом произнесла Ксения, последний раз оглянувшись по сторонам.
– Пойдем уже, – Татьяна с улыбкой притянула к себе подругу за локоть.
У спортсменок было хорошее настроение, вызванное солнечной погодой, которой Германия провожала фигуристов, и скорым прибытием на родину. Таня и Ксюша желали поскорее сойти с трапа, чтобы отправиться к родным, которых не видели, казалось, целую вечность. И хотя другие спортсмены привыкли к такому образу жизни, Алексеева, будучи человеком сентиментальным и нежным, не могла оставлять семью надолго. Она хотела скорее оказаться в объятиях мамы и провести с ней те сутки, которые щедро выделил на это Евгений. Тане не терпелось попить с мамой чай на светлой кухне, где всегда вкусно пахнет, и рассказать о пережитом на сборах.
Настроение Громова же было в точности противоположным. Он был мрачнее тучи. Казалось, ещё немного, и его серо-голубые глаза начнут метать молнии. Татьяна решилась поговорить с ним, и вынужденно отстала от подруги, так как партнер по обыкновению шёл поодаль ото всех.
– Завораживающее зрелище, – начала она, с восхищением посматривая то на Евгения, то на небо.
– М-м? – не понял он, чуть нахмурив брови и вопросительно посмотрел на появившуюся рядом партнершу. – Ты о чем?
– Да вот, солнце и вместе с тем тут грозовой циклон, – она легонько толкнула его в плечо.
– Я задумался, – растерянно ответил Громов, переводя взгляд обратно под ноги.
– Об Алисе? С ней всё хорошо? – с беспокойством поинтересовалась Таня. Она боялась реакции Громова на упоминание бывшей партнерши, но знала, что он и так очень много о ней думает. Партнеры шли вдоль терминала аэропорта, немного отстав от остальных. Ксения прицепилась к группе одиночников, и они вместе с Димой шутили и поднимали настроение всей команде.
– Д-да, то есть, наверное… – Евгений задумался, сильнее нахмурив брови. – Дело не в этом. Просто…
– Боишься реакции, когда она узнает о нас? – Таню немного покоробило от слова «нас», будто они были любовниками, и сейчас Евгений должен был вернуться к своей жене.
Хотя определенные параллели всё же прослеживались.
– О нас… – задумчиво повторил он, будто пробуя это слово на вкус, пытаясь понять, нравится ли ему оно по отношению к ним с Таней. – Не знаю. Она сильная, она поймет. Я надеюсь…
Перед взлётом, когда Таня, сидевшая возле иллюминатора, пристегнула ремень безопасности, Громов, занявший место рядом, снова принял таблетку. Алексеева понимала, что её уже давно так сильно не мучило любопытство.
– Когда-нибудь я вытащу эти таблетки из твоей куртки и узнаю, для чего они, – с шутливой угрозой произнесла она.
– Спасибо, что предупредила, – устало улыбнулся Евгений. – Перепрячу.
Когда большинство фигуристов, живущих и тренирующихся в столице, покинули аэропорт, Таня с Ксенией и ещё несколькими фигуристами собирались дожидаться рейса в свои города. Громов донес чемодан и сумку Алексеевой до зала ожидания, в котором ей с Ксенией предстояло провести полтора часа до ближайшего рейса в Санкт-Петербург.
– Спасибо, – улыбнулась Таня, останавливаясь возле металлических сидений.
– Так, – внезапно произнесла Ксюша, понимая, что лучше удалиться и дать партнерам попрощаться. – Мне срочно необходима ударная доза кофеина! Скоро буду.
Как только Ксения скрылась из поля зрения Громова, он с облегчением посмотрел на Таню. Ему нравилось, когда они были вдвоем. Когда рядом появлялся кто-то третий – это начинало напрягать.
– Напиши мне, как долетишь, – попросил Евгений, вызывая у Татьяны очередную порцию удивления таким беспокойством.
– Хорошо, но… – Таня замялась и грустно улыбнулась. – У меня даже нет твоего номера.
– Зато у меня есть твой, – подмигнул он и заметил недоумевающий взгляд партнерши. – Ксюша дала.
Татьяна сдержанно засмеялась. Такие оправдания Громову были совсем не свойственны и делали его человечнее, теплее.
– Я напишу тебе, – кивнул он, пристально всматриваясь в глаза Тани и сильно смущая.
– Буду ждать, – тихо ответила она и распустила ремень на талии красного пальто, желая снять. Громов галантно помог, положив предмет верхней одежды на спинку металлического сидения, возле которого стояли вещи Тани. Несколько следующих секунд они провели в крайне неловкой тишине.
– Может, обнимемся? – с детской наивностью предложила Татьяна, несмело расставив руки в стороны.
Это было максимально странно. На сборах они выполняли десятки элементов, и Таня постоянно была в его руках, но сейчас было неловко предлагать даже простое объятие.
– Как хочешь, – пожала плечами Алексеева, пытаясь не показать, что действия, а точнее бездействие Громова, несколько задели.
– А знаешь, почему бы и нет? – спросил скорее сам у себя Евгений, вспоминая, как Татьяна обнимала других членов сборной.
Евгений не любил проявлять эмоции вне катка. Точнее, вне прокатов, на которых было необходимо работать на судей, но сейчас почувствовал встречный порыв и, не произнося ни слова, притянул партнершу к себе, крепко обнимая. Эти прикосновения показались ему необычными. Не такими, что сопровождали их тренировки. В них чувствовалось больше теплоты, нежности. Как тогда, во время юниорского чемпионата, снова окутало чувство, будто никого кроме них не существует, когда они вместе, когда они – одно целое. Татьяна уткнулась лицом в твердую грудь, ощущая приятный запах парфюма. От Евгения совсем не хотелось отстраняться. Она уже привыкла к его рукам. Несмотря на замкнутость и вредность Громова, именно в его руках она чувствовала себя в безопасности.
– До завтра, – тихо шепнул он, боясь говорить громко даже несмотря на то, что в зале ожидания стояли привычные для этого места гул и оживление.
– До завтра, – прошептала Таня, неожиданно чувствуя, что уже хочет вернуться к нему, хотя ещё и не улетела.
Евгений вышел из терминала аэропорта и поднял воротник пальто, отмечая, что столица оказала очень холодный, в прямом смысле этого слова, прием. Сев в такси, достал из кармана телефон и обнаружил пропущенный вызов от матери Алисы. Разговаривать при постороннем человеке хотелось меньше всего, однако Громов боялся, что могло что-то случиться, и пришлось перезвонить Ирине Николаевне прямо из такси.
– Здравствуйте, – с волнением произнес он. – Как дела у Алисы?
Следующие несколько секунд собеседница молчала,
