— Ладно, Рашид, раз такие дела, завтра с утра выдвигаемся, — пророкотал Борис. — И так завязли в этом болоте на несколько дней. Наш грузовик в порядке — твой старший мастер изрядно поработал, мое ему уважение. Что насчет твоей машины сопровождения? Что с людьми?
— Все в норме, — в тон ему ответил хозяин ТЦ. — Не переживай, Борис, это и в моих интересах. Парни готовы, машина забита всем необходимым и горючкой. Проводника ты видел. Кстати… Битум, сегодня ты ночуешь здесь. За пределы внутреннего двора ни на шаг! Приказ понятен?
— Понятен, Рашид Хасанович. Сегодня ночую здесь, за внутренний двор не выхожу, — бесстрастно ответил я. — Но вот одного я не понял: касательно завтрашнего отправления.
— А тебе и не надо, — недовольно рыкнул Бессадулин. — Твое дело маленькое.
— Погоди, Рашид, не кипеши, — остановил его русский и вперил в меня тяжелый взгляд: — Что тебе непонятно, малой?
Прежде чем ответить, я взглянул на Бессадулина и, дождавшись его кивка, открыл рот:
— Где второй проводник?
— А на хрена? — рявкнул Татарин. — Тебя одного не хватит, что ли?
— Хватит, — кивнул я. — Если не сдохну. Мне лично без разницы, но пустыня — это пустыня, Рашид Хасанович. Ваши люди за город не выходят, если со мной что случится — никто верной тропки не укажет. В общем, решать вам. Как вы сами сказали, мое дело маленькое.
— Да что с тобой случится… — уже совсем другим тоном протянул Бессадулин, взглянув на задумчиво молчащего русского.
— С одним проводником что-то случилось, — пожал я плечами. — А случиться может всякое. Например, сердечко у меня прихватит, едва от города отъедем, и я копыта откину. И что тогда? Возвращаться за другим охотником?
— Малой дело говорит, — пожевав губами, отозвался русский. — Как-то мы прохлопали этот момент, а ведь обожглись уже разок… Рашид, еще один проводник не помешает. Есть кто на примете?
— Можно взять любого опытного охотника, — поспешно вставил я словечко. — Такие у вас есть, Рашид Хасанович.
— Есть, — согласился со мной Татарин, прикуривая сигарету. — Ладно. Отправлю с вами Косого Ильяса.
— Косого? — с сомнением переспросил Борис.
— Кликуха у него такая, а видит нормально, — пояснил молчавший до этого Седой. — Битум, ты топай давай уже. Не мешай серьезным людям беседовать.
Кивнув, я встал и зашагал к двери. Когда уже взялся за дверную ручку, меня остановил голос Бориса:
— Битум, погоди-ка…
Развернувшись, я вопросительно уставился на чужака.
— Имеешь еще что сказать? — глядя мне в глаза, поинтересовался Борис. — По теме подготовки к дороге. Если да, то не молчи.
— Нет, — качнул я головой. — Не имею.
— И тебя совсем не волнует — куда, в какую сторону и для чего мы пойдем?
— А вы расскажете? — поинтересовался я. — Если я спрошу?
— Нет, — после секундной паузы ответил русский. — Не расскажу. Просто меня удивляет твоя немногословность и какая-то… отстраненность, что ли. Безразличность… Когда в Черняевке, что у бывшей границы между Казахстаном и Узбекистаном, мы договаривались с проводником, он задавал куда больше вопросов. Мне в отряде самоубийца не нужен, мне нужен человек, цепляющийся за свою жизнь руками, ногами и зубами. Усекаешь? Чтобы сам не помер и нас не подставил. Ты даже вознаграждением за свои труды не поинтересовался.
— Он задавал, я не задаю, — коротко ответил я. — Умирать не собираюсь. Позавчера я уже все обсудил с Рашидом Хасановичем о плате за мои труды. Вы мне ничего должны не будете.
— Я же тебе говорил, Борис, — ухмыльнулся Бессадулин. — Парень четкий, лишнего не говорит, дело знает. Другого такого в городе нет. Можно сказать, козырной туз среди проводников.
— Чего ж он тогда не в твоей колоде? — буркнул Борис. — Раз такой особенный? Ладно… Свободен, Битум. Отдохни перед завтрашней дорогой.
Дверь мягко затворилась, а передо мной возник охранник и кивнул в противоположную от выхода сторону:
— Тебе туда, браток.
— Туда, значит, туда, — согласился я, шагая следом за конвоиром.
Привели меня в небольшую комнату с забранным решеткой окном. Внутри помещения аккуратно застеленная кровать, небольшой стол и табурет.
— Сегодня здесь ночуешь, — повторил слова Бессадулина охранник, указывая на кровать. — Хавчик принесут. Будет тебе и обед, и ужин. Туалет — слева по коридору, вторая дверь. Умыться можешь там же, вода в желтой бочке рядом с раковиной. Вопросы?
— Вопросов не имею, герр комендант, — буркнул я и зашел внутрь, оставив крепыша недоуменно хлопать глазами.
Дверь охранник прикрыл, но замок не щелкнул. И то хорошо.
Сбросив рюкзак на пол, я достал из него книгу и, развалившись на кровати, вновь погрузился в мир дуэлей на шпагах, интриг и роскошных красавиц с глубоким декольте и туго затянутыми корсетами.
Остаток дня пролетел незаметно и ознаменовался лишь двумя событиями: густой суп со специями на обед и кусок жареного мяса — с куском лепешки! — на ужин. Голодом морить меня точно не собирались. После столь сытного ужина накатила дрема, и я провалился в сон. Надо отдохнуть перед завтрашним днем…
Глава пятая
ДОРОГА СРЕДИ ПЕСКОВ
В пулеметном гнезде, установленном поверх крытого кузова грузовика, с трудом помещался и один-то человек, а сейчас нас здесь было двое. Я и мрачного вида светловолосый парень примерно моего возраста, мерно оглядывающий проплывающие мимо окрестности. Он держал наготове планшет с крупномасштабной картой, то и дело оставляя на ней понятные только ему отметки при помощи красного карандаша со смешным овальным сечением.
Бронированный грузовик, несмотря на огромную массу, ходко шел посреди единственной автомобильной дороги, ведущей в город. Остальные, так и оставшиеся для меня чужаками русские сидели внутри машины, на установленных по бортам кузова лавках. Когда оказался внутри похожего на злобную тварь грузовика, я успел мельком осмотреться и увидеть наполняющие салон многочисленные ящики, приваренный к полу железный стол и кабину водителя — перегородки между кузовом и водительской частью отсутствовали.
Борис уселся рядом с водителем и предложил мне занять место по соседству, но я отказался — из-за установленных поверх лобового стекла бронированных пластин обзор никакой. Так я и очутился в пулеметном гнезде, прижатый к его краю плечом широкоплечего крепыша Виктора. Оставшиеся внутри кузова члены отряда сейчас могли в подробностях разглядеть нижние половины наших туловищ. Правда, меня это не волновало — я больше интересовался происходящим вокруг, как-то незаметно для самого себя приступив к обязанностям проводника.
В десяти метрах сзади пылила еще одна машина — капитально переделанный умельцами Бессадулина школьный американский автобус с остатками облезшей белой краски. Как мне пояснил мастер Палыч, автобус появился в городе еще до войны, в двухтысячных годах. Купленный по дешевке, он использовался для перевозки рабочих на завод.
Недавно над машиной хорошенько поработали, полностью сменив ходовую часть, поставив толстые колеса от неизвестной мне техники и наварив защитные бронепластины. Автобус выглядел солидно, но я глубоко сомневался в его проходимости через пески. Одно дело — по накатанной дороге в теплицы и обратно людей возить, и совсем другое — переть через пустыню.
В салоне сидели двадцать вооруженных рыл — бойцы хозяина ТЦ, сопровождающие нас в пути. Там же ехал второй проводник, Косой Ильяс, не последовавший моему примеру и оставшийся внутри автобуса.
По левую сторону от нас остался город, отделенный от дороги двухкилометровой полосой пустыни. Но я смотрю не туда. Мое внимание обращено в прямо противоположном направлении — рядом с нами, буквально в двадцати метрах, тянулись полузасыпанные песком дома. Дачный комплекс. Место, населенное изгоями — больными, калеками и уродами. Впрочем, проще назвать местных жителей одним коротким, но очень емким словом — мутанты. Муты…
— Это и есть «дачи», правильно? — не отрывая глаз от карты, поинтересовался Виктор, когда дома остались позади.
— Ага, — отозвался я, поглядывая на последний ряд домов, где несколько мужчин размеренно махали лопатами, отбрасывая подступивший вплотную к редким огородным грядкам пустынный песок. — Они самые.
— Небольшой населенный пункт, — пробормотал парень, ставя очередную пометку. — Количество населения известно?
— Про Дачи никому и ничего не известно, кроме тех, кто там живет, — буркнул я, устремляя взгляд на уходящую под колеса грузовика дорогу. — И отметку про «населенный пункт» ты зря поставил.
— Это почему?
— Скоро его не станет. Вот почему. С каждым годом песка становится все больше. Вскоре лопаты не смогут помочь — и вот тогда мутанты оттуда уйдут навсегда.
