Протопоп тяжко вздохнул:
— Молодой спафарий считает, что это ниже его достоинства. Да и вообще, в последнее время поведение этого молодого человека вызывает у меня опасения.
— Не поделитесь ими?
— Это не тайна, так что можно и рассказать. — Исаак оглядел небольшую комнату, которую он занимал на постоялом дворе восточных имперцев, присел за стол, снизу вверх взглянул на Зальха и спросил рыцаря: — Вы продолжаете изучать язык местных варваров?
— Конечно, — Седрик кивнул.
— А вы знаете, что такое Вран на языке славян?
— Кажется, ворон.
— Верно. Так что первый вывод можете сделать самостоятельно.
Зальх удивленно приподнял правую бровь:
— Спафарий Андроник Вран русич?
— Точнее сказать, его прапрадедушка, который осел в империи и породнился со старыми римскими родами, был русичем, и славянской крови в Андронике немного. Однако здесь, в Киеве, она дает о себе знать.
— Ну и при чем здесь это?
— Может быть, что и ни при чем. Вот только спафарий все больше отдаляется от посольских дел и начинает забывать, зачем его сюда прислали. Вран почти все свое время находится при великокняжеском дворе, общается с местными дружинниками, половина из которых по крови варяги, крутит любовь с барышнями из свиты великой княгини и сам себе внушает, что он живет по законам рыцарской чести и доблести. По этой причине я ему не доверяю.
— Думаете, что он предупредит венедов, ибо посчитает ваш поступок бесчестным?
— Не напрямую, ибо он не знаком с Соколом, а через киевлян. Это возможно.
— Плохо, что вы не можете доверять спафарию.
— Да.
— А если его отослать обратно в Константинополь?
— Не получится. У Андроника такие же полномочия, как и у меня, и именно он официальное лицо нашего посольства. Поэтому польза от него все-таки есть. Ну и, кроме того, путь по Днепру опять перекрыт лукоморскими половцами.
— Ладно, — Зальх присел напротив протопопа, — оставим Врана в покое. Давайте обсудим предстоящее дело. Венеды ожидают нападения?
— Нет. Они ведут себя спокойно, и часть воинов Сокола, как обычно, ушла в город.
— Сколько при нем дружинников?
— Три десятка молодняка и полсотни бывалых вояк.
— Маловато. Но это и понятно. Часть на отдыхе или охраняет корабли, черные клобуки в Макотине и Берладник со своими ветеранами сейчас семью устраивает. Но все же взять венедов будет не просто. Какие силы вы против них собрали?
— Ударный кулак — это два наемных отряда. Первый из разбойников, которые при помощи надежного священника проникли в Киев. Душегубов четыре десятка и они ударят в лоб. Ну, а вторая группа состоит из мужчин степного рода Гэрэй. Они прибыли в столицу русичей, дабы наняться в войско великого князя или в охрану каравана, но попали в неприятную ситуацию и оказались должны киевскому тысяцкому полсотни гривен. Я их долг выкупил, и теперь они служат мне. Не напрямую, конечно…
— И сколько степняков в отряде?
— Сорок пять воинов.
— А откуда они ударят?
— С тыла.
— Ха-ха! — паладин рассмеялся. — Венеды, даже если их застать врасплох, расколотят ваших наемников без особого труда. Вы что, Исаак!? Как можно бросаться в эту авантюру!? Смех один.
Ромей был спокоен и, дождавшись, пока Зальх прекратит смеяться, сказал:
— Вы не дослушали меня, рыцарь.
— Хорошо, — рукавом рубахи Седрик смахнул с глаз набежавшие слезы и вновь посмотрел на Комита.
— Разбойники и степняки расходный материал и они должны только отвлечь венедов. А основную работу, устранение Вадима Сокола, возьмут на себя приставленные к нашему посольству шпионы.
— И сколько людей вы пошлете?
— Троих и еще одного.
— Почему такой странный счет?
— Потому что один из них стоит всех остальных вместе взятых.
— Я его знаю?
— Нет. Он находился в Киеве еще до нас, и первоначально планировалось нацелить его на другого человека.
— На великого князя?
Исаак Комит полуприкрыл глаза:
— Возможно.
— Как знаете, не хотите отвечать и не надо. Наемникам известно, кто их посылает на убой?
— Нет.
— А как они должны уйти из города?
— Никак, потому что их перебьют.
— А почему вы не хотите убить Сокола в городе?
— Это вызовет ненужную шумиху и подозрение, наверняка, сразу же падет на нас. А если варяга убьют сегодня ночью, то все будет выглядеть иначе. Воры и степняки сговорились и решили ограбить богатого венеда, который пал в бою. После этого всех преступников, кто уцелеет, схватят городские стражники, а затем мерзавцев казнят, об этом мы позаботимся. Ну, а когда Изяслав Мстиславич вернется в город, то он не найдет никаких концов.
— Ваша мысль ясна. Но что именно должны делать мои паладины?
— Пусть ваши рыцари дадут толчок степнякам и лесным разбойникам, а затем понаблюдают за ними со стороны. Разумеется, если вы одобряете мой план.
— Ваш план, — Зальх усмехнулся, — по моему глубокому убеждению, дерьмо. Но другого нет и вас не переубедить, а мои братья-рыцари ничем не рискуют. Так что мы вам поможем, и я буду рядом с вами. Ну, а когда у вас ничего не выйдет, то мы сами достанем Сокола и я стану рассчитывать на вашу поддержку.
— Вот и ладно. — Протопоп кивнул на дверь: — Идемте?
— Да, — паладин поднялся. — Смеркается. Пора.
* * *
От ворот постоялого двора раздался звон столкнувшегося металла, а затем чуткий слух Валентина Кедрина уловил чей-то предсмертный вскрик. Потом на мгновение в округе воцарилась тишина, но вскоре она была разорвана громким окриком:
— К бою! Враги!
Потомственный наемный убийца, чьи предки-даки служили еще великому вождю Децибалу, а затем римлянам, антам, болгарам и ромеям, посмотрел на выделенных ему в помощь имперских шпионов. Три человека прижались к высокой ограде и стояли без движения, и хотя внешне они были спокойны и собраны, Валентин чуял их страх и неуверенность, ибо его обоняние, зрение и чутье на опасность были, словно у волка, поскольку этот талант передавался в роду Кедрина из поколения в поколение.
«Мясо, — подумал потомок дакийских людей-волков, отводя взгляд от ромеев и поправляя перевязь с пятью ножами. — Это всего лишь презренное тупое мясо, хотя готовили шпионов неплохо. Впрочем, других помощников нет, так что придется работать с теми, кто есть под рукой».
— Пошли, — убийца взмахнул рукой, подпрыгнул, зацепился руками за ограду и подтянулся. Наверху он замер и, отметив, что варяги, уже вооруженные мечами и арбалетами, бегут к воротам, которые были атакованы лесными разбойниками, удовлетворенно оскалился. Они, явно, ожидали нападения, но пока все шло согласно задумке протопопа Исаака, и если хитрый священнослужитель не ошибся, то жертва, венедский вождь, кинется в драку, и он его подловит на выходе из комнаты, а затем скроется.
Валентин спрыгнул вниз, и рядом с ним один за другим приземлились ромеи. Новый взмах рукой. Вперед! Четверка убийц, держась в тени, быстро проскочила открытое пространство, и подбежала к тыльной стороне жилого здания. Невдалеке от них через забор перебирались степняки, но убийцы не обращали на них никакого внимания. Они, подобно кошкам, ловко цепляясь за выступы в бревенчатой стене, полезли наверх, добрались до распахнутого окна на хозяйской половине просторного двухэтажного терема и проникли внутрь.
— Кто здесь!? — раздался испуганный женский вскрик из темного угла.
Один из ромеев метнулся к женщине, возможно, поварихе или служанке, и Кедрин уловил характерный звук входящего в тело клинка. Чпок! Хрип умирающей был заглушен рукой имперского шпиона, и Валентин приблизился к двери. За ней было тихо, и убийцы выскользнули наружу. В соседних комнатушках кто-то шевелился и слышался шепот. Это обслуга и хозяин постоялого двора с многочисленными домочадцами услышали шум во дворе и проснулись. Однако Кедрина и ромеев эти люди, которые, скорее всего, останутся в своих постелях, не интересовали. Убийцы двинулись по коридору, вышли на половину гостей и остановились. Вождь венедов должен был выскочить из своей спальни, расположение которой убийцам было известно, и им оставалось лишь дождаться его и выполнить приказ протопопа.
Валентин приготовил пару метательных ножей, а ромеи обнажили короткие мечи. Шансов на спасение у венеда не было, спросонья, ошарашенный неожиданным нападением и с длинным мечом в руке, в узком и полутемном пространстве коридора, он станет легкой мишенью. Так говорил Валентину его разум и опыт с ним соглашался. Но что-то было не так. Душа опытного наемного убийцы на службе императора Мануила Комнина трепетала, словно ему предстояла встреча с чем-то необыкновенным, а интуиция, которая никогда его не подводила, шептала: «Беги отсюда! Этот враг тебе не по зубам». Однако Валентин не мог повернуть назад, ибо он уже взял деньги ромеев, которые за неисполнение заказа могли покарать его семью. Поэтому, постаравшись задавить внутреннее волнение, Кедрин собрался, а затем ноздри убийцы втянули окружающие его запахи.
