— Ты кого называешь настоящими воинами? Тех, кто, изменив присяге, разбойничает на дорогах и собственного народа боится?.. В страхе ты даже сюда полвойска привел… — Скиф кивнул в сторону всадников.
Его слова задели Хабибуллу. На какой-то миг его глаза вспыхнули яростью, но он быстро овладел собой.
— Я, может быть, как ваш Христос, с двенадцатью апостолами сюда явился…
— С той лишь разницей, что наш Христос оживлял мертвых, а ты убиваешь живых. Не изменяй своей вере, Хабибулла! Я вот своей не изменяю — предателем никогда не буду.
Хабибулла поднял коня на дыбы и прокричал с угрозой в голосе:
— Смотри, ты сам выбрал себе долю! Дважды я никогда не предлагаю!
Развернувшись, он пришпорил коня и поскакал прочь во весь опор. Прибывшие с ним и освобожденные из плена Скифом душманы еле поспевали за ним.
Теперь Скифу надо было решать, как пробираться к своим. В честность Хабибуллы он не верил. В горах их могла ожидать засада.
Старший страж Гинду предложил:
— Я приглашаю тебя и твоих соплеменников в гости. Отдохнете, а потом вместе придумаем, что делать дальше.
— Спасибо за приглашение! Мы принимаем его. Можешь ли ты сначала выполнить одну мою просьбу?
— Говори!
— Отдай нам оружие моджахедов!
Старший страж Гинду задумался.
— Я отдам оружие, но оно вам сейчас вряд ли поможет, — сказал он твердо. — Вы не знаете горы так, как знает их Хабибулла, и ему не составит труда догнать тебя и твоих соплеменников еще до перевала. Обогнав вас, он устроит засаду и навяжет бой. Идемте с нами, наберетесь сил, а там видно будет…
Скифу ничего не оставалось, как согласиться с его доводами. Он и его освобожденные товарищи двинулись вслед за стражами Гинду, которые несли с собой радостную новость о возвращении маманд.
…Весь последующий день Хабибулла вынашивал планы мести. Он не прощал обид и смывал их всегда только кровью. Еще утром пришел моджахед, посланный им проследить за передвижениями горцев и Скифа с освобожденными пленными.
— Все ушли к стражам Гинду! — сообщил он.
— И пленные?
— Да. Стражи отдали шурави автоматы, отнятые у наших.
— Маманды у них?
— Старший вез кожаный мешок и не выпускал его из рук.
Хабибулла задумался.
— Собирай совет! — приказал он. — В пещере.
Развернув карту, Хабибулла приступил к изложению плана действий:
— Я хочу напасть на стражей Гинду!
Особого удивления это сообщение не вызвало. Все знали о давней ненависти Хабибуллы к вождю горных стражей.
— Все должно быть неожиданно… Я ударю отсюда… А ты, Ахмет, пойдешь с Кадыром. Со своими людьми засядешь у Ослиной морды и будешь ждать. Когда мы начнем, бронемашины перекроют им дорогу к отступлению.
Хабибулла говорил минут двадцать.
— Главное, — сказал он под конец, — захватить маманды.
— А что делать со стражами Гинду? — спросил Ахмет.
— Ни один из них не должен от нас уйти. Ответите головой.
— Сегодня большая Луна, — заметил Кадыр, — идти будет легко!..
— Выдвигаться начнем через три часа после полуночи, — завершил совещание Хабибулла.
Скиф и Ольга верхом подъехали к ручью и, пока их кони пили воду, решили прогуляться. Наметанным глазом Скиф заметил заросли рододендрона.
— Закрой глаза и отвернись! — приказал он Ольге.
Через полминуты он стоял перед женой с охапкой диковинных цветов. Открыв глаза, Ольга ахнула:
— Таких цветов мне не дарили даже на свадьбу!
— Здесь вообще много такого, чего нет у нас. Посмотри на этот цветок. Ты, наверное, и не знала о нем. А я слыхал, но до Афгана ни разу не видел. Это голубой тибетский мак, редчайшее растение.
— Тибет там? — Ольга показала на северо-восток.
— Нет, там — на востоке. Знаешь, как называют пространство за Гиндукушем местные жители? Страна, где собираются феи…
Ольга все еще рассматривала тибетский мак.
— Мак — и редчайшее растение?
— Этот — да. Голубой тибетский мак — предмет зависти любого собирателя гербариев.
— Но по внешнему виду это тот же мак с наших лугов: те же листья, такие же лепестки…
— Нет, его лепестки горят ярко-голубым цветом, а при определенном освещении дают пурпурные блики. Его тычинки и пестик желтые, а не черные, как у красного мака. — Скиф задумчиво посмотрел на Ольгу. — Знаешь, мне кажется, этот цветок — доброе предзнаменование!
Скиф и Ольга вернулись к ручью. Едва касаясь губами его зеркальной поверхности, не сгибая коленей, кони пили воду.
— На Кубани, — улыбнулась Ольга, — говорят, что хорошие кони, когда пьют, никогда не сгибают коленей.
— А у нас на Дону говорят, — в тон ей отозвался Скиф, — что лучшие жены те, у которых шея длинная, ноги стройные, талия узкая, грудь — во! А глаза при этом голубые, голубые!..
Они рассмеялись и, прижавшись, стали осыпать друг друга страстными поцелуями.
В обратный путь Скиф и Ольга отправились не скоро. Только когда солнце, качаясь в перьевых облаках, стало клониться к закату, они, оседлав лошадей, не спеша тронулись в дорогу. Какое-то время ехали молча, слушая журчание ручья и пение птиц. Наконец Скиф, собравшись с духом, начал:
— Оля, вчера и сегодня я много думал и решил: тебе лучше с ребятами вернуться к нашим. Я же пока не могу…
От столь неожиданного заявления Ольга онемела. Ее волнение передалось лошади. Сама же всадница словно отключилась, будучи не в силах пошевелиться.
Скиф продолжал:
— За угон вертолета меня ждет трибунал и казенный дом. Ты только пойми меня правильно. Я этого не боюсь, но — ты! Ты — жена зека?! А подвергать и дальше тебя риску в скитаниях — просто безумие.
Ольга уже овладела собой.
— И это все?.. Плохо же ты меня знаешь! Во-первых, мне очень нравится начало нашего свадебного путешествия. И во-вторых, я не намерена его прерывать!
Вздыбив коня, она стрелой сорвалась с места, через плечо крикнув Скифу:
— Догоняй! Медовый месяц в знойном Афганистане продолжается!..
Они вернулись в лагерь стражей Гинду, когда, окутав все вокруг черным покрывалом, ночь выпустила из-за туч плененную полную луну. Она огромным желтым шаром взгромоздилась на ближайший утес, с любопытством воззрившись на сидящих у костра стражей Гинду. Перед ними стояли девять маманд на большом металлическом блюде с эллипсообразными и прямыми линиями. На блюде также виднелись геометрические фигуры, напоминавшие созвездия, какие-то цифры, мистические знаки, изображения животных. Маманды располагались на разном расстоянии от центра, и перед каждой стояла маленькая тарелочка из белого металла.
В стороне горел еще один костер — на нем готовили ужин. Скиф и Ольга подошли к стражам Гинду, молитвенно взиравшим на маманд. Старший из окружения вождя пригласил их сесть. Они с благодарностью опустились на землю.
Какое-то время все молчали, глядя, как от костра в ночное небо летят искры. Высоко в небе они словно сливались с Млечным Путем и исчезали в бесконечности.
Нарушив молчание, вождь сказал Скифу:
— Будь терпелив, храбрый воин, много испытаний еще ждет тебя. Но Создатель тебе поможет, ибо он знает о твоем благородном поступке. Однако помни — многое зависит от тебя самого. Бог Отец, единый для всех нас Вселенский Разум, отвернется и не станет вести твою звезду, если усомнится в праведности твоего дела.
Вождь сделал небольшую паузу, как бы пересчитывая, обвел взглядом маманды и продолжил:
— Создатель приоткрыл нам завесу будущего. Род человеческий вступает в новую эру. Только самые достойные выдержат испытания.
Он встал. Вместе с ним поднялись еще два стража.
— Я ненадолго разлучу вас. Следуй за мной, воин.
Скиф удивился, но послушно встал.
Вождь повел его в пещеру, уходившую в глубь скалы. Шли они долго. В некоторых местах пещера расходилась веером на несколько проходов. Порой ее пересекали другие туннели. Но стражи Гинду шли по этому лабиринту, не сбиваясь, освещая путь факелами. В одном месте Скифу показалось, что он уже был здесь, и он стал внимательно смотреть под ноги, чтобы опять не попасть в яму. Наконец, вождь остановился у стены, монолитом уходящей вверх. По обе стороны от него встали стражи Гинду. Достав из кармана небольшой черный каменный шарик с высеченными на нем цифрами, вождь опустил его в расщелину. Могильную тишину нарушили гул и пронзительный скрип. Огромная стена, расколовшись надвое, вдруг стала медленно разъезжаться в стороны, и Скиф увидел мощные деревянные механизмы, которые с помощью канатов приводили в движение эту громадину из камня.
Один из людей, обслуживающих машину, вернул вождю каменный шарик и удалился. Стена с таким же шумом закрылась за ними, и они продолжили свой путь. Вскоре стражи остановились перед пропастью. Вождь достал тот же черный шарик и опустил его в каменный желоб. Шарик покатился вниз, набирая скорость. Через какое-то время вождь опустил в желоб коричневый шарик. Неожиданно сверху стало опускаться какое-то деревянное сооружение. Скиф догадался, что это — мост. Вождь взял факел у одного из стражей и первым ступил на мост. Хотя мост был с перилами и идти по нему пришлось недолго, переход этот Скифу особого удовольствия не доставил: настил качался, вокруг стояла кромешная тьма, а что таилось внизу, знал только господь бог.
