восемь килограммов худеть. Ну как пришлось? Обязана была.
Похудела, держала вес, находилась в прекрасной форме. И заболела ангиной – перед чемпионатом Европы в 2012 году. Через три дня выступать, а температура не падает. Ирина Александровна навещала меня, привозила вишню и пюре из фасоли, говорила все съедать. А я только ложку пюре ела и вишенку одну в день.
На вторых своих Олимпийских играх, в Лондоне, Канаева тоже победила, стала двукратной олимпийской чемпионкой, единственной до сего дня в истории художественной гимнастики в индивидуальной программе. Завершив карьеру, стала тренером.
Евгения Канаева:
Ирина Александровна умеет любить, умеет уважать. Каждая гимнастка хочет быть для Винер самой-самой. Все стремятся ее обрадовать, удивить, услышать от нее похвалу.
Она как допинг – входит в зал, девочки под потолок взлетают. Это реально так.
30
Когда дети заканчивают выступать, я, казалось бы, должна страдать, ведь все они неповторимы. Но возникает стена: это было, теперь этого нет. Никакой трагедии. Таков мой характер. Если б переживала, могла с ума сойти. Даже от ухода одной Алины. Она, конечно, долго была, но все равно это трудно – прощаться.
Многие уходят слишком рано. Ира Чащина, Оля Капранова столько могли еще сделать! Ира – потрясающая гимнастка, с сумасшедшей внутренней энергетикой. У нее было огромное количество поклонников, в том числе я. На Олимпиаде в Афинах Ира была впереди в двух видах. Могла победить, да не выдержали нервы.
Я никогда не плачу. Но ушла Юлия Барсукова, ушла внезапно, и у меня полились слезы.
Алишер спросил:
– Что ты рыдаешь?
– Юля ушла.
– Почему?
– Замуж выходит.
– Ничего. Разведется, вернется, – так сурово, с иронией отвечает он иногда.
Юля не вернулась. Работала с предметами художественной гимнастики в шоу на льду, открыла спортивный клуб и лишь через годы оказалась в Новогорске вновь, уже со своей ученицей.
Я вспоминаю всех моих детей с большой любовью. Помню, какая стопа у Канаевой, у Капрановой, все ее пальчики. Помню стопу Кабаевой и Утяшевой. Помню их ноги так же, как помню их лица.
Ляйсан Утяшеву я впервые увидела в Японии на соревнованиях юниорок. Ее красота и данные впечатлили меня. Предложила тренироваться в сборной.
Мама Ляйсан спросила:
– Вы лично будете с ней работать?
– Буду присматривать, – ответила я. – Работать с ней будут мои помощники-тренеры, специалисты, которым я доверяю.
– Тогда нет.
В своем клубе Ляйсан считалась большой звездой, равных ей там не было. А расти надо среди равных, смотреть, что получается у тебя и что у других. Конкуренция должна быть. Дуб в пустыне не растет. Дуб растет среди дубов.
Увидев, что на соревнованиях дочь проигрывает, мама вновь привела ее ко мне. Мы начали тренировки, и оказалось, что Ляйсан заражена звездной болезнью. Проявлением этой болезни была излишняя уверенность в себе. Девочка думала, что все выполняет правильно, а выполняла неправильно.
Повторять одни и те же движения приходилось непозволительно много раз. Я говорила: «Ляйсан, ты перегружаешь свои ноги. Пойми, я не могу оставлять “грязь”, и убирать ее ты должна как можно скорее. Ты должна беречь себя». К сожалению, говорить это было бесполезно.
Став чемпионкой мира в командном зачете, она попала в больницу и вернулась в Новогорск на костылях. Тренировалась на одной ноге, плавала в гипсе, сушила его феном и, конечно, была уже «подстреленная ласточка». Я жалела ее, помогала и ни в коем случае не останавливала.
Она очень старалась, но поняла, что надо заканчивать. На чемпионате Европы в Москве я устроила ей проводы. Прощальное выступление Ляйсан стоя смотрели тысячи зрителей. Аплодировали, не отпускали. Утяшева могла быть выдающейся гимнасткой, но вышло иначе.
У меня было множество талантливых детей, которые не стали теми, кем, придя ко мне, могли стать. Одну поражала звездная болезнь, другая любила покушать, третья поспать, четвертая ленилась. Есть вещи, с которыми тренер при всем своем желании справиться не может. Тренер не Бог, не всесилен.
Яна Батыршина, видя, как пятнадцатилетняя Алина Кабаева выигрывает у нее на своем первом чемпионате Европы, решила, что в этом виноваты тренеры. Игнорировала и Веру Шаталину, и меня, а на какой-то вид не позволила себя вывести, заявила: «Не надо со мной идти». Вышла, уронила предмет. Она была старше Алины, обладала высокими титулами, но ревновала, психовала, собраться не смогла и вскоре карьеру закончила. Как говорится, у каждого Абрама своя программа.
Саша Меркулова, когда начала взрослеть, не сумела остановить свой аппетит. Я возмущалась: «Как ты можешь менять то, для чего родилась на этой земле, на кусок пирога?» Она была очень яркая. Я считала, что вторая Алина ко мне пришла. Недосчитала.
Еще одна девочка, Дарья Кондакова, вела себя отвратительно. Скакалку однажды швырнула. Я подняла, спрятала.
– Отдайте, Ирина Александровна, – попросила она.
– Скакалка сказала, что не хочет тебя видеть.
– Пожалуйста!
– Вставай на колени и проси у неё прощения. Ты забыла, что предметы живые! Что ко всему в этом мире надо относиться как к живому, созданному Творцом!
Прощения Даша попросила, но потом опять начала вести себя как попало, бросила под машину мяч и этим поступком сама себе подписала приговор. На чемпионате мира, имея хорошие шансы победить, запутала ленту, а перед Олимпийскими играми обратилась к врачам из-за боли в колене. Упрашивала взять ее на сбор, а я ответила: «Нет! Тебе лечиться надо, а не на Олимпиаду ехать. Сколько раз предупреждала тебя, что ты играешь на поле системы Сатан, что ты пропадешь?!»
Антон Винер:
Мама жестко следит за тем, чтобы девочки не грешили. Поступками, словами, мыслями. Она работает с человеческими качествами детей. С их отношением к миру и, что не менее важно, отношением к самим себе. Приучает быть настоящими людьми. Понимает, если в сознании царит самомнение, чемпионом стать невозможно.
Мама знает, что Бог есть, и верит, что успех зависит не только от объема тренировок. Мне повезло, я видел практическую часть Библии всю свою жизнь. Видел, как маленькие девочки приезжали, никому не известные, и поднимались на пьедестал. Видел, как внутренние противники разрывали их. Много судеб, успешных и неуспешных.
Тора, Библия, Коран. Я читаю все эти книги. Сканирую книгу «Зоар»[11] – даже глядя на буквы, можно успокоиться. Узором иврита записаны семьдесят два имени Бога: Смиренность, Счастье, Свобода, Самоуважение, Безвозмездная Любовь, Уверенность, Ответственность…
Я знаю, что жизнь мира зависит от помыслов и действий каждого человека. Ты сказала сегодня кому-то грубые несправедливые слова или
