что на стаканы со скотчем, которые остаются недопитыми. Аластор Рэглан ее совсем не прельщает. — Да и я выросла с того времени.
— Это верно, — в глазах Аластора загорается интерес. — Хотя я бы не отказался вновь послушать твой голос.
Айрис недолго думает. Она передает Соломону записку и одной ладонью упирается в стол, совершенно не смущаясь от откровенных увиваний Аластора. Тот ведь несерьезно (наверное). Просто развлекается, выпивая больше обычного и увлекаясь симпатичной девушкой.
— Послушайте, дядя, — певуче произносит Айрис, наклоняясь над столом. — Захотите поговорить о херувимах, приходите к моему отцу. Он по этой части специалист. А если вам интересно услышать мой голос, то как протрезвеете, загляните на ферму. Она у нас самая большая в округе, не перепутаете. Только учтите, у меня есть ружье и несколько ковбоев, которые присматривают за скотом. Каждая ваша неуместная шутка будет воспринята как акт агрессии.
Голос у Айрис обманчиво невинный, но воздух пронзается сталью. Она точно умеет производить впечатление и не даст себя в обиду. Старик-пастор отлично ее воспитал. Вероятно, христианской моралью. Той самой, которая с кулаками.
— Она хороша, — одобрительно заявляет Каролина.
Но совсем не это удивляет Соломона. Он удрученно цокает, как только мисс Дженнер уплывает из его рук к другому столику. И тут же замирает, замечая воодушевление на лице у Аластора.
И настоящую жажду. Темную, необузданную. Почти что проклятую.
— Я женюсь на ней, — непреклонно утверждает Аластор. — Это решено.
Соломон только пожимает плечами. И убивает еще один стакан со скотчем, точно намереваясь завтра взять в администрации выходной.
Глава 9
Вилма сворачивает в сторону своего дома, чувствуя неприятную тревогу, разрастающуюся с каждым пройденным шагом. Она знает, что нельзя откладывать визит слишком долго. И просто берет себя в руки. Ей нужно контролировать не только происходящее в городе, но и в своей жизни, и без того слишком запущенной.
От дома, кажется, веет холодом. Это может быть как суеверным ощущением, так и пробирающе реальным — в городе, полном всякой чертовщины никогда не угадаешь. Особенно в нынешнее время.
Вилма застывает на пороге, не решаясь сразу толкнуть дверь своего дома. Ей не хочется признаваться себе в том, что она испытывает страх. Как перед черным нечто, поселившимся внутри, так и перед всем, что происходит сейчас в городе.
Она не знает, справится ли. Но на одних внутренних ощущениях далеко не уедешь. Надо включать голову и пересиливать себя.
— Это просто чертов дом, — говорит она.
Ее чертов дом.
Вилма толкает дверь и, наконец, переступает порог дома, где не была уже несколько дней.
Внутри оказывается действительно холодно. Наверное, или она сама, или заходившая сюда Хелен попросту забыли закрыть окно. Искать источник холода Вилма сейчас не собирается. Только посмотрит, как там дела у ее черного приятеля, захватившего кухню. А потом она отправится обратно в управление шерифа, чтобы провести очередную ночь в его стенах.
На момент Вилма задумывается о том, что могла бы действительно провести ночь у Соломона. В нормальной постели, под магической защитой его дома. Эта мысль отчасти успокаивает, а отчасти — раздражает, что-то надрывая изнутри. Разбираться с этими своими чувствами сейчас Вилма не очень готова. Что она, сама не справится с жилищными неурядицами? Всегда справлялась, пока отцу ни до чего не было дела.
Вилма проходит в кухню и обнаруживает, что черное нечто заполонило собой уже треть помещения.
— Как-то ты быстро растешь, дружок, — озабоченно произносит Вилма, не делая вперед больше ни шага.
В первые дни оно распространялось куда медленнее. Сейчас же скакнуло так, будто что-то в себя втянуло и переработало в черную массу. Одной метелкой тут явно не обошлось. Вилме подобное соседство нравится все меньше.
Нечто, словно отзываясь на ее слова и присутствие, вдруг начинает казаться живым. Внутри него мимолетно проскакивают искры, а угольно-черный цвет пропитывается серыми прожилками. И само оно, похоже, тянется к Вилме. Не как к хозяйке дома, к которому оно присосалось.
А как к потенциальной жертве.
Вилма вздрагивает и резко разворачивается. Кажется, этот дом пора просто сжечь. От греха подальше.
* * *
— Так где можно найти этого мальчишку? — спрашивает Зак, пока рассеянно вычерчивает руны на земле посреди центральной городской площади. — Ну, кроме как дома, под материнским крылом.
Под покровом ночи, когда порядочные граждане уже разошлись по своим домам, они собираются, чтобы Блэк смог провести какой-то свой ритуал. Предполагается, что это поможет подсказать направление магии, вызвавшей торнадо. Откуда шла сама стихия — понятно. Но магический след, как объясняет Зак, это, все-таки, другое.
Вилме слегка не по себе. Как после похода к своему дому, так и от того, что она вынужденно позволяет Блэку настолько открыто творить магию в черте города. Не то чтобы у нее были какие-то рычаги давления, которые могли бы помочь ей наложить на это запрет, но все-таки.
Она снова оказывается вне позиции контроля.
— Я бы, честно говоря, вообще не стала его искать, — пожимает плечами Вилма. — Что, хочешь познакомиться поближе и наверстать упущенное?
Зак усмехается.
— Не знаю. Хороший отец из меня вряд ли выйдет, но узнать пацана, думаю, не помешает. Да и потом, лишние руки в моей будущей лавке тоже пригодятся.
— Подпускать его к оружию — плохая идея.
— Может быть.
Блэк заканчивает со своими рунами, образовавшими в итоге круг. В изображениях прослеживается что-то кельтское, но Вилма достаточно далека от своих ирландских корней, чтобы в этом разбираться. Поэтому она просто отходит от Зака, занимающего позицию в круге, на несколько шагов назад.
По рунической вязи вспыхивают огоньки, они буквально держатся над землей, в воздухе. Вилма обрывает в себе дурацкое желание перекреститься, как точно сделал бы на ее месте Хесус.
Зак шевелит губами, беззвучно произнося заклинание. Огоньки на рунах некоторое время горят без движения, а затем в один момент взвиваются ввысь, разгораясь сильнее. И задают строго определенное направление.
Вилма отшагивает еще дальше. Вот уж повезло городу обзавестись очередным любителем поиграть с огнем. Будто бы им мало подрастающего Игниса Берджесса. Она невольно вспоминает еще и о том, что Зак приехал в город с двумя своими братьями. Нелегкое их ждет время.
— Не спали мне тут ничего, — ворчит Вилма, обнимая себя обеими руками.
— Ты даже не обожжешься, если прикоснешься, могу тебя заверить.
Нет, ей такие заверения не очень-то интересны. Проверять она точно не станет.
Блэк делает пасс рукой, и огни гаснут.
— Я знаю, в каком направлении надо двигаться, — говорит он, поворачиваясь к Вилме и выходя из круга. — Могу даже сказать, сколько примерно ехать до места,
