Или, если смотреть на это с другой стороны, все еще ужаснее — я, уважаемая (или не совсем?) леди, принцесса, в конце концов, могла быть скомпрометирована, стань известие о прошедшей ночи достоянием общественности… О, боже!
Не то, чтобы я переживала за свою репутацию — она меня мало заботила. О любом человеке можно выдумать любую ложь, да притом сделать это так искусно, что тот потом до конца жизни не отмоется. «Репутация — вещь хрупкая, а общественное мнение податливо, как глина…» — часто говорил король Леонард.
Тем более, за последние недели я и так уже натворила всякого, чего обществу обо мне точно знать не следует. Куда уж дальше-то переживать!
Другое дело, что я очень хорошо себя знаю и уверена, что никогда бы не позволила чужому малознакомому мужчине перешагнуть границы, намеренно остаться с ним наедине, лишившись поддержки того, кто обязан меня защищать…
Но ведь именно это я и сделала! И вот что странно — вопреки здравому смыслу в данной ситуации я была абсолютна спокойна. Даже если Филипп без моего согласия воздействовал на меня какими-то чарами, меня это не волновало. Точнее, приятно волновала его близость, присутствие рядом со мной и ночью, и сейчас… Мне казалось это естественным, правильным и, возможно, даже хотелось большего, продлить это ощущение…
Наверное, на меня так повлиял тот странный сон. Да, определенно так и есть! В нем меня преследовали те же чувства.
А вот с лордом Июньским стоит быть осторожнее и ни в коем случае не расслабляться. Все-таки нельзя забывать, кем он является, на кого работает и чьи приказы исполняет. Вдруг он и сейчас поддерживает связь с его величеством, собирает на меня компромат, докладывает ему обо всех моих промахах, держит в курсе происходящего? Чтобы потом, когда я вернусь ко двору уже в собственном облике, тот мог держать меня в ежовых рукавицах и контролировать каждый мой шаг, что по причине моего упрямства ему прежде удавалось не всегда…
Не успела я хорошенько обдумать эту мысль, как Филипп, решивший, видимо, все расставить по своим местам и прояснить ситуацию, в которой мы все оказались, заговорил:
— А теперь послушайте меня внимательно. Во-первых, все, что я делаю, необходимо для дела. Можете сомневаться в необходимости этих действий или моих истинных намерениях, но ни в коем случае не смейте препятствовать мне!
Звучал он грозно, как, собственно, и выглядел. Смотрел при этом только на Глеба. И из-за того, что изначально взял официальный тон, сложно было понять, обращается он только к нему или меня тоже касаются эти замечания.
На всякий случай я решила внимать и помалкивать, ибо мало ли…
Дождавшись покорного кивка Глеба, лорд Июньский продолжил:
— Во-вторых, что касается самого дела. Во все подробности плана вдаваться не буду. Вам следует знать только одно: прежде всего необходимо добраться до леди Инны и провести обратный ритуал обмена телами. Надеюсь, зелье при вас?
— Да, вот оно, — Глеб достал синий флакончик из внутреннего кармана куртки и собирался сначала поставить его перед всеми на стол, но тут же спрятал обратно, видимо опасаясь расстаться с единственной важной вещью, оставляющий ему хоть какой-то контроль над ситуацией.
Жаль, мне было бы спокойнее, будь он у меня. Думаю, лорд Филин, как очевидный лидер нашей группы, также не отказался бы присвоить себе все козыри. Но к моему удивлению, тот просто кивнул и не стал требовать отдать зелье.
— Задерживаться в этом городе мы больше не можем. Как и ждать окончания праздника. Нужно торопиться. Той энергии, что я передал принцессе Софии должно хватить на первое время. Но она не задержится надолго. Тело чужое, несовместимое с душой и магией, похоже на сито — жизненная энергия стремительно вытекает из него. Проснувшаяся магия, неспособная правильным образом циркулировать по каналам организма, отравляет его и ускоряет процесс потери жизненных сил… Сами видели, к какому результату это приводит.
О да… Лучше бы не видели…
Что ж, некоторые моменты теперь прояснились, но меня по-прежнему продолжал мучить один вопрос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Простите, лорд Филин, — обратилась я так же официально. — Позволено ли мне узнать подробности этой… передачи энергии?
Глеб тихо хмыкнул, по-видимому, знакомый с этим процессом. Но насколько хорошо он с ним знаком, по его реакции понять было сложно.
А лорд Июньский объяснил:
— Я разделил с вами сон, леди София. Буквально. Эта практика довольно распространена среди моего рода и очень удобна, для поддержки тех из нас, кто от истощения не может обернуться обратно из животного облика в человеческий.
Так значит, именно его присутствие я ощущала во сне? Тогда все еще более странно… Почему я приняла его за некоего несуществующего мужа? И почему мне было так приятно с ним?
Несмотря ни на что, мне такое объяснение показалось вполне логичным. В отличие от Глеба.
— Насколько мне известно, — заметил он, — это касается прежде всего магической энергии, а не жизненной. Вы забрали у Софи излишки ее магии. Осенней магии. Которая должна была вам навредить, так как вы — летний лорд. И этот факт вызывает некоторые подозрения.
— Интересно, какие? — усмехнулся Филипп. — Небось считаете меня самозванцем из Осеннего Двора?
— Нет, что вы. В вашей личности я уверен. А вот в ваших корнях… — с намеком протянул Глеб.
— Держите свои умозаключения при себе! За свои корни вы также вряд ли сможете поручиться…
И оба вроде бы ничего такого не сказали, но заставили меня задуматься вот о чем. Правящая верхушка Дворов живет, как правило, обособленно друг от друга и нечасто сочетается браками между собой. Виновата в этом прежде всего конфликтная магия и непредсказуемый результат — какой магией будут обладать дети?
От этого будет зависеть очень многое: чью фамилию будет носить ребенок, где жить, кем работать… Наследникам Лета тяжело живется в Зимнем Дворе, так же, как наследникам Зимы, проблематично жить в Летнем. Зато с весенней магией и летняя, и зимняя ладят вполне неплохо, о чем лишний раз подтверждает брак между родителями Глеба.
Самый лучший способ, позволяющий в таких ситуациях не расставаться членам образовавшейся семьи, — переехать в Эльтерес. Но даже тогда им приходится идти на компромисс и выбирать, в какой части города жить. К тому же, не все могут себе это позволить.
А еще бывают такие ситуации, как у меня. Когда магия заблокирована или отказывается проявляться. И вот тут… есть над чем подумать.
Почему она была заблокирована? Мне всегда говорили, что мое время еще не пришло, и нужно немного подождать — рано или поздно магия обязательно проявит себя. Все верили в это, ведь не зря же со мной занимался сам лорд Ясень Мартовский!
Но что, если он, прекрасно зная о нашем с ним будущем браке, вовсе не желал пробуждения моей магии? И все это время каким-то образом блокировал ее? Ведь осенняя и весенняя магия тоже конфликтуют друг с другом.
Это также проявляется и в характерах. Дети Весны, как их часто называют, как правило, очень эмоциональны и общительны, в то время, как детей Осени, наоборот, принято считать слишком сдержанными и замкнутыми. Долгое время их вообще считали чуть ли не отшельниками.
Но я об этом прежде не задумывалась просто потому, что не видела подобных примеров. Ведь детей Осени больше не существует, как и самого Двора…
Мысли мои унеслись так далеко, что я не заметила, как пропустила часть разговора.
— …нужно торопиться, поэтому придется пробираться сквозь толпу, — говорил тем временем Филипп. — Главное, держитесь поближе ко мне. Я знаю кратчайший путь до Озер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Так значит, она все-таки в Озерах, — выдохнул Глеб.
— Да.
— И что дальше? Как мы будем ее искать? — начал допытываться муж Инны, внезапно воодушевившийся новостью. — Как разберемся с похитителями? Нужно продумать план от и до! Нельзя нестись туда сломя голову… — тут он посмотрел на меня. — Куда денем Софи? Ей не следует идти с нами. Это может быть опасно…
Я удивленно подняла брови. Да ладно! Не он ли еще вчера предлагал мне лично выманить преступников? Откуда вдруг такая заботливость?
