class="p1">– Мадам! Мадам! – Голос Изумилиуса теперь слышался откуда-то издалека. – Где вы?
Девятка не обратила на крик внимания. Она диким взглядом осматривала покатые камни разнообразных форм и размеров. Где же ангел? Девочка перепрыгивала через поросшие пучками травы и мхом холмики, останавливаясь и приседая среди могильных камней. Кладбище, казалось, было бесконечным.
Надо сосредоточиться. Надо сосредоточиться.
Вот! Она увидела тенистую фигуру с парой крыльев. Проскользнула между могилами мимо высокого островерхого памятника, поросшего зеленью, – и встала перед ангелом: два крыла, курчавые волосы, выражение лица такое, словно он съел гнилой лимон.
– Нашла! – закричала Девятка, падая на землю и лихорадочно ища белладонну. Трава… мох… сорняки… потом она почувствовала под рукой нежный мягкий бутон закрытого цветка. И ещё цветки. Девочка присмотрелась получше, и в душе затеплилась надежда.
Девятка взглянула в небо. Дул лёгкий ветерок, и укутывающее луну покрывало не двигалось с места.
– Ну скорей же, – прошептала девочка, глядя в небо и баюкая цветок в руке.
Над головой пронеслась летучая мышь, и Девятка инстинктивно пригнула голову. Облако зашевелилось… медленно… медленно…
– Скорей, скорей! – Девятка хлопнула по земле другой рукой. – Покажись!
Порыв на удивление ледяного ветра овеял девочку, и она, задрожав, посмотрела на небо. Облако уплывало, обнажая луну. Только это была какая-то странная луна…
У Девятки защемило в груди.
– А у вашей ведьмы забавное чувство юмора, – пробормотала она.
На ярком белом диске луны был изображён такой же циферблат, как и на шестиугольных часах из прихожей. Три стрелки так же быстро крутились назад, а самая маленькая показывала три часа.
Времени совсем не оставалось.
При свете луны Девятка протянула руку к стеблю, приготовившись сорвать его и…
Погодите. Среди гаркающего, шипящего, хлопающего хаоса кладбища стал различим ещё один странный звук. Шелест? Не совсем. Шебуршение? Это не совсем то слово. Скольжение? Нет…
Девочка медленно обернулась.
Множество вьющихся стеблей плюща отделялись от памятника, поднимались в воздух, извивались, ждали – как смертоносные змеи, готовые напасть.
– Как же я ненавижу магию! – воскликнула Девятка.
И стебли потянулись к ней.
Растения обвились вокруг ранца, стали тянуть его, дёргать и почти оторвали от земли.
– Это моё! – сердито крикнула девочка, пытаясь выдернуть у них сумку.
Стебли ослабили хватку, и Девятка отшатнулась назад. Она гордо выпрямилась и дерзко кивнула в их сторону. Странно, что они так легко её отпустили. Почему бы это?
ХЛЯСЬ! Особенно противный тяжёлый осьминог ударил девочку, схватил её, и обернулся вокруг туловища. Девятку подняли в воздух, и кладбище перевернулось вверх ногами. Она извивалась и пыталась вырваться из жёстких, похожих на верёвки стеблей, но безуспешно – в их объятиях она была совершенно беспомощна.
– Отпустите меня, а то пожалеете! – пригрозила Девятка, подумав о том, случалось ли ей раньше угрожать хищным растениям.
Стебли вдруг отпустили её, и, падая, девочка закричала.
На земле она быстро протянула руку и сграбастала острый камень вместе с горстью влажной земли. Яростно размахивая камнем, как кинжалом, влево, вправо, девочка в запале случайно поранила вторую руку и поморщилась, но тут же упала в заросли белладонны.
– Поспешите, мадам! – крикнул голос вдалеке.
– И не забудь про цветы, стрекоза!
У Девятки перехватило дыхание, кладбище всё ещё вертелось вокруг неё.
– Надеюсь, этот парящий красный шар стоит усилий, – пробормотала она и, встав на ноги, сорвала пригоршню цветков и сунула их в ранец. – Готово! – крикнула она. – Я возвращаюсь!
– Отлично! – радостно ответил отдалённый голос.
Повернувшись, чтобы бежать к дому, Девятка взглянула вверх, высматривая летучих мышей. Взмах крыльев – свист рассекаемого воздуха – шлёп! Шипящие лепёшки чуть не задели её лицо. Ещё один шлепок справа. И ещё один.
Девятка перебежками помчалась к заднему крыльцу, её ободряющими возгласами приветствовали тролль, волшебник и ложка. Смертельная жижа лилась дождём, вторя звуку её шагов. Девочка неистово отмахивалась от порхающих над ней чёрных фигур, сосредоточившись только на входной двери, которая всё приближалась и приближалась…
– Скорее, мадам!
И вдруг…
БУМ!!!
По кладбищу прокатилась странная волна энергии. Девочка застыла на месте. По опыту она знала, что такой грохот не сулит ничего хорошего. Уже подлетавшая к ней летучая мышь внезапно растворилась в воздухе.
– О господи, – произнёс волшебник уже не так радостно.
– Изумилиус! – окликнула его девочка, стараясь скрыть волнение. Никогда. Не показывай. Слабости…
– Кажется, сейчас уже не среда.
– Значит, настал четверг? А что происходит по четвергам? – спросила Девятка, ещё не решаясь пошевелиться.
– Понедельничный дракон, вторничный гоблин, средовый летучий мышь… – забурчал Эрик.
Едва осмеливаясь дышать, Девятка медленно обернулась и обомлела: кладбище исчезало на глазах. Могильные камни и памятники позади неё, по сторонам от неё проглатывала темнота – непроглядный мрак.
– Четверговая пустота, – всхлипнул тролль.
– О нет, – пробормотала Девятка.
– Беги, стрекоза!
Девятка со всех ног, которых не чувствовала, рванула по земле, которой не было. В груди болело. Воздуха не хватало. Не было ни кислорода, ни света, ничего, кроме темноты, казавшейся бесконечной, – и она постепенно поглощала девочку.
Ничего не вышло. Ничего уже не было. Всё закончилось.
Жизнь не угощает тебя…
Глава 17
Девятка, не двигаясь, падала вперёд, увлекаемая несуществующей силой в несуществующем направлении.
Задняя дверь захлопнулась.
Девочке показалось, что она проснулась от кошмара. Она подняла глаза на Эрика, который держал её за куртку, и, чувствуя головокружение, встала на ноги и снова рухнула на пол.
– Никогда меня больше не трогай! – рявкнула она Эрику.
– Противный четверг, – проговорил тролль, опустив уголки рта, когда Девятка ещё раз попыталась встать.
– Как чудесно, что вам удалось собрать цветки, мадам! – радостно воскликнул Изумилиус, хлопая в ладоши. – Ура! Как приятно насолить ведьме!
– Вы схитрили, – возмутилась Девятка, сердито глядя на волшебника. – Вы знали, что наступит пустота.
– Если бы я сказал вам об этом, вы могли отказаться выходить. Но теперь это уже не важно, – поспешно произнёс он.
– НЕ ВАЖНО?
– Важно, мадам, то, что вы принесли цветки!
– Леди ранен, – сказал Эрик, глядя на предплечье девочки.
Он медленно, осторожно протянул руку с длинными ногтями и ощупал порез.
Осознав, что он делает, Девятка быстро шлёпнула его по пальцам. Тролль взвизгнул.
– Леди цел, – ответила девочка, и только тогда поняла, что рана довольно глубокая.
Эрик, повесив голову, попятился, и Девятка почувствовала укол вины.
– Просто дай мне бинт, – пробормотала она. – Я сама перевяжу.
– Эрик принести.
Тролль пружинисто ушёл, полы жёлтого халата развевались позади него. Девятка доковыляла до кухонного стола и упала на стул. Сахарница чуть отодвинулась от неё.
– Дайте мне белладонну, мадам, – велел Изумилиус, протягивая руку. – Осталось совсем мало времени.
Девятка чувствовала себя
