— Далеко еще?
Ворон усмехается в ответ:
— Я вам говорил, что этому лесу нет ни конца ни краю, найти в нем овец — дело не простое. Может, домой вернетесь, а?
Микта утер пот со лба, но сказал твердо:
— Без овец не вернемся. Веди дальше!
И Микол сказал:
— Веди!
Шли они, шли, продирались сквозь кусты, перелезали через валежины, наконец, совсем из сил выбились, на какой-то полянке присели отдохнуть.
Да и Ворон притомился. Сидит на ветке, сердито на ребят сверху поглядывает:
— Вернитесь! Не то совсем заблудитесь, скоро ночь, а ночью в лесу волков полно.
— Без овец не вернемся, — отвечает Микта. — А заблудиться мы не заблудимся: я хорошо помню, в какой стороне наш дом.
— И я помню, — говорит Микол, — Вон в той… Верно?
— Вер-рно… — нахохлился Ворон, а про себя думает: «Эдак они, чего доброго, найдут овец да благополучно домой с ними вернутся. А я ни с чем останусь… Как же мне их запутать получше?»
Тут слышит Ворон, как Микол говорит старшему брату:
— Есть хочу.
Микта ему отвечает:
— Я тоже хочу. Придется потерпеть, ничего не поделаешь… Проголодались, ребятки? — спрашивает Ворон. — Ну, этой беде легко помочь. Глядите, сколько вкусных ягод на кустах. Ешьте досыта!
Поглядели братья вокруг, и верно: обступили полянку густые кусты, и висят на них, как бусины красные, налитые соком ягоды, так в рот и просятся!
Не знали мальчики, что ягоды эти ядовитые. А Ворон знал и нарочно братьев потчевал: был у него свой умысел.
Сорвали братья но ягодке, положили в рот, раскусили да тут же и выплюнули: показалось им, что вкус у ягод какой-то странный. Хорошо еще, что не проглотили! Только лучше бы они тех ягод и в рот не брали, потому что, как Ворон задумал, так оно и вышло: закружились у мальчиков головы, поплыл перед ними темный лес, упали оба на траву и глаза закрыли. А как опомнились немного да снова на ноги встали. Ворон у них спрашивает:
— Ну, в какой стороне ваш дом?
Микол махнул рукой совсем в другую сторону:
— Вон там!
А Микта поглядел, поглядел вокруг и честно признался:
— Не знаю…
— Кр-р!.. То-то мне и нужно! — прокричал Ворон и улетел. Остались братья одни. Начало темнеть. Что делать? Придется на ночлег в лесу устраиваться…
Наломали они веток, накрыли их курткой Микты — устроили себе постель под старой развесистой елью. Легли, накрылись курткой Микола, а спать — не спится.
Лежат, лежат, заснуть никак не могут. Что ни говори, все-таки страшно ночью в лесу!..
Микол спрашивает:
— Микта, а вдруг волки придут, что будем делать?
— На елку залезем, — отвечает Микта.
Они уже засыпать стали, вдруг слышат какой-то вой: «У-у-у!.. У-y-y!..»
Микол вскочил на ноги и брата за руку тянет:
— Давай скорее на елку залезем! Это волки!
Микта тоже вскочил, прислушался.
А по лесу снова:
«У-у-у!.. У-у-у!..»
— Вон, вон глаза! Так и светятся! Видишь? — дрожа от страха, спрашивает Микол.
Пригляделся Микта, видит, горят в темноте зеленоватые огоньки — и впрямь волчьи глаза! Два поближе, два подальше, а там еще и еще!
«Да их тут целая стая!» — подумал Микта, и по спине у него от страха мурашки поползли. Но вслух он сказал:
— Не бойся, Микол! Сейчас я их разгоню!
Нащупал он под ногами толстую сучковатую палку, поднял ее и смело шагнул вперед. Подошел к двум ближним огонькам, размахнулся и стукнул что было силы. Угодил бы волку в лоб — тут бы серому и конец!
Но перед ним был не волк, а трухлявый пень. Микта его своей палкой на куски разбил.
Подобрал он с земли несколько светящихся гнилушек и вернулся к брату.
— Вот погляди, что там светится! Нету здесь никаких волков.
— А кто же выл так страшно?
— Сова, вот кто! Давай спать.
Легли братья под елку, обнялись покрепче и скоро уснули…
Спят они и знать не знают, что совсем неподалеку от них пережидают ночь беглые овцы.
Поначалу, покуда солнышко светило, беглянки радовались, что так ловко провели своего пастуха и теперь гуляют, где вздумается, травку нетоптаную пощипывают, чистым лесным воздухом дышат.
Но вот наступил вечер.
— Где же мы будем спать? — спрашивает Черная.
— Эх, жалко, нет тут овчарни! — вздыхает Серая.
— Нашли о чем тужить! — отвечает им Привередница. — Нам теперь что ни куст — то и дом!
Скоро в лесу стало совсем темно.
Забрались овцы под густой куст.
Вдруг где-то неподалеку послышалось: «У-у-у!.. У-у-у!..»
Испугались овцы, прижались друг к другу.
А по лесу снова: «У-у-у!.. У-у-у!..»
Серая говорит:
— Это волки!
Черная добавляет:
— Вон и глаза их зеленые в темноте светятся!
Привередница на них зашикала:
— Ш-ш-ш! Тиш-ше… Давайте притаимся, тогда они нас, может, и не учуют. Нам бы только эту ночь пережить, а утром мы в другое место переберемся.
Тут Серая заплакала:
— В какое другое? В лесу везде волки! И зачем я тебя послушалась? Сейчас спала бы спокойно в овчарне… Пропадем мы тут!..
— Пропадем, — заплакала и Черная. — Это ты нас загубила!
Привередница слушает да помалкивает. Да и что тут скажешь, когда виновата!
Всю ночь простояли овцы под кустом, дрожа от страха и не чая дождаться утра.
Когда же наступило утро, Привередница сказала:
— Ну, погуляли — и будет! Пора возвращаться в стадо!..
— Идем скорее! — торопит Серая.
— А в какую сторону идти? — спрашивает Черная.
Привередница поглядела туда-сюда, подумала и решила:
— Пойдем наугад! Авось куда-нибудь да выйдем!
И они стали продираться сквозь чащу.
… С рассветом прилетел на поляну Ворон, сел на верхушку елки, под которой спали братья, каркнул во все горло:
— Кр-р!..
Мальчики проснулись, огляделись кругом. Куда ни посмотришь, всюду дремучий лес стеной стоит. Куда идти?
А тут еще Ворон дразнить их принялся: хлопает крыльями и кричит на весь лес:
— Э-э, заблудились! Заблудились! Так вам и надо! Говорил: заблудитесь, по-моему и вышло!
На его крик сбежались зайцы и белки, прилетели разные лесные птицы.
— Гы-гы-гы! — засмеялась Сова, хлопая своими круглыми глазищами. — Как я их ночью напугала! У-у-у!..
— Гы-гы-гы! — засмеялся и Ворон. — Не послушались меня — вот и заблудились. Нипочем им отсюда не выбраться!
Микол совсем было приуныл, но Микта сказал:
— Не вешай нос! Ничего мы не заблудились! Сейчас я узнаю, в какой стороне наш дом!
— А как? — спросил Микол.
— Как в школе учили: у елки сучья растут густо с южной стороны, а мох — с северной. Наша деревня к югу от леса, значит, нам надо идти на юг. Пойдем на юг и выйдем на дорогу.
— Кар-р, кар-р! Не выйдете! — злорадно закричал Ворон. — Заплутаетесь!
И Сова захохотала, заухала.
В это время прилетела Синица.
— Что за шум? — спрашивает. — Что за крик?
Рассказали ей братья, что с ними приключилось.
— Не горюйте, ребята, — сказала Синица. — Лесные звери и птицы не оставят вас в беде, они вам помогут.
— Помогать мальчишкам? — удивился Заяц. — Да они всегда, как только меня завидят, так и начнут улюлюкать, палками в меня швырять — от одного страха умереть можно! Нет, ни за что не стану помогать ни одному мальчишке!
— И я не стану! — говорит Белка. — Любому мальчишке лучше на глаза не попадаться: примется гонять с дерева на дерево, покуда из сил не выбьешься…
— Мальчишки разоряют наши гнезда! — подняли крик птицы. — Стреляют в нас из рогаток!
Синица на них крылышками замахала:
— Ничего подобного! Я знаю этих мальчиков: мы, синицы, всю зиму прилетаем к кормушкам, которые они развесили у себя в огороде. Микта и Микол никогда не обижают птиц и зверей.
— Ну, если так, выведем их на дорогу, — решили птицы и лесные звери. — Хорошим ребятам отчего не помочь?
— В путь! — скомандовала Синица.
Вскоре на поляне остались только Ворон да Сова.
Выйдя на дорогу, Микта и Микол поблагодарили своих провожатых, простились с ними и бодро зашагали к опушке.
— Насилу дождалась! — застрекотала Сорока, завидев мальчиков с высокой ветки. — Сегодня поутру видела я ваших овец. Мечутся, глупые, по лесу, забрались в самую чащу. Того гляди, нападут на них волки, они как раз там неподалеку рыщут!
— Бежим на выручку! — говорит Микта.
— Бежим! — говорит Микол.
— Надо подняться вверх по лесному ручью до старого дуба, — объясняет дорогу Сорока. — Там их и увидите!
Братья побежали вверх по лесному ручью. Добежали до старого дуба, видят: стоят под дубом три овцы, а вокруг них — волки, целая стая!
Микта и Микол закричали, замахали на волков руками, но те и внимания на них не обратили, а сами все ближе и ближе к овцам подбираются, вот-вот кинутся! Волки большие, свирепые, не справиться мальчикам с ними.
