Сокольник Ибрагим вернул его с небес на землю. Он ждал около будки с кречетом у дальнего края шатра и качал головой, наблюдая за подходящим к нему Вэландом.
— Подождите, вы сами увидите, — сказал юноша пожилому сельджуку.
Он порылся в своей сумке с необходимыми принадлежностями и выудил оттуда с дюжину камешков, каждый величиной с фасолину. Показав их сельджуку, он поставил сосуд с водой на жаровню и бросил туда камни. Когда вода закипела, Вэланд вытащил камни и разложил их на куске ткани. Он изобразил процесс их поедания и помял себе живот, показывая, что таким образом они взболтают жир и слизь в брюхе кречета. Утром птица отрыгнет их вместе со всем лишним, что скопилось внутри. Повторение процедуры с камнями в течение четырех-пяти дней сделает его таким хищным, как если бы он ничего не ел целую неделю.
Вэланд приготовился снять с кречета клобучок. Ибрагим задержал его руку. Покачав головой, он ушел к полке с зельями и снадобьями. Что-то бормоча себе под нос, сокольник вернулся с деревянной лопаточкой, на которой горкой высились мелкие белые кристаллы.
— Что это?
Ибрагим ничего не ответил. Он приказал Вэланду передать ему кречета. Крепко удерживая птицу, Ибрагим отрезал кусочек голубиной грудки величиной с виноградину и, обваляв его в кристаллах, открыл клюв и просунул мясо так глубоко в горло, что ей пришлось проглотить его.
Он жестами показал Вэланду, чтобы тот посадил кречета на колоду и подождал, когда подействует слабительное. Затем, зевая, сельджук отправился в свою спальню. Вэланд остался бодрствовать при кречете. Сокольничий шатер, освещенный одной лишь лампой, охватила удивительная тишина. Через некоторое время птица вытянула шею и зевнула. Вэланд глянул в сторону спальной загородки пожилого сокольника и постарался расслабиться. Его мысли обратились к Сиз. Он не видел ее с тех пор, как они сюда приехали. Геро говорил ему, что ее здесь окружили вниманием и заботой. Но почему эмир упомянул имя девушки? Валлон не объяснил. Он пока еще не встречал ни одной сельджукской женщины в ставке эмира.
Кречет покачнулся на своем насесте. Вэланд подскочил. Птица выгибалась, производя рыгающие звуки. Сокольник бросился в спальню и растолкал пожилого сельджука.
— С кречетом что-то не так.
Ибрагим заворчал и перевернулся на другой бок, натянув одеяло на голову. Вернувшись в помещение с птицами, Вэланд обнаружил кречета на полу; тот дергал головой вперед-назад, а затем задрал хвост и обильно испражнился: его экскременты были жуткого цвета. Вэланд снял с него клобучок и в панике застонал. Кречета отравили! Сокольник взял его на руки и принялся вышагивать, пока не онемели пальцы. Тогда, отчаявшись, он положил кречета на колоду и сел рядом, глядя на него в полном оцепенении. Изо рта птицы вытекала жирная слюна. Зловещее щелканье доносилось из нутра. Уронив голову на руки, сокольник застонал. Лампа потухла, и его глаза закрылись.
Бледные солнечные лучи проникли в помещение, и Вэланд, проснувшись, увидел помощников Ибрагима, открывающих вентиляционные окна шатра. Насест кречета был пуст.
Он поднялся на ноги в ту минуту, когда из отделения, где содержались недавно пойманные соколы, появился Ибрагим.
— Где кречет? Он умер?
Ибрагим поманил сокольника пальцем, и он последовал за сельджуком в отгороженное помещение. Кречет сидел на колоде с непокрытой головой и, увидев Вэланда, взмахнул крыльями и сверкнул в его сторону голодными глазами. Пожилой сельджук протянул ему небольшой квадратный кусок ткани. На нем лежал слизкий кусок жира, который изверг из себя кречет, пока сокольник спал.
Сейчас он готов к своему первому дню упражнений, сообщил Ибрагим. В десяти футах от колоды был поставлен табурет. Ибрагим вручил Вэланду полоску мяса и заставил залезть на табурет.
— Позови его.
Сельджук и англичанин использовали не более дюжины слов, но их общий интерес помогал им понять друг друга. Вэланд вытянул руку. Кречет яростно забил крыльями и энергично взлетел в стремлении схватить приманку.
— Посади его назад, — распорядился Ибрагим и дал Вэланду еще один кусочек мяса. — Зови его.
После трех взлетов на кулак кречет начал тяжело дышать. Еще три попытки, и Вэланд увидел, что птица испытывает сомнения в том, стоит ли награда усилий. Когда сокольник вытянул руку в восьмой раз, птица отказалась взлететь.
— Достаточно, — произнес Ибрагим.
Он на пальцах показал, как будут дальше происходить занятия. Завтра кречет должен совершить десять взлетов, послезавтра — пятнадцать. Когда он без затруднений совершит двадцать пять взлетов подряд, можно считать, что птица готова к свободному полету.
Вэланд разработал свой собственный план, и загонять кречета к себе на руку не было его частью. По мнению юноши, это было унизительно. Он всегда скармливал птице ее дневной рацион в один прием. В конце концов, кречет — дикий хищник, привыкший утолять голод без всяких ограничений. Еда — то единственное, что привязывало кречета к нему. Нарушится эта связь, и он возненавидит хозяина.
— Ваш метод требует слишком много времени. У меня он будет летать уже завтра.
— Нет!
— Да. Только полет сможет вернуть птице хорошую форму. Я должен приучить кречета к тому, что его будут перевозить на лошади. Он должен привыкнуть к людской толпе. Ей необходимо ознакомиться с местностью.
Пожилой сокольник спросил его, пускал ли он кречета в свободный полет.
— Да, и он убил дрофу в первый же раз.
Вэланд не сдавался, и сельджук в конце концов согласился с тем, чтобы пустить кречета в свободный полет, если его послушание будет доказано незамедлительным возвращением на вабило при полетах на привязи.
Они дождались, пока день не стал клониться к закату. Выйдя из сокольничьего шатра, Вэланд был обескуражен видом ожидающего их отряда конных сельджуков. Эти люди будут нужны для преследования кречета, если он улетит, объяснил Ибрагим. Они выехали из лагеря и направились в сторону запада, а затем, дойдя до голой равнины, остановились. Сопровождающие остались в седлах в некотором отдалении, а Вэланд снял с кречета должик и вертлюжок. Сокольник-сельджук привязал шнур к обножам птицы и отнес ее на тридцать ярдов в сторону. Вэланд достал кожаное вабило с привязанным к нему мясом голубя. Наконец сельджук снял с кречета клобучок. Птица качнула головой, взлетела и, взмахнув крыльями с полдюжины раз, устремилась к приманке. Пока кречет клевал мясо, Вэланд стоял на коленях рядом, а после того, как птица проглотила последний кусок, натянул ей на голову клобучок. Отвязав шнур, он протянул кречета Ибрагиму.
