быть, Жозеф все же последовал доброму совету. Я оглянулся на Эвьет, все
еще сжимавшую в руке арбалет.
— Брось его, — посоветовал я на бегу, — все равно стрел нет.
Она с сомнением посмотрела на оружие, но все же, присев на миг,
аккуратно положила арбалет на оставшиеся позади ступеньки.
До первого этажа мы добрались, никого не встретив. Будь сейчас
нашими противниками грифонцы, они бы, вероятно, успели нас перехватить.
Но Ришард и пришедшие с ним слишком плохо знали замок, и путь, которым
они попали в главный зал, как видно, никак не пересекался с этой боковой
лестницей. Однако внизу уже толпились солдаты. Но прежде, чем паника
захлестнула меня, я понял, что они вошли снаружи недавно (некоторые еще
только заходили) и еще не в курсе последних новостей. Тем не менее,
когда мы стали торопливо протакливаться сквозь них к выходу, в нашу
сторону начали обращаться все новые удивленные взгляды. Кто-то узнавал
меня, кто-то нет — но перепачканный кровью мужчина, который поспешно
тащит на морозную улицу почти раздетого изможденного ребенка, в любом
случае выглядит подозрительно. И сине-желтая повязка на моем рукаве
ничего не доказывала — в конце концов, кто мешает повязать такую же и
врагу?
— Пропустите! — крикнул я, выставляя вперед согнутый палец с
перстнем Йорлинга. — Именем герцога!
Конечно, этот перстень не давал мне права командовать военными. Но
разве неграмотные солдаты, толпящиеся в полутемном проходе, будут
разбираться в таких тонкостях?
Мы благополучно добрались до выхода из донжона. Но как раз в тот
момент, когда мы выскочили наружу, сзади донесся крик:
— Эй, эй! Задержите их!
Не "его". "Их". И, конечно, не потому, что Ришард так жаждал
покарать Эвелину за смерть Карла.
Ришард Йорлинг! Какого черта тебе от нас надо?! Я обеспечил тебе
твою победу! Забирай свою корону и оставь нас в покое!
Нет. Не оставит. Никто из них не оставит. Кто бы ни победил, он не
позволит мне уйти, унеся с собой тайну абсолютного оружия. И использует
все средства, чтобы у меня ее вырвать. Все — это значит все.
И ведь я знал это с самого начала?
Да. Знал.
Но — глупо врать самому себе — надежда все-таки была. Крохотная,
нелепая надежда. Как говорил мой учитель, "люди в целом — вздорные и
малоприятные существа. Их самих же корежит от отвращения, когда им
показываешь, как они устроены внутри — и добро бы это касалось только их
тел; то, что они называют душами, куда хуже. И тем не менее — надо
давать им шанс!"
Ну что ж. Шанс упущен.
Я бежал через двор, волоча Эвьет за собой. Хорошо, что уже
стемнело, а вот полная луна, проклюнувшаяся между зубцами восточной
стены, совсем некстати. Впрочем, мы уже нырнули в тень. И хорошо, что
нет снега, на котором остаются следы… Только бы Верный был на месте!
Я бросил взгляд через плечо и увидел факелы преследователей. Нет,
так просто нам не оторваться. Ну ладно, тогда уже нечего бояться
обнаружить себя.
— Верный!!!
Прошло бесконечно долгое мгновение — а затем я все-таки услышал
стук копыт. Конь выбежал нам навстречу. Я подсадил ему на спину Эвьет,
лишний раз обратив внимание, в каком она виде. Надо закутать ее в мой
меховой плащ… ах черт, я же бросил его в подземелье!
— Ой, моя шкура, — радостно произнесла она. — Ты ее сохранил!
Действительно, волчья голова по-прежнему торчала из моей сумки. Я
сберег шкуру и взял ее с собой, покидая Норенштайн, несмотря на то, что
герцог обеспечил меня индивидуальной палаткой со всеми возможными в
походных условиях удобствами. Правда, теперь все это богатство осталось
на вьючной лошади.
— Да, — я рывком выдернул шкуру из сумки и бросил первую Эвелине. -
Закутайся!
Я запрыгнул в седло, и в этот момент первый из преследователей
настиг нас. Не знаю, был ли у него при себе огнебой; к счастью, одна его
рука была занята факелом, а второй он ухватил Верного за поводья.
Я выстрелил ему прямо в лицо.
— Н-но!!!
Пришпоренный конь буквально взвился в воздух и понесся галопом
прочь со двора. Ворота замка были открыты; какие-то фигуры маячили на
пути, но я распугал их криками "С дороги! Именем герцога!" Не знаю,
поверили ли они, но становиться на пути у летящего во весь опор коня
едва ли кому-то захочется, опустить решетки они не успевали, а приказа
стрелять у них, очевидно, не было.
Пока не было.
Скакать в темноте вниз по круче я не рискнул — пришлось ехать по
дороге вокруг Греффенваля. Я уже знал, что, несмотря на рухнувшую башню,
она проходима, раз Ришард и остальные так быстро оказались в замке — но
эта петля давала людям Йорлинга время для организации погони. И они-то,
вполне возможно, срежут путь по круче — у них лошади казенные, и головы,
в некотором смысле, тоже…
Так оно и случилось. Проносясь мимо ворот во второй раз — теперь
уже в самом низу холма — я услышал сверху частый перестук копыт по
мерзлой земле, шорох сыплющихся камней, а затем — грубую брань,
испуганное ржание, шум падающих тел и крики боли. Три или четыре лошади
все же сверзились кувырком с кручи — скорее всего, с фатальными
последствиями для себя и с тяжелыми — для своих всадников. Но остальным
преследователям — их было, кажется, восемь или девять — все же удалось
удержать равновесие при спуске, и они оказались прямо у нас за спиной -
со скакавшими впереди нас разделяло не более десяти ярдов.
Мы вылетели на равнину; на перекрестке у подножия холма я взял курс
на юг. Теперь я уже не так огорчался по поводу полной луны — пожалуй,
немного света под ноги нам не мешало. Сзади кричали, требуя, чтоб мы
остановились. "Именем герцога!" — хрипло надрывался один из участников
погони, но его перебил более догадливый: "Именем императора!"
Да хоть властелина всей вселенной, думал я, нахлестывая коня.
Прости, Верный, я не хочу причинять тебе боль, но нам очень нужна твоя
скорость. От обычной погони мой конь ушел бы с легкостью, несмотря даже
на двоих всадников — Эвьет и в прежнее время была худенькой, а в плену,
наверное, потеряла фунтов двадцать веса; когда я подсаживал ее, она
показалась мне почти пушинкой. Пожалуй, рыцарь в латах и при оружии
весил больше, чем мы с ней вдвоем. Однако у наших преследователей не
было лат. А самое главное — Ришард отправил погоню не на первых
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
