вперед и медленно проговорил:
– Значительные вещи не случаются просто так, Дрезден.
Я покосился на него. Пожал плечами. Потом сказал:
– Мак, можно мне пива?
Мак прохаживался вдоль стойки на деликатном расстоянии от клиентских стульев. Он посмотрел сперва на меня, потом на медленно тикающие часы на стене.
– Целую жизнь не пил, – сказал я. – Если я из-за этого рехнусь, можешь записать меня в «Анонимные алкоголики».
Мак фыркнул. Потом достал бутылку эля собственного изготовления. Нектар и амброзия! Он открыл ее и передал мне – поскольку знал, что я редко пью пиво из стакана, – и я отсалютовал ему бутылкой, прежде чем отпить первый глоток.
– Не рановато ли для этого дела? – спросил Ваддерунг.
– Отсюда я чувствую запах виски в вашем кофе, – сказал я, поднимая бутылку.
Он улыбнулся, поднял чашечку кофе, салютуя мне, и отпил солидный глоток, а я отхлебнул эля. Потом мы оба поставили свою выпивку на стойку.
– Что же тебе нужно? – спросил Ваддерунг.
– Совет, – сказал я. – Если цена устроит.
– И какова, по-твоему, правильная цена?
– Люси берет пять центов.
– Ага, – сказал Ваддерунг. – Но Люси психиатр. А ты понял, что сейчас выступил в роли Чарли Брауна?[31]
– Эх, – сказал я.
Ваддерунг улыбнулся:
– Я вижу, там, где ты был, тебе было одиноко.
– Почему вы так решили?
– Шуточки. Треп. Ненужные компаньоны. Иной сказал бы, что сейчас настал момент для быстрых решительных действий. А ты тратишь драгоценное время, восстанавливая контакты с бывшими союзниками. – Он слегка склонил голову. – Следовательно, если у тебя в этом такая острая нужда, я могу сделать логический вывод, что последнее время ты провел вдали от этой компании. Звучит разумно?
– Арктис-Тор не лучшее место для отдыха, – заметил я.
– Нет? А что же оно тогда?
Я прищурил глаза:
– Подождите. Вы что, пытаетесь провести со мной сеанс психоанализа?
Он отхлебнул кофе.
– Почему у тебя вдруг возник такой вопрос?
– Потому что вы без конца задаете вопросы, – ответил я. – Люси, вы пролетели. Пяти центов у меня нет. – Я рассматривал свою бутылку. – Время для шуток у меня есть. Для игр – нет.
Ваддерунг поставил кофе на стойку и развел руками.
– Я не работаю бесплатно, – сказал он.
– А я за всю жизнь не заработал столько, чтобы оплатить ваши гонорары, – сказал я. – Но при ваших заработках вряд ли вам нужно больше.
Он молча ждал.
– Буду у вас в долгу, – проворчал я.
Это, похоже, его чертовски развеселило. В углу глаза появились морщинки.
– Учитывая твой неподражаемый талант создавать врагов, надеюсь, ты поймешь, если я не стану рассматривать твое предложение как надежное и имеющее долгосрочную ценность.
Я улыбнулся и отхлебнул пива.
– Но это явно стоит нескольких минут вашего драгоценного времени – иначе вы вообще не пришли бы сюда.
На его лице мелькнула довольная улыбка.
– Я принимаю твое предложение: одолжение плюс пять центов.
– Я же сказал: у меня нет ни цента.
Он степенно покивал:
– А что у тебя есть?
Я пошарил по карманам и вытащил запонки из драгоценного камня от моего смокинга.
И показал ему.
– Это не пять центов, – серьезно произнес он. Потом наклонился вперед, как раньше, и медленно проговорил: – Что у тебя есть?
Секунду я смотрел на него. Потом сказал:
– Друзья.
Он откинулся назад, в голубом глазу засверкали яркие искорки.
– Томас, – позвал я, – мне нужно пять центов.
– Что? – спросил Томас. – Наличными?
– Да.
Томас полез в карман и вытащил пачку пластиковых карточек. Развернув их веером, он показал кредитки мне:
– Как насчет этих?
– Это не пять центов.
– О, ради всего святого, – вздохнула Молли.
Она полезла в карман и достала старушечий кошелек для мелочи. И щелчком бросила мне монетку.
Я поймал ее на лету:
– Спасибо. Получи повышение: назначаю тебя лакеем.
Она закатила глаза:
– Да здравствует император!
Я подвинул монетку к Ваддерунгу:
– Прошу.
Он кивнул:
– Говори.
– Верно, – сказал я. – Эм. Пора бы. Время не ждет.
– Нет, – сказал он, – это твой остров не ждет.
Я настороженно посмотрел на него:
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду то, – сказал он, – что знаю про твой остров. Я знаю, как он появился. Я знаю, для чего он существует. Я знаю, что находится под ним.
– А, – сказал я. – О…
– Я понимаю, насколько важно, чтобы остров управлялся должным образом. Большая часть тех, кто присутствовал на твоей вечеринке в Мексике, это тоже понимают.
Он имел в виду Серый Совет. Ваддерунг входил в него. Это была группа, состоявшая в основном из чародеев Белого Совета, которые объединились, потому что Белый Совет, казалось, вот-вот рассыплется, а они хотели его спасти. Но поскольку в стенах засели крысы, единственным способом действий была скрытность, работа в ячейках. Я не вполне уверен, кто конкретно являлся членом Серого Совета, за исключением моего деда и Ваддерунга. Он явился с остальными по большей части анонимными членами Серого Совета, когда я уехал спасать свою дочь от Красной Коллегии, и Ваддерунг, похоже, сразу пришелся ко двору.
Я, конечно, был уверен, что он не чародей. Что он – нечто гораздо большее.
В общем, говоря полушепотом, я обрисовал ему ситуацию, рассказав об атаке на остров из-за границ времени. Когда я говорил, на его лице проступали жесткие морщины.
– Идиоты, – выдохнул он. – Даже если бы им удалось справиться с проклятым огнем…
– Погодите, – сказал я. – Проклятым огнем?
– Блокировка на случай опасности, – пояснил Ваддерунг. – Остров тебе показывал этот огонь.
– Верно. Система скорее предпочтет уничтожить все, что содержится там, чем позволит этим существам сбежать.
– Это единственный способ, – кивнул Ваддерунг. – Если кто-то сумел бы освободить тварей из Источника…
– Думаю, было бы погано.
– Не погано, – возразил Ваддерунг. – Это станет концом света.
– О, – сказал я, – полезная информация. Остров об этом не упоминал.
– Остров не рассматривает это даже в качестве теоретической возможности, – рассеянно произнес Ваддерунг.
– Тогда ему стоит затянуть свои панталоны потуже, – сказал я. – Как видится мне, все могло зайти уже слишком далеко. Я имею в виду, насколько мне известно, кто-то наложил это заклятие сто лет назад. Или сто лет вперед – в будущем.
Ваддерунг махнул рукой:
– Чушь. Существуют законы, управляющие продвижением времени по отношению к пространству, как и ко всему остальному.
– Что это значит?
– Это значит, что эхо, вызванное событием во времени, имеет место пропорционально давности самого события, предваряя его, – сказал он. – Если бы атака произошла столетие назад, тогда его эхо началось бы задолго, задолго до самого события – века назад. А нынешнее эхо проявилось только в последние несколько дней. Я сказал бы, что атака должна начаться в течение
