Чуть задержавшись у своего магазина, Роджер жестом показал Питу, что идет к Ниму. Пит подмигнул и изобразил, как поднимает что–то тяжелое.
— Очень красивая женщина, — сказал Ним.
— Да, — подтвердил он.
— У нее очень приятное лицо. Заходите.
Ним открыл дверь своего магазина, и Роджер вошел.
В глубине, за перегородкой, на одной из качелей Нима, положив руки на колени, сидела Лиз. Радом лежала ее сумочка. Едва увидев Роджера, она вскочила на ноги и с ходу бросилась к нему. Она сразу как будто выросла и с распростертыми объятиями кинулась ему на шею.
— Ну пожалуйста! — проговорила она.
— Зачем же ты сюда–то пришла? — спросил он.
— Пойти домой мне было невмоготу.
Она выглядела напряженной как струна. Он поразился тому, как исказились черты ее лица.
— Знаю, это ошибка, — сказала Лиз, — но мне все равно. К черту ее. И Чика к черту, и мальчишек, все пошли к черту. Ты ведь тоже так считаешь, правда?
«Черт», — подумал Роджер.
— Это что, дурно? — продолжала она. — Я люблю тебя. Все они как будто ушли куда–то на задний план. Я знала, что мне нужно вернуться. А они — где–то там, как вон те люди.
Лиз говорила о прохожих за окном, машинах, автобусах, конторских зданиях, магазинах.
— Даже мои дети, — сказала она. — Мне сейчас нет дела даже до Джерри и Уолтера. А тебе есть дело до твоего магазина? Все это ничего не значит. Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Это что–то удивительное.
— Ты будешь дома?
— Да, — сказала она. — Оставшуюся часть дня я буду дома.
— Что, если я приду после двенадцати?
— Очень хорошо, — сказала Лиз и отстранилась. — Что ж, тогда увидимся. Через пару часов.
Роджер смотрел, как она поспешно выходит из магазина садовой мебели Джула Нима, смотрел, пока она не скрылась из виду.
Да, к черту их, думал он. К черту мою жену Вирджинию с ее матерью миссис Уотсон, к черту твоего мужа Чика и твоих двоих сыновей Уолтера и Джерри. Я согласен с тобой. К черту их всех, даже моего сына Грегга, — семью, друзей, вещи, магазин, наши жизни, планы, которые мы строили, все, что у нас было и о чем мы мечтали, все, кроме вот этого.
Но они–то нас настигнут, грустно подумал Роджер. Ты, дурочка, глупышка, и не понимаешь этого. А я понимаю. Они все вернутся.
Глава 20
Придя домой, Вирджиния положила на тарелку домашний сыр и взяла консервированные груши. Посидев за кухонным столом, она убрала в раковину посуду, оставшуюся после завтрака. Потом позвонила знакомой по имени Рей Фелпс — они вместе когда–то отдавали детей в детский сад. Имя миссис Фелпс было написано на отпечатанной гектографом карточке, заложенной на первых страницах телефонного справочника.
— Хотела попросить у вас машину на сегодня, — сказала Вирджиния. — Если можно.
В ухо ей пророкотал голос миссис Фелпс.
— А мне на чем ездить? Не хочу показаться невежливой, но мне нужно отпрысков своих в школу отвезти, потом забрать и по магазинам проехаться. А так — дала бы без вопросов.
— Можете взять у меня на день мой «олдс», — предложила Вирджиния.
— Не поняла, — удивилась Рей Фелпс.
— Мне это нужно для одного дела, — объяснила она. — Не хочу ехать на «олдсе».
Ее знакомство с Рей Фелпс было сугубо шапочным, и она даже не помнила ни цвета, ни марки ее машины. Помнила только, что машина была большая и относительно новая.
— Бред какой–то, — с присущей ей прямотой сказала миссис Фелпс. — Но раз вы хотите махнуться машинами, я не возражаю. Заедете?
Вирджиния поблагодарила ее и повесила трубку.
Затем она переоделась в костюм, который Роджер ни разу не видел — темно–синий, с белым воротником. Надела перчатки, маленькую шляпку, чулки, туфли на высоком каблуке, а вещи из сумки, которую обычно носила, переложила в подаренную Мэрион блестящую черную кожаную сумочку, с которой никогда еще не ходила.
«Он позвонит сюда, — сказала она себе. — Чтобы убедиться, что я дома».
В начале двенадцатого зазвонил телефон.
— Здравствуй, — ответила Вирджиния.
— Привет, — угрюмо откликнулся Роджер.
— Ты застал меня на пороге, — сказала она. — Я как раз собралась ехать за Мэрион.
— Хотел узнать, не оставил ли я дома книжку с ярлыками. Здесь одной не хватает.
Она походила по квартире, поискала.
— Нет, нигде ее не вижу.
— Ну ладно, — сказал он. — Наверно, здесь где–то затерялась. Спасибо.
Едва положив трубку, Вирджиния выскочила из дома, села в «олдс» и поехала к Рей Фелпс, которая жила примерно в миле или чуть дальше от ее дома. Там она передала миссис Фелпс свой «олдс» и получила в обмен хорошо навощенный темно–зеленый «Империал».
— Я осторожно поеду, — сказала Вирджиния, забеспокоившись.
— Не волнуйтесь, она застрахована, — успокоила ее миссис Фелпс.
Это была высокая, доброжелательная, энергичная женщина. Похоже, она была совсем не против уступить на время свою машину.
— Что бы вы там ни затеяли, надеюсь, все у вас получится, — сказала она. — Что, вечеринка с сюрпризом?
— Да, — ответила Вирджиния.
«Империалом» оказалось удивительно легко управлять. Она доехала по скоростной автостраде до промышленной части города, а потом и до хлебозавода «Бонни Боннер Бред». Видела она его в первый раз, и он впечатлил ее своими размерами.
— Я хотела бы поговорить с мистером Чарльзом Боннером, — сказала она девушке в приемной и назвала свое имя.
Через минуту девушка пригласила ее:
— Да, миссис Линдал. Мистер Боннер у себя и просит вас пройти к нему. Сразу направо, вот эта дверь.
Вирджиния вошла в кабинет Чика.
— Добрый день, — сказала она.
— Какой сюрприз! — воскликнул Чик, вставая из–за металлического стола, на котором лежали отпечатанные на ротаторе отчеты и стояла пишущая машинка.
— Я только на секунду. Ваши проекты здесь? — спросила она, в то же время думая: «Не дай бог, они и правда здесь».
— Нет, — ответил он. — Они дома.
— Хочу показать их нашему доверенному лицу, — сказала Вирджиния. — Мне захотелось, чтобы он их посмотрел.
Лицо Чика расплылось в довольной улыбке.
— Отличная идея, Вирджиния. То есть прямо сейчас?
— Где у вас телефон? — спросила она. — Я позвоню, узнаю, на месте ли Лиз. Если она дома, я заеду и возьму их. Мистер Шарпантье ждет меня, а уже почти двенадцать.
— Звоните, — сказал Чик и подвинул к ней телефон. — Она должна быть дома, если не уехала за покупками.
Пока Вирджиния набирала номер, Чик вертелся поблизости. Она звонила себе домой. Конечно же, никто не ответил. Она подождала, чтобы он услышал гудки.
— Черт, — сказал он. — Понятное дело, Лиз где–то носит. Небось с какой–нибудь соседкой языки чешут.
— Так, — проговорила Вирджиния, кладя трубку, — наверное, мне с Шарпантье надо на другой день договориться на этой неделе.
Засунув руку в глубь кармана брюк, Чик сказал:
— А что, если я дам вам ключ? Можете их забрать: они в гостиной лежат, на журнальном столике.
— Хорошо, — согласилась она и посмотрела на свои часы.
По расчетам Вирджинии, у нее оставалось совсем немного времени. Взяв у Чика ключи, она вышла из здания компании «Бонни Боннер Бред», села в «Империал» и поехала по деловому району, пока не увидела мастерскую по изготовлению ключей. Там ей за тридцать пять центов сделали дубликат ключа от входной двери Чика.
Затем она вернулась на хлебозавод и вернула ключи Чику.
— Я не застала мистера Шарпантье, — сказала она. — Он уже ушел на обед.
— Ой, жаль, — вздохнул Чик.
— Попрошу его на другой день встречу назначить.
— Я смотрю, у вас уже вполне серьезные намерения! — заметил Чик. — Это еще вчера было видно, когда вы выходили из магазина. Вы боялись проговориться… — Он улыбнулся. — Это наложило бы на вас обязательства. Я прав?
— Правы, — сказала Вирджиния, попрощалась и вышла из здания.
В полдень она заехала за Мэрион.
— Что это? — спросила ее мать, рассматривая машину, когда они уже были в пути. — Ты избавилась от «олдса»?
— Эту машину я взяла на время, — сказала Вирджиния. — Послушай меня. Мы не поедем в центр, я передумала.
— Чего это ты так разоделась? Выглядишь просто великолепно. Не помню, чтоб ты так когда–нибудь наряжалась. Почему ты всегда так хорошо не одеваешься? На твоем фоне я чувствую себя оборванкой. — Миссис Уотсон заметила сумочку. — Эту сумочку я тебе подарила, но ты никогда ее не носила. Я все ждала, когда же ты наконец извлечешь ее из шкафа. Чудесно идет к твоему синему костюму. Я его когда–нибудь видела?
— Мы заедем ненадолго в магазин, — сказала Вирджиния. — Тебе не нужно ничего делать, я просто хочу, чтобы ты была со мной.
— Что стряслось? — Мать уставилась на нее. — Джинни, посмотри на меня. В чем дело?
