Начинать всё сначала! Карлик сжал кулаки и потряс ими над головой, не в силах иначе выразить бушующие в его узкой, впалой груди эмоции. Рыскать по всем горам континента в поисках старого гнома! Нет, еще хуже — стараясь найти его наследника! Снова! Опять!
Какую же глупость он совершил, рассказав о ценности кольца Тильде Азено! Она ведь и так всё знала, всё, кроме того, сколько она сможет заработать, вернув вещь ее истинному хозяину! Чтоб ее куры клюнули! Нет, — зажглись оранжевым злым огоньком глаза обманутого карлика. — Чтоб ей Черно-Белый Кот попался!
— Эй, погодите! — окликнул призрак барона фон Пелма удаляющегося в Пустыню карлика. — Уважаемый! А вы мой череп собираетесь возвращать на место? Желательно, в Уинс-таун, в фамильный склеп…
Карлик не отреагировал.
— Не собирается, — догадался покойный рыцарь. — Ладно, делать нечего. Вернемся к основной специальности. Где тут у нас обиженные и страждущие? Я всегда говорил и не устану повторять: в жизни истинного рыцаря даже после смерти найдется место подвигу!
Он серебристой дымкой поднялся над последним вместилищем духа — сначала величавой, широкоплечей фигурой, потом извлек из потемневшего черепа призрак своего коня — он настолько привык к своему верному спутнику, что даже после смерти не мог с ним расстаться. Призрачный рыцарь гордо поднял голову, заложил на плечо меч, приосанился и застыл, поджидая следующее испытание, уготованное ему Судьбой.
Права была леди Кёр, — неспешно вспоминал барон Генри фон Пелм прожитые годы. — Быть рыцарем — значит быть истинным героем. Всегда. А не когда подворачиваются случайные подвиги…
Царство мёртвых
Бесконечные коридоры, темнота, озаряемая слабым светом амулетов-подсветок, бормотание мумии…
— Посмотрите направо — гробница моего внучатого племянника, царя Эумезона, скончался от удара молнии. Погребальная камера царя Зафара — представляете, ее за две тысячи лет ни разу не ограбили!
— Что, так много охранных заклинаний? — поинтересовался Фри-Фри.
— Нет, на него еще при жизни снизошла мания экономить на всем, так что его мумию просто приготовили, положили в самый скромный саркофаг, заложили камнем и успокоились… Гробница царя Шихрафхана, царя Джильгамеша, царя Хварафа…
Лабиринт некрополя казался бесконечным. Даже Напа, привычная к хитросплетениям шахт родного Орбурна, совершенно запуталась среди этих поворотов, спусков, подъемов… "Ты не представляешь, Фиона," — привычно начала гномка складывать текст очередного послания к своей подруге, — "Как постарались здесь древние гиджийцы! Каждый кубический дюйм Абу-Кват превращен в чью-то гробницу! Росписи, статуи, охранные заклинания… Огори-иэ, которые выскакивают из стен и завывают нам вслед! Мумии, которые пользуются случаем, чтоб поругаться с Эпхацантоном — снова, опять, еще и еще, ведь за две тысячи лет у них накопилось много поводов быть недовольными друг другом! Каменные сфинксы, провожающие нас немигающими нарисованными глазами… бормотание Ханны, что у них в Нижней Исподвысковочке кошки тоже гады… Уф, даже иногда мурашки по кольчуге бегают…"
Ощущение ледяного, морозного воздуха, вдруг прорвавшегося в затхлую атмосферу некрополя, было живительным, как глоток воды.
— Где это мы? — спросила мэтресса Далия.
Эпхацантон указал на массивную бронзовую дверь, всю покрытую рунами и магическими знаками.
— Вот он, выход из царства мертвых! Вообще-то, я шучу, — тут же исправился царь-мумия, верно истолковав молчание алхимиков. — Выход, да — чтобы дойти до сокровища Тиглатпалассара, надо пройти по каменному карнизу и подняться на гору. Не волнуйтесь, там действует магия пространства, так что за полчаса доберетесь.
— А его Золотой Город? — тут же спросила Далия.
— К Золотому Городу — туда, — указал Эпхацантон едва различимый в темноте боковой коридор.
— Ладно, пошли! — скомандовала Далия, поворачивая от выхода в очередное ответвление некрополя.
— Далия, я хочу к сокровищам… — протянула Напа. — Может, там снова удастся покопать?
— Разве ты не накопалась? — возмутилась алхимичка.
— Нет, — тоненьким голоском ответила гномка, прижимая к груди верную кирку. — Только-только во вкус вошла…
— Ну и иди, копай! А я пойду смотреть на Золотой Город! Фри-Фри, ты со мной?
Фриолар поколебался, выбирая из двух зол.
— Он пойдет со мной, — потянула его за руку гномка. — Давай же, Фри-Фри! Чего ты застыл?! Вперед, к сокровищам!
— Ну и ладно, — буркнула Далия. — Идемте, госпожа Ханна! Нас ждет величайшее историко-культурное открытие современности!
Крестьянка из Исподвысковочки оглянулась по сторонам, разыскивая "госпожу Ханну", засмущалась и покрылась румянцем до воротника пёсьей шубы, когда догадалась, что речь идет о ее скромной персоне, и застенчиво прошептала, что она того… тут на пять минуточек задержится. А вы ступайте себе, ступайте, она только с Эпхацантонушкой побеседует о жизни нелегкой…
— Я сплю? — спросила себя мэтресса, наблюдая, как Ханна трепетно и скромно благодарит царя-мумию за приют и показ местных достопримечательностей. Польщенный ее внимательностью, Эпхацантон приосанился, поминутно поправлял бинты на горле и лице, надеясь придать им более цивилизованный и приятный вид, храбро обещал показать жемчужину здешнего некрополя — гробницу своей мачехи-некромантки, которая держала в страхе три или четыре поколения гиджийских властителей. Ханна ворковала, смущалась, пугалась, бледнела и вовремя трясла бородавками — одним словом, редко когда Далии доводилось наблюдать столь массированное соблазнение, осуществляемой столь неказистым объектом…
— Конечно, хорошо, что Любушка отстала, не надо ее от Фри-Фри отгонять… Но мумия-то Ханне на что понадобилась?! Должно быть, в атмосфере какие-то флюиды летают, — Далия настороженно принюхалась к пыльному, с ноткой морозца, воздуху подземелья. — Ладно, я пошла… Вы, Ханна, меня догоняйте…
— Я потихоньку, — ответила Ханна. Действительно, очень тихо, но неуклонно, она приближалась к царю-мумии, пока — цоп! — не ухватила его под локоток. — Вы за меня не беспокойтесь!
— Даже не думала…
Мэтресса решительно поправила амулет-подсветку и свернула в указанный коридор. Еще немного — и она, наконец, увидит Золотой Город!
Ханна помогла царю закрыть за гномкой и «Вриоларушкой» дверь, выводящую на карниз. Сделала вид, что устала, продрогла и вообще… крайне нуждается в заботе.
— Собственно, я тут поразмыслил, — откашлявшись, не очень уверенно, начал Эпхацантон. — Мне с собой в загробную жизнь собрали несколько больших кувшинов розового вина и пальмового масла. Не желаете ли..?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
