— Еб твою мать, че ты делаешь? Всю кровать мою, то есть нашу разбомбила! — заорал придурок. Но собаке было абсолютно похуй, так как она нарыла себе что-то съедобное и теперь с удовольствием пожирала. Только теперь до Нарады доперло, что произошло:
— Ах ты, скотина, мои запасы сожрала, — взбесился он, но было поздно, так как Синильга уже доедала последний кусок из припасов Нарады, которые он вытащил из мусорных мешков, когда не хотел сдавать экзамены и зарыл в землю, чтобы ночью сожрать, пока никто не видит.
— Ну все, сука, пошла вон, я с тобой спать не буду! — разобиделся дурак и прогнал болонку. Но его новая знакомая особо не пострадала. Нажравшись, она спокойненько засопела недалеко от своего суженого…
— Эй, эй, как там тебя, на, на, на, на, — проснувшись в три часа ночи от сильного холода, стал Нарада подзывать Синиильгу, — а ну, поди сюда, скорей.
Все обиды как рукой сняло. Сейчас придурок думал об одном — как бы побыстрее согреться. Синильга, видимо, тоже не вспотела и быстро нырнула в картонную коробку. Нарада обхватил своими граблями собаку, прижался к ней поближе, пытаясь согреться. Постепенно тепло стало разливаться по телу.
— А с тобой и правда теплее, — заговорил дурак сквозь сон и невольно начал поглаживать оголившийся животик болонки. Тут он стал нащупывать своей лапой маленькие холодные прыщики. В первый момент он испугался и отбрыкнулся.
— Фу, че это у тебя такое? Может это какая-то зараза? — но потом до него дошло, что он нащупал сиськи и дальше уже более тщательно стал мацать собаку.
— Ох, ни хуя себе, у тебя их целых шесть, а у той Синильги всего две было, вот это кайфно, это мне в тебе очень даже нравится! — обрадовался похотливый кролик.
— Ух, ты, моя собачка, — приговаривал Нарада, ощупывая собаку, пытаясь обнаружить у нее еще что-нибудь интересное. Синильга затащилась от таких ласк и принялась в ответ облизывать морду урода.
— Ой, фу, что это ты опять придумала? — стал сопротивляться дебил, — а хотя у вас у собак все ни как у людей, может это вы так сексом занимаетесь? Ну, ладно, полижи, может, мне потом понравится. Нарада расслабился и стал прислушиваться к ощущениям, которые приходили, когда Синильга его лизала. Она так разошлась, что стала своим языком залазить во все дыры. Облизала глаза, лоб, щеки, залезла в каждую ноздрю, потом перешла на шею, уши. Когда она облизывала своему суженному уши, ему стало жутко щекотно, и он заржал как сумасшедший…
— Ну что, Нарада как первая брачная ночь прошла? — поинтересовался Гну, когда они вместе побежали на утреннюю пробежку.
— Да никак, в общем-то, — нехотя ответил дурак.
— Что значит, никак? — удивился Гну, — ты че, ее не сделал? Ха-ха-ха! Ну, ты даешь, дружище, что же ты так подкачал-то?
— Ну, ну….- замялся дурак, — а как я ее сделаю, если у меня на нее даже не встает?
— А ты манку не пробовал на хуй намазывать? — спросил Нандзя, как специалист в этих вопросах.
— А это еще зачем? — удивился ни разу неграмотный болван.
— Ну как, зачем? Просто так твой хуй она, конечно, не будет лизать, так как он наверняка у тебя вонючий, ты же не моешься. А так манку намажешь, и она будет слизывать. Вот такой минет получится, закачаешься! Сразу все встанет! — обрадовал его Гну.
— Только ты сначала проверь, любит ли она манку, а так, если че, намажь чем-нибудь другим, что она любит, — добавил Нандзя.
Вернувшись с пробежки, Нарада как метеор переделал все необходимые дела с одной мыслью поскорей осуществить то, о чем ему сказали Гну и Нандзя. Уж очень сильно это будоражило его воображение, ну и, конечно же, хуй.
— Я все сделал, что вы сказали, можно мне пойти Синильгу покормить? — на удивление смиренно спросил Нарада.
— Ну, давай, иди, — разрешила Ксива, ухмыльнувшись и подумав про себя: «Кажется, он начал входить во вкус!».
Нарада с горящими глазами, как бешеный, схватил кастрюлю с манкой, миску для собаки и помчался под крыльцо. Когда он придвинул к болонке полную миску с манкой, то собака как голодный волк набросилась на еду и с жадностью стала лакать. «Ох, ниче как она активна, — обрадовался придурок, — значит, все должно получиться».
— Эй, Нарада, нужно срочно принести воду! — крикнули жрицы.
— Эх, черт, ясно, — вяло ответил урод, обратно застегивая ширинку, из которой он только что хотел достать свой пенис.
«Вот дуры, весь кайф испортили, сами что ли не могут эту ебаную воду принести», — опять урод нашел повод забеситься, полностью уснув в своем раздражении, забыв, что каждая такая его ебанутая реакция рождает соответствующие ситуации, в которых уже сама жизнь заставляет его учиться.
Пока Нарада ходил за водой, Синильга сожрала целую миску манки и теперь как свинья развалилась в кустах.
— Ну, еб твою мать, — распсиховался говноед, увидев такую наглость, — че не могла подождать? А теперь ты сытая и опять ничего не получится. Придется ждать до вечера, пока ты снова не проголодаешься! Дура, — в отчаянии выкрикнул долбоеб.
Но эта Синильга отличалась от той, которую Нарада знал раньше, она совершенно нормально переносила все психи и капризы «любимого».
Весь день Нарада ходил как на иголках и бдительно следил, чтобы собачка не дай бог, что-нибудь не сожрала. Для верности он привязал ее к крыльцу и постоянно проверял, чтобы она никуда не убежала в поисках съедобного. Наконец, наступила долгожданная ночь. Убедившись, что все уснули, дурак стащил с кухни только что подогретую миску с манкой и поволокся под крыльцо.
— Синильга, Синильга, хорошая моя девочка, иди сюда, моя лапушка, — как можно ласковее, кое-как сдерживая свое нетерпение, стал придурок звать окоченевшую и голодную болонку. Синильга не реагировала, удобно устроившись под деревянной лестницей.
Не желая больше терять времени, Нарада подкрался к собаке и стал ее гладить, нащупывая маленькие холодные прыщики. Синильга проснулась от ласк своего избранника и завиляла хвостом.
— И все-таки ты у меня сама лучшая, — приговаривал Нарада, мацая маленькие сиськи Синильги и гладя холодный животик. Собака прибалдела и, развалившись на спине, растопырила в разные стороны свои грязные лапы. Мацая Синильгу, Нарада стал глубоко дышать, вызывая в себе возбуждение, но, сколько бы он ни старался, у него ничего не получалось. Тогда он прижал к себе Синильгу, и она стала облизывать его вонючую морду. Придурок расслабился и затащился, входя в санс-контакт с болонкой. Почувствовав некое возникшее единое энергетическое поле, Нарада стянул с себя штаны и, вытащив свою сморщенную от холода пипетку, стал приближать ее ко рту собачки.
Синильга, обнюхав странный объект, начала было его лизать, но, поняв, что это что-то не съедобное и более того вонючее, отвернулась.
— Подожди, подожди, Синильгочка, — забеспокоился зоофил и стал торопливо обмазывать свой хуй теплой манкой.
— На-на-на-на, кушай кашку, хорошая собачка, — придвинул дурак снова свой измазанный в манке член к морде болонки. На этот раз, учуяв знакомый запах манки, Синильга активно стала слизывать ее со сморщенной пипетки Нарады. Почувствовав прикосновения шершавого языка Синильги, дурак затащился, ощущая нарастающее возбуждение.
— Да, да, да, хорошо-о-о-о, умница, — задергался придурок, время от времени намазывая манку и теребя своими граблями сиськи Синильги.
— О-о-о-о, — стонал придурок от собачьего минета, а Синильга тем временем с жадностью слизывала манку, со всех сторон тщательно вылизывая уже разбухший хуй. Наконец, возбуждение Нарады достигло своего пика и нечто белое полилось прямо на болонку, измазав ей всю морду. Синильга, не ожидав такого подарка, стала отфыркиваться, тряся башкой и слизывая с себя эту странную смесь.
— Молодец, хорошая собачка, давай теперь спать, — кое-как проворочал языком обкончавшийся пачкун и, притянув к себе обмазанную в сперме Синильгу, задрых.
С утра пораньше Нарада на радостях решил написать письмо маме. Взяв грязный измятый тетрадный листок и кое-как пишущую ручку, счастливый придурок начал карябать кривые буквы:
«Здравствуй, дорогая мама! Не переживай, у меня все отлично. Недавно я нашел себе Синильгу, она очень хорошая, заботливая, все время меня облизывает, особенно по утрам. Спим мы вместе, она ночью меня греет. Так же мы с ней занимаемся Тантрой, ей это очень нравится, и мне тоже! Поначалу у меня были с ней проблемы, у меня на нее не вставал. И я догадался намазывать тем, что она ест. И вот сегодня ночью попробовал, ей очень понравилось. Я взял манку и намазал ее на свой член, и она с радостью лизала его. Еще мне очень нравится в ней то, что у нее целых шесть сисек, и она средних размеров. И едим мы всегда с одной тарелки, очень дружно. Скоро намечается наша свадьба, все будет как полагается. Будет поп, я сошью из марли ей фату, все будет замечательно. Я и собачка Синильга будем жить очень счастливо. Буду заканчивать, Синильга передает тебе огромный привет, чтобы ты там не скучала.
