В каком–то смысле тебе повезло, Лиз Боннер. Ведь ты такая недалекая, на жизнь смотришь как саламандра, смогла получить удовольствие. Успела повеселиться на своем веку. В этом, пожалуй, было даже что–то чистое — ты жила без всяких тревог о будущем, о последствиях, которые–таки наступят, о том, что у тебя есть муж, дети, что у Роджера есть жена и ребенок, что ему надо управлять магазином. Ты вмиг все это снесла, стоило только начать. Закрутила все, хорошо провела время, а потом, к своему изумлению, осталась ни с чем. Но пусть попробует кто–нибудь доказать, что ты не виновата.
Никто не станет возражать, что какое–то время ты обладала тем, чего так желала. И, быть может, это время показалось тебе бесконечным. Может быть, в твоей утлой жизни это была чуть ли не вечность. Наверное, это событие заполнило собой всю твою память, до самых пределов того, что ты способна охватить мысленным взглядом.
Может быть, ты и получила то, чего хотела, ведь к большему ты не стремилась.
Жаль, но я так не могу. Жаль, что все мы не способны взять в свою жизнь что–то такое».
— Так или иначе, — вернулась она к разговору с Роджером, — подумай, может, все–таки займешься переоформлением витрин? Хербу как раз поможешь. Эти витрины становятся просто яблоком раздора — или он уступит, проявит смирение на глазах у всех, или этим займешься ты, или же за это возьмутся оптовики.
— Ненавижу этих дебильных оптовиков, — выпалил Роджер. — Ворвутся в магазин, когда ты работаешь как вол, и давай лепить на стены свою рекламу. Не успеешь оглянуться, а вокруг все обклеено логотипами «Ар–Си–Эй». Я начинал срывать эти бумажки еще до их ухода: а пусть видят.
Он снова закурил. Руки у него дрожали. Вирджиния увидела, как трясется спичка.
— Я готова, — сказала она.
Роджер подержал дверь, и она вышла из магазина.
— Сейчас запру, — сказал он, вставляя ключ в замок. — Все выключила?
— Да. Я послушала. Если что–то включено, я слышу.
После ужина Вирджиния поехала домой. Роджер вернулся в магазин поработать с аппаратурой и на монтажном столе.
Включив над столом дневной свет, он подтащил табуретку и поставил ее на коврик, включил измерительные и испытательные приборы. У паяльника был собственный специальный выключатель и вилка, он всегда включался отдельно. Роджер воткнул вилку в розетку и перевел триггер максимально горячего состояния в положение «Включено».
Его новоизобретенная антенна свисала с потолка отдела техобслуживания. По стене на стол спускался двойной провод, дальше он шел к барабанному селектору шасси телевизора. Антенна представляла собой окружность из тонкой алюминиевой трубки с сетью из еще более тонких трубок внутри, расходящихся в разных направлениях, как спицы колеса.
Ячеистая сеть проводов от множества трубок была собрана и зажата в единый кабель, шедший к блоку управления с клеммами и наконечниками, а оттуда — к двойному проводу.
«Полная хрень», — сказал про себя Роджер.
Его идея заключалась в том, чтобы создать постоянно перестраиваемую антенну, управляемую селектором каналов. При вращении селектора одни секции антенны выключались, а другие включались. Нужно было избавиться от повторных изображений, усилить слабые сигналы, устранить статические помехи и так далее. Но в итоге вся эта регулировка никак не влияла на качество картинки.
Он поменял паяльником несколько проводов, пара полос частотных каналов вернулась, и он бросил это занятие.
Ну и черт с ней, решил он и выключил шасси. Единственное, что могло бы повлиять на качество изображения — это поднять антенну, а для этого потребуется силовой агрегат, какой–нибудь электромотор на четверть лошадиной силы. А это так повысит цену, что лишит систему конкурентоспособности.
«Ну и все», — покончил он с этим.
Зацепившись ногами за перекладины табуретки, Роджер качнулся на ней назад, совсем немного не дойдя до точки равновесия. Сзади был цементный пол, и он подумал: «Упасть, что ли? Посмотрим, что при этом чувствуешь».
Но вернул табуретку в исходное положение.
«Это не для меня», — решил он. Расцепив ноги, он встал с табуретки на резиновый коврик. В зале отдела техобслуживания было холодно, от люминесцентной лампы болела голова. Выключив оборудование, Роджер вышел через открытую дверь в основную часть магазина.
Большая часть единого пространства магазина, уставленная телевизорами, плитами, холодильниками и стиральными машинами, была погружена в темноту. Свет из витрины лился на улицу и освещал выставленные товары в передней части магазина. Роджер прошел мимо прилавка к полкам с аппаратурой «Филко». Она стояла здесь две недели, и место для нее было выбрано не самое лучшее.
«Довольно убого смотрится, — подумал он. — Почему она здесь? Кто ее поставил?
Но почему, собственно, я должен это менять? Какое я имею к этому отношение?»
Пока он стоял и рассматривал технику, выставленную в витринах, на тротуаре появился какой–то человек и направил ему в глаза луч фонарика. Ослепленный, он поднял руки. Человек жестом велел ему идти к двери, и, всмотревшись, Роджер понял, что это полицейский, которого торговцы наняли, чтобы он совершал обход, когда стемнеет, и проверял, заперты ли двери магазинов. Продолжая светить Роджеру в глаза, коп вынул из кобуры пистолет и прицелился в него, продолжая показывать на дверь.
— Хорошо–хорошо, — повиновался Роджер и, в притворном подобострастии, еще выше поднял руки.
Подойдя к двери, он отпер и распахнул ее.
— Кто вы? — спросил коп. — Ваши документы.
Роджер вытащил бумажник, и свет упал ему на руки.
— Я работал там, в дальнем конце, — сказал он. — Вышел на минутку к витринам.
— Вы родственник миссис Л?
— Да, — подтвердил он.
— Муж?
Он кивнул.
— Извините, что побеспокоил, — сказал полицейский, опустил фонарик и убрал пистолет. — Я решил, что вы стоите у кассы и ждете, пока я пройду. — Он слегка толкнул Роджера локтем. — А потом собираетесь запустить руку в кассу.
— Нет, просто вышел передохнуть.
— Слушайте, вы разбираетесь в телевизорах? Ну, если вдруг забарахлит?
— В общем, да, — сказал Роджер.
Коп приблизился к нему вплотную.
— У меня телевизор «Паккард–белл». Иногда смотришь — ну, там «Шоу Эда Салливана» или еще что–нибудь в воскресенье вечером, и вдруг изображение зернистым становится. Отчего это?
— Вы хотите сказать, такой рисунок вверху появляется? — спросил Роджер.
— Нет, сплошное зерно. Ну, вы знаете.
— Помехи, наверное.
— В смысле, кто–то портит картинку?
— Статические помехи, — сказал Роджер. — Только вы их видите, а не слышите.
Он начал закрывать дверь. Полицейский заметил это и тут же собрался уходить.
— Спасибо большое, мистер Линдал. Значит, если и дальше так будет, можно принести вам показать?
— Конечно, — сказал Роджер. — Приносите в любое время.
— А сколько примерно ремонт займет?
— Пару дней.
Он закрыл и запер дверь. Коп помахал ему рукой из–за стекла, сказал что–то — Роджер не услышал — и пошел со своим фонариком дальше.
«Боже, — подумал Роджер. — Что я тут торчу? Все равно ничего не делаю».
Он удостоверился, что паяльник и другое оборудование в отделе техобслуживания выключено, и ушел из магазина.
«Куда теперь? — спросил он себя. — Домой. Туда, куда прихожу уже десять лет, не считая короткого перерыва пару лет назад».
Он вспомнил о «Школе в долине Лос–Падрес». Сегодня среда, значит, через два дня, послезавтра, еженедельная поездка за Греггом.
«Долго ли так выдержу?» — подумал он.
Глава 22
Вирджиния ушла, а он еще лежал в постели. Слышно было, как завелся и укатил красный «Форд–универсал». Звук становился все слабее и исчез. «Хорошо, что не забыла оставить «олдс», — подумал он. — Без него мне далеко не уехать».
Роджер вылез из–под простыней, босиком неслышно прошел к телефону, позвонил в «Данн Инкорпорейтед» и сообщил, что сегодня его не будет. Покончив с этим, он снял пижаму и встал под душ. К половине десятого утра он уже побрился и надел довольно приличный костюм. Потом подобрал с крыльца газету и бросил ее на кухонный стол. За завтраком прочел новости, комиксы, еще кое–какие разделы.
«Времени много», — подумал он.
В половине одиннадцатого он позвонил в школу, миссис Альт.
— Я, наверное, сегодня пораньше приеду, — сказал он.
— Хорошо, — добродушно ответила она. — Пообедаете у нас? Сегодня обед в час дня.
— Спасибо.
— А привезите–ка знаете что? Может быть, остановитесь в филателистическом магазине, возьмите несколько наборов для Грегга. Он австрийскую коллекцию собирает, вчера сказал, что хочет вас попросить. Просто скажите продавцу, что вам нужно австрийских марок на пару долларов — он даст, что надо.
