– Объясните мне. Что должно сделать правительство, что должны сделать избиратели с их демократией, что должен сделать народ, чтобы я решил, что я больше не на их стороне?
Старый волшебник смотрел на мальчика с фениксом на плече, его глаза расширились.
– Гарри… Это твои слова или слова профессора Защиты?..
– Ведь должен быть какой-то предел? И если это не Азкабан – тогда что?
– Гарри, пожалуйста, выслушай меня! Волшебники не смогли бы жить вместе, если бы каждый поднимал бунт против общества из-за любого расхождения во взглядах! Всегда будет что-то…
– Азкабан – это не что-то! Это – зло!
– Да, пусть даже зло! Всегда будет какое-то зло, Гарри, волшебники не идеально добрые! Но всё же лучше жить в мире, а не в хаосе. А если мы с тобой разрушим Азкабан, начнётся хаос, разве ты этого не понимаешь? – голос старого волшебника умолял. – И вполне можно противостоять воле своих собратьев – открыто или тайно, – без ненависти к ним, без объявления их злодеями и врагами! Я не думаю, что люди этой страны заслужили такое отношение с твоей стороны, Гарри! А даже если кто-то и заслужил… Что будет с детьми, что будет с учениками Хогвартса, что будет со многими хорошими людьми, которые перемешаны с плохими?
Гарри посмотрел на плечо, где сидел Фоукс, и его глаза встретились с глазами феникса. Они не светились, но в них был огонь – красные языки пламени в море золотого огня.
Что ты думаешь, Фоукс?
– Кра? – отозвался феникс.
Фоукс не понимал, о чём они спорят.
Мальчик посмотрел на старого волшебника и хрипло сказал:
– Или, быть может, фениксы умнее нас, мудрее нас, быть может, они следуют за нами в надежде, что однажды мы прислушаемся к ним и поймём. Что однажды мы… Просто. Выпустим. Узников. Из камер.
Гарри отвернулся, потянул на себя дубовую ручку и шагнул на лестницу, хлопнув дверью.
Лестница начала вращаться, спуская Гарри. Он спрятал лицо в ладони и заплакал.
Уже на полпути вниз он заметил, что тепло всё ещё окружает его, и осознал, что…
– Фоукс? – прошептал Гарри.
…феникс всё ещё сидит на его плече, точно так же, как обычно сидел на плече Дамблдора.
Гарри вновь посмотрел в его глаза – красные сполохи в золотом огне.
– Ты же не стал теперь… моим фениксом?
– Кра!
– Ой, – сказал Гарри, его голос немного дрожал, – я рад слышать это, Фоукс, потому что я не думаю… директор… я не думаю, что он заслуживает…
Гарри остановился, переводя дыхание.
– Я не думаю, что он заслуживает этого, Фоукс. Он пытался сделать как правильно…
– Кра!
– Но ты сердишься на него и хочешь ему об этом сказать. Я понимаю.
Феникс уютно устроился на плече Гарри, и каменная горгулья плавно отъехала в сторону, открывая проход обратно в коридоры Хогвартса.
Глава 63. Стэнфордский тюремный эксперимент. Послесловия
Послесловие: Гермиона Грейнджер.
Она как раз готовилась ко сну – убирала разложенные книги, складывала домашнюю работу. Тем же занимались Падма и Мэнди у другого края стола. И только когда Гарри вошёл в гостиную Когтеврана, она осознала, что не видела его с самого завтрака.
Впрочем, это осознание тут же сменилось другим, ещё более шокирующим.
На плече Гарри сидело красно-золотое крылатое создание – сияющая огненная птица.
Гарри выглядел грустным, измученным, очень усталым. Как будто только феникс и удерживает его на ногах. Несмотря на это от него исходило какое-то тепло – и, глянув вскользь, можно было подумать, что видишь директора. Вот какое ощущение мелькнуло у Гермионы, хоть это и казалось абсурдным.
Гарри Поттер медленно брёл через гостиную Когтеврана – мимо уставившихся на него девочек на диванах, мимо уставившихся на него мальчиков, до того игравших в карты. Он направлялся прямо к ней.
По идее, она всё ещё не разговаривала с Гарри – его недельное наказание закончится лишь завтра, – однако, что бы с ним не произошло, было ясно, что это гораздо важнее, чем…
– Фоукс, – произнёс Гарри, прежде чем она успела что-либо сказать, – девочка перед тобой – Гермиона Грейнджер. Она сейчас не разговаривает со мной, потому что я идиот, но если тебе хочется сидеть на плече хорошего человека, то знай, она лучше меня.
Его голос был полон усталости и боли…
Гермиона ещё пыталась собраться с мыслями, а феникс уже соскользнул с плеча Гарри – словно пламя по спичке в ускоренной перемотке – и оказался прямо перед ней. Глаза из света и огня уставились в её собственные.
– Кра? – спросил феникс.
У Гермионы возникло ощущение, будто на экзамене она получила вопрос, к которому забыла подготовиться. Причём это был самый важный вопрос, а она потратила всю свою жизнь, так и не начав искать на него ответ. Она не знала, что сказать.
– Я… – начала она, – мне всего лишь двенадцать, я ещё ничего не успела…
Феникс изящно развернулся в воздухе вокруг кончика крыла, как могло лишь создание света и воздуха вроде него, и спланировал обратно на плечо Гарри Поттера, всем видом показывая, что не собирается его покидать.
– Глупый мальчишка, – сказала сидевшая напротив неё Падма. Казалось, она не могла решить, хмуриться ей или смеяться. – Фениксы не для умненьких девочек, которые прилежно делают домашнюю работу, они для идиотов, которые бросаются на пятерых старших слизеринцев-хулиганов. Именно поэтому цвета Гриффиндора красный и золотой, если ты не в курсе.
Гостиная когтевранцев наполнилась дружелюбным смехом.
Но Гермиона не смеялась.
Как, впрочем, и Гарри.
Он закрыл лицо рукой.
– Передай Гермионе, что я прошу прощения, – сказал Гарри Падме, его голос опустился почти до шёпота. – Скажи ей, что я забыл, что фениксы – это всё же животные, и они не знают про время и планы, они не понимают, что есть люди, которые будут творить добро – я не уверен, имеют ли они вообще представление о том, что такое быть хорошим человеком, они судят о людях лишь по их поступкам. Фоукс не знает, что такое двенадцать. Передай Гермионе, я сожалею… я не должен был… опять получается плохо, да?
Гарри с фениксом на плече развернулся и медленно побрёл к лестнице в спальню.
Но Гермиона не могла оставить всё как есть, просто не могла. Она не знала, было ли дело в их соперничестве или в чём-то другом. Она просто не могла смириться с тем, что феникс отвернулся от неё.
Она должна…
Её разум в поисках ответа лихорадочно перерыл её отличную память и нашёл лишь одно…
– Я собиралась лицом к лицу встретиться с дементором, чтобы попытаться спасти Гарри! – с капелькой отчаяния закричала она красно-золотой птице. – То есть, я на самом деле побежала к нему и всё такое! Это ведь было глупо и отважно?
Феникс мелодично крикнул и опять взмыл с плеча Гарри, яркой вспышкой огня перекинулся назад к ней и трижды облетел вокруг – казалось, Гермиона стала центром огненного вихря. На мгновение крыло коснулось её щеки, а затем феникс вновь вернулся к Гарри.
В гостиной стало тихо.
– Я же тебе говорил, – громко сказал Гарри и начал взбираться по ступенькам. Он поднялся очень быстро, будто что-то сделало его очень лёгким – через несколько секунд они с Фоуксом уже скрылись из виду.
Дрожащей рукой Гермиона коснулась своей щеки. От места, где крыло Фоукса слегка задело её, расходилось приятное тепло.
Наверно, она всё же ответила на вопрос феникса, но было чувство, будто она еле-еле прошла этот тест, набрала 62 балла там, где могла получить 104, если бы больше старалась.
Если бы она вообще старалась.
И когда она задумалась об этом, то поняла, что даже не пыталась.
Просто делала свою домашнюю работу…
Кого ты спасла?
* * *
Послесловие: Фоукс.
Мальчик ждал кошмаров – крики, мольбы и завывающие ураганы пустоты – разрядку, которая позволит ужасам улечься в голове и таким образом, возможно, стать частью прошлого.
Мальчик знал, что кошмары придут.
Они придут – следующей ночью.
Мальчик спал, и в его снах мир был в огне. Хогвартс был в огне, его дом был в огне и улицы Оксфорда были в огне, всё пылало золотым пламенем, которое сияло, но не причиняло вреда, и все люди на горящих улицах сияли белым светом, более ярким, чем огонь, словно они сами были пламенем – а может, звёздами.
Иногда к кровати подходили другие мальчики-первокурсники, чтобы своими глазами убедиться, что слухи не врут: пока Гарри Поттер тихо и спокойно, с мягкой улыбкой на лице, лежит на своей кровати, красно-золотая птица, устроившись у него на подушке, охраняет его сон, и её сияющие крылья, словно ещё одно одеяло, укрывают его голову.
Расплата была отсрочена ещё на одну ночь.
* * *
Послесловие: Драко Малфой.
Драко разгладил мантию, убедился, что зелёная оторочка смотрится ровно, взмахнул палочкой над головой и произнёс заклинание, которому отец научил его, когда другие дети ещё возились в грязи. Это заклинание гарантировало, что ни одно пятнышко, ни одна пылинка не останется на его мантии.
