его звучал почти ласково:
– Она была готова на все, знаешь. Я мог сделать с ней все, что только пожелал бы…
Я зажмурилась, ощущая, как из-под прикрытых век предательски сочатся слезы, текут по щекам, капают с подбородка…
Но вдруг мужские губы встали на пути соленой влаги: я с дрожью, пробежавшей по всему телу, осознала, что Кирилл целует мои щеки, глаза, подбородок…
– Софи, Софи… – бормотал он, перемежая мое имя поцелуями.
Я расслабилась, позволяя себе на несколько мгновений утонуть в этой нежности, принять ее, как дар…
Ощутив, что мое тело стало мягким и податливым, Кирилл пошел дальше: его поцелуи стали горячее, жаднее, пыльче. Он кусал мои губы, ласкал горящие от укусов места, спустился поцелуями к шее, потом груди…
С губ сорвался стон и этот звук, свидетельствующий о готовности к капитуляции, мигом меня отрезвил: я вспомнила, откуда он вернулся и что делал. Разозлилась на то, что позволила все это сейчас – ему и себе самой… Забилась в его объятиях, уперлась кулаками в грудь…
– Не трогай меня… после нее…
Он замер. Его прерывистое дыхание коснулось моего уха, рука, сжимавшая бедро, расслабилась…
– Ты – моя жена, – проговорил он властно, упрямо.
– Вот именно! Я – твоя жена, а ты обращаешься со мной, как с последней дрянью!
Эти слова заставили его отступить. Он растерянно запустил пальцы в волосы, словно только теперь осознав, где и с кем находится…
И в этот миг у меня вырвалось:
– Я хочу развода!
Взгляд Кирилла тут же впился в меня тысячью игл: отрезвевший, хлесткий, колкий.
– Забудь об этом, – кинул он резко и, оглядевшись в последний раз, взбежал по лестнице наверх, словно боялся того, что способен дальше сделать.
А я упала на диван рядом с дочерью и осознала: этот момент решил для меня все.
Глава 21
Итак, решение было принято.
Продиктованное прежде всего эмоциями, оно все же было разумным и взвешенным, единственным правильным во всей этой ситуации.
Сцена, когда позволила Кириллу творить с собой вещи, которые теперь, на свежую голову, вызывали лишь омерзение, ясно показала: я уязвима перед ним. Не только в материальном плане, не только в своей слабости, но и морально.
Я любила его. Слишком сильно, остро и всепоглощающе, чтобы теперь с легкостью суметь забыть об этом, чтобы быть способной ему противостоять, когда он смотрел так жадно, когда касался так интимно…
И, как ни твердил разум, что этот человек – чудовище, было очень трудно справиться с чувствами, которые невозможно оказалось убить в себе в одночасье. И потому я была теперь скована не только физически, но и душевно. И прекрасно понимала, насколько пагубно это состояние неопределенности. Как опасны эти эмоциональные качели, на которых меня день за днем прокатывал муж – то отталкивая от себя, то вновь приближая.
Нет, я не могла и не хотела так жить. И еще меньше желала, чтобы в таких условиях находилась моя дочь.
А значит, существовал единственный выход: бежать. Но прежде, чем пойти на такой шаг, я должна была четко все распланировать и попытаться учесть все, с чем мне придется столкнуться.
Для начала, стоило поговорить со Львом. Выяснить, что именно он предлагал и как намерен был это осуществить. А дальше мне предстояло что-то предпринять, чтобы прокормить себя и дочь. Потому что не было никаких сомнений – Кирилл заблокирует мне все счета и карты как только поймет, что я исчезла. Да я и не хотела начинать новую жизнь с чужих денег. Кроме того, прекрасно понимала: рано или поздно дело дойдет до развода. И если к тому времени у меня не будет работы, мужу не составит труда получить опеку над дочерью, а именно этого я и не собиралась допускать.
Я с тоской подумала о тех мечтах и планах, что были у меня до встречи с ним. До того, как Кирилл заменил мне собой весь мир. Я растворилась в нем полностью, потеряла себя, став его молчаливой вещью. По сути, я нынешняя была всего лишь пустышкой: ничего из себя не представляющая, не играющая никакой иной роли, кроме роли жены и матери. С неприятным холодом, пробежавшим по спине, я осознала: я ведь почти и не существовала уже, как личность. Все мечты и цели отошли далеко на задний план, все личные интересы превратились в интересы мужа и дочери. К тому же, я была лишена каких-либо связей: Кирилл почти никогда не выводил меня в свет и теперь я понимала, почему. Ему не нужны были лишние разговоры о двух одинаковых с лица женах, ни к чему были неудобные вопросы и угроза раскрытия его лжи. Он все продумал, а я покорно приняла такую жизнь, какую он мне предложил. Лишь бы быть с ним…
Губы изогнулись в невеселой улыбке, во рту стало горько. Какая ирония: когда-то я готова была отдать все, чтобы быть с ним рядом. А теперь – все, чтобы вырваться от него на свободу…
Тряхнув головой, я напомнила себе: у меня нет времени на лишнюю рефлексию. Пора было действовать и начать стоило незамедлительно.
Я взяла с тумбочки старый айфон Кирилла, в котором так и стоила моя сим-карта и задумчиво повертела его в руках. Нет, пожалуй, звонить с него Льву не следовало: Кириллу не составит труда отследить это действо, ведь на этом смартфоне была установлена его учетная запись. Значит, стоило для начала обзавестись новым телефоном.
Из дома я выйти не могла, но сейчас мысленно возблагодарила того, кто придумал интернет. Зайдя на сайт крупного онлайн-гипермаркета, принялась выбирать новый телефон. Немного поколебавшись, с мелочной мстительностью кинула в корзину самую новую и дорогую модель. Пусть Кириллу дорого обойдется мое заточение!
С этой же мыслью я пробежалась глазами по другим разделам каталога. Подумалось вдруг: ни разу после рождения дочери я еще не покупала себе нижнего белья. Да и прежде… как и одежду, белье выбирал в основном Кирилл. Я невольно встряхнулась от отвращения при мысли, что, возможно, и белье мне досталось в наследство от Юли. Это соображение было до того тошнотврорным, что я, не задумываясь, стала выбирать себе новые сорочки, пеньюары и прочие мелочи, пока в корзине их не оказалась целая гора.
Вспомнилось, как накануне целовал меня Кирилл. В голову невольно полезли все те же вопросы: кого он хотел по-настоящему в тот момент: меня ли, ее ли? Он сказал, что Юля была готова на все… А он? Как далеко он зашел с ней
