ЛИСИЦА
Певчей птице ли, зверю ли, рыбе льПоложен свой зарок и свой век,И один лишь, взлюбивший погибель,Без зарока живет человек…
Пробежит ли по насту лисица-воровка,А цепочка за ней у толка —Потому-то петлей бельевая веревкаЧасто вдруг упадет с потолка…
Не заметит хозяин: огонь у соседа,Сплюнет в угол, поправит очагИ не видит, не ждет, что охотник по следуРазмыкает со сворки собак.
Станет зыбко и жутко: да вдруг и повиснетВсе до времени, все до поры:Человечьи следы у могилы, а лисьиПропадают всегда у норы.
<1922>
«Стала жизнь человечья бедна и убога…»
Стала жизнь человечья бедна и убога,Зла судьба, и душа холодна.Каждый втайне грустит: как уютна берлога,Где ютились один и одна.
Ведь у двери есть уши, и видят нас стены.Слепо сердце, немотна любовь,—Оттого за любовью и ходит измена,А вино так похоже на кровь…
Стали наши часы и минуты короче —Мы родимся к утру неспроста:За туманом — заря, за обманами — очи,И дурманом дымятся уста…
Суждено человеку лихое кочевье,И тоска по одной и одном;А ведь, может, в лесу тоже ходят деревья:Шапкой в небо, а в землю — корнём.
<1923,1927>
ЛУНА
У мира нет нигде начала,И значит, нет ни в чем конца,Как нет заветного причалаУ бесприютного пловца…
А мы по телу и по духуНачало знаем и конец:Из жизни в смерть земля-старухаНесет свой заревой венец!..
И будет час: из рук от страхуДорожный выпадет костыль —И впереди не будет праху,А позади лишь прах и пыль!..
Не потому ль и не за тем лиГлаза подлобные луны,Когда они глядят на землю,Людской судьбой удивлены:
На лоб завьется прядь от чуба,Зальет ресницы синева,Но судорожно шепчут губыНасторожённые слова…
И по щеке слеза немаяБежит с отяжелевших век……Но сладко спит вся тварь земная,Не взглянет в небо человек!..
Не видит он, как синь с сусаломПод бровь в полусмеженный глазНа лике строгом и усталомКладет суровый богомаз!..
<1926–1927>
ИВАНУШКА
Иванушка — рубаха-парень,Кровь с молоком, в плече — сажень,Крутая грудь — кузнечный сварень,Да ходит сваха — злая старень:Ему высватывает пень…
Из леса, где шумят березы,Глядит пенек с речной косы,—На нем в урочные часы ГорятАленушкины слезыСветлее утренней росы.
И не прогонишь злую сводню,И не отмашешь от оконНи свечкой, ни крестом господним,Ни черным словом преисподним,Ни вербным прутиком с икон.
Зато и святки с ней — не в святки,—Не до гульбы, не до потех:Эх, даже кудри — только смех,Коли зипун — латы да латки,Да дыры черные прорех…
Коли у барыни в палатеЩенков выкармливает мать,А тяти нет — давно нет в хате:Ушел он в каторжном халатеЗа суку барскую страдать…
Глядит в окно луна-сычиха,В окно стучит сиротка-ель,Грозит веревкою качель,И гонит девок Салтычиха —Простоволосая метель…
Метель селом бредет вразвалку,В руке колодезная жердь…Сидит Аленушка за прялкой —И ей не больно и не жалко,Что скоро в гости будет смерть.
У Салтычихи руки — крюки,На пальцах — когти как крючки,И бородавки как сучки,И шевелятся две гадюкиВ бровях нахмуренных — зрачки…
Как в терему, под белой ельюГорит крещенская свеча,—Сидит подружка за куделью,И кровь с иглы на рукоделье,Как нитка красная, — с плеча…
Подружка шьет ему рубаху,Обводит ворот кумачом,Чтоб не тужилось ни о чем,Чтоб — коль судьба — так уж без страхуНа плаху лечь пред палачом…
Палач угрюм и нем, как рыба;Широк у Салтычихи двор:Среди двора качель, как дыба,Под дыбой — плаха и, как глыба,На плахе — пудовой топор.
И кто качался на качели,Тому не мил был белый свет,—О том уж и помину нет,О том и ветры отшумелиИ замели поземкой след.
Иванушка нескладно скроен,Замешан круто, крепко сбит;Вскормлен землей, слезами вспоенИ весь он — как Аника-воин,А сердце — как аникин щит…
От века — доброта и сила,От века — могута и лень:И, знать, занялся в кудрях день,Иль то гнездо Жар-птица свилаПод рваной шапкой набекрень?!.
В очах — два озера и небо,В плечах почила ширь полей,А зубы с черствой корки хлеба,С воды озерной — на потребу —Озерной кипени белей…
Глядит в окно луна-сычиха,И белой ручкой ель стучит,А кровь с иглы точит-сочит,И кровь, как нитку, СалтычихаИз груди девичьей сучит…
Подружка ждет его и манит,До пяток косы — два пайма,В очках как будто роща вянет.Когда за рощею туманитИ от зари плывет кайма.
Подруга шьет ему рубаху,Кладет на ворот багрянец,Чтоб по селу с конца в конецПрошел Иванушка на плаху,Как красной горкой под венец…
Не плачь, Аленушка, на кику,Не порти белого лица:Есть у Иванушки-АникиЗубец от вил, острее пики,Коса, вернее кладенца…
Над ним крещенской полуночьюСквозь кровлю светится звезда;В руках луч месяца — узда;Как колокольчиком, стрекочутСверчком запечным повода…
Под ним, как конь, звенит подпругойИ пышет глиняная печь,И мчит его в пургу и вьюгу, —И не зипун уж, а кольчугаСпадает с богатырских плеч.
Закинет соху он за тучуИ на полях нахмурит бровь,И потечет по полю кровь,И прорастет крапивой жгучейМечом запаханная новь…
И руки вспружатся, как клешни,И на устах замрут слова,И там, где годы в сини вешнейКачалась под окном скворешня, —Качнется вражья голова…
Не будет песен и запевок,Замолкнет колокольный звон,Зайдет луна за небосклон,И семьдесят безумных девокСтучаться будут у окон…
Стучаться будут у порога,Будить и звать хребетный люд,—И, кто вчера молился Богу,В полуночь выйдет на дорогуИ будет яростен и лют.
Как в пашню, втянется в заплечье,Не будет пить, забудет есть…Как листопад — куда невесть —На ветер жизни человечьиВскружит Иванушкина месть!
Но не для ради злой потехиОн будет ратовать и мстить:В полях заря поставит вехи,Где наземь сбросит он доспехи,Чтоб всё забыть и всем простить.
<1924,1927>
«Дрожит, трясется и боится…»
Дрожит, трясется и боится, Но льнет к забору слабый зверь!И, пролетая мимо, птица С тоской оглядывает дверь…
А вдруг да где-нибудь объедок, Сухая корка от куска?Вот только что-то зверь стал редок, И птица сделалась редка?..
Дубна мелеет и на плесе, Как плешь, за тростниками мель,И разве только на откосе От леса уцелела ель…
Пройдешь по гарям и по сечам, И пнем прикинется глухарь…Да, похвалиться больше нечем, Как раньше похвалялись, встарь!
Ни медведей уже, ни рысей, Вот разве кошек много зря…И, всё старей и белобрысей, К селу склоняется заря…
И даже с поймы тонкошёрстый Подался заповедный лось…Не диво: вширь и вдаль на версты Село у леса разлеглось!
И я им вслед за тонкой дымкой Укромной песенки моейИду неспешной невидимкой Для зрячих и слепых людей…
<1927>
«Врага я зорко чую за собою…»
