«Я не тебя любил… Ты только странный случай…»
Я не тебя любил… Ты только странный случай…А случай мог бы быть совсем иной…Но правда то, что случай этот неминучийСреди минучести случайности земной!
Подчас я строго сам допытываю душу:За что тебя я дорогой зову?!.Но ты же знаешь хорошо, что за благушуНошу я в сердце, словно в кузову!
Когда-то, лет шести-пяти, играя в салкиСо сверстниками на крутом бугру,Я мельком увидал в речных глазах русалкиУлыбки полнолунную игру!
Она в меня глядела нежно, полулежаНа ветках обомлелого куста…И может, на нее немного ты похожа…Но губы у тебя, а не… уста…
Коса у ней была пышней и тоньше пряжи,Распущенная, будто напоказ!Я мало разглядел… Я испугался дажеСиянья влажного ресниц и глаз!
С тех пор я, может, и тебя люблю слегка ведь,Твою тростинкой согнутую бровь…Но самому в любви мне не пришлось слукавить,А без лукавства в сердце что же за любовь?!
<1929>
«Счастлив я иль одинок…»
Счастлив я иль одинок —Все равно теперь уж…Я тебе сказать бы мог,Ты же не поверишь!
И не верь ты мне, не верь,Коль нельзя поверить:Запираю я теперьНа ночь крепко двери!
Время бережно кладуВ сердце по минутеВ те часы, когда в садуВидно каждый прутик…
Видно капельки росыС голубым отливом,—В эти тихие часыЯ хожу счастливым!
Я не жду тебя, не ждуВ глушь да по распутью…А под месяцем в садуСловно строки — прутья!
Словно строки из письмаВ искосок с припиской,Не поедешь ты сама,Да и я не близко…
Я, должно быть, за чертой,Где вся жизнь, как внове,Со спокойной полнотойБуйно бьющей крови!
Я не жду, не жду тебя,А гляжу на двери…Как же жить мне, не любя…Не любя… не веря?!.
Я тебя и не зову…Ты и не поедешь…Я — во сне, ты — наявуИ ничем не бредишь!
Наяву или в бреду —Я и сам не знаю,Я не знаю, кто в садуУ меня гуляет.
И рука в моей руке…И как тонкий локон,Луч играет на щекеИз узорных окон!
Словно прядь льняной косыЛьнет ко мне по ветру:Есть со мной кто в те часы,Никого ли нету —
Я и сам едва бы могУгадать теперь уж…Я скажу, что одинок,Ты же не поверишь!
<1929>
«Как прежде всё в знакомом перелеске…»
Как прежде всё в знакомом перелеске, Прозрачны синь и тишина…Висят меж сучьев звезды, как подвески, И как на ниточке луна.
И то ль во сне скрипят вдали обозы, То ль в памяти родимых мест…Но непохожи старые березы На пышный хоровод невест!
В лесу не раз слиняли шкурки куньи, Не раз сменилася листва,—И эта ночь с колечком новолунья Уж не напомнит сватовства!..
Да и причудных стариц в перелеске С висков пробила седина,И ждут они, рассыпавши подвески, Не жениха, а колдуна…
<1928>
«Месяц да метелица…»
Месяц да метелица, Да пушистый снег…Светит в темноте лицо, Льется звонкий смех!
Кто же не побесится, Любя… не любя!Далеко до месяца, Близко от тебя…
Катится, как яблочко, Месяц в облака…Ты — в середку, я — с бочка, И с рукой рука!
Голова ли кружится, Твоя иль моя…Снежится да вьюжится… Месяц, ты да я!
Месяц да метелица… Со снежинкой бровь…В мире всё безделица, Только не любовь!
<1929–1930?>
«Любовь — неразумный ребенок…»
Любовь — неразумный ребенок — За нею ухаживать надоИ лет до восьми от пеленок Оставить нельзя без пригляда…
От ссоры пасти и от брани И няню брать с толком, без спешки…А чтоб не украли цыгане, Возить за собою в тележке!
Выкармливать грудью с рожденья, А спать класть у самого сердца,На стол без предупрежденья Не ставить горчицы и перца!
А то может так получиться, Что вымажет ручки и платье,И жизнь вся пропахнет горчицей, А с горечью что ж за объятья!
И вот за хорошим уходом Поднимется дочь иль сынишка —И брови крутые с разводом, И щеки, как свежие пышки!
Но так, знать, положено нам уж, Что счастью не вечно же длиться:И дочь может выскочить замуж, И может сынок отделиться!
Ребенок же слабый и хилый, Во всем обойденный судьбою,С тобой доживет до могилы И ляжет в могилу с тобою!
С ним только вот, кроме пеленок, Другой не увидишь отрады:Любовь — неразумный ребенок, Смотреть да смотреть за ней надо
<1929>
«Ты проходишь такая лучистая…»
Ты проходишь такая лучистая, А земля в обиходе простом.Пред тобою и сила нечистая, Как собака, виляет хвостом!
По князьку, под застрехой истлевшею От лучей золотая резьба:Недопившая, недоевшая Смотрит сытой мужичья изба…
И мужик запотеет по вечеру, Коль обронишь ты в чашку лучок.И пойдут в чашке с тюрей на печеве, Как от масла, кружки в пятачок!
И хозяйка с улыбкою строгою Губы вытерет подолом…На всю ночь напролет над дорогою Ты повиснешь над каждым селом!
Над селом звезды бисером катятся, А земля в обиходе простом,И соломенный голубь под матицей Вместо лапок — с лучинным крестом!
И недаром же новь у заказника Полегла, тяжела и черна,Затаив к сокровенному празднику Дух и плоть золотого зерна!
<1929>
«От поля с мягкою травою…»
От поля с мягкою травоюЯ нежность получил в удел,И долго в этот мир гляделУпавшей с неба синевою.В лучах и звездном изумрудеМир так велик, а я так мал!И долго я не понимал,С чего же усмехались люди?!.
Запевши робко и несмело,Я каждый лишний год и деньСледил со страхом, как тучнелаК ногам положенная тень…Как полнилась по капле ядомДуша, раскрытая до дна,Когда, как тихая лампада,Пред миром теплилась она…
Я видел, как в глухой изменеРедеет и косится бровь,И сам бросался на колениНе раз за ложь, как за любовь!И сам я лживо понемногуСтал чувствовать и понимать…И вот с годами и тревогойМне даже почужела мать!
Теперь оброс я крепкой шкурой,Я, слава богу, огрубел,И часто в сутолоке делСудьба мне в спину смотрит дурой…А мир все тот же, и на взгорбьиВсе так же льется синева…И в душу просятся словаВ венце и нежности, и скорби.
<1929,1935?>
«Когда ручьи обронят с горки вздохи…»
